Американский ниндзя 1-2
Шрифт:
Все это тоже было. И угроза войны отнюдь не являлась плодом фантазии. Так стоило ли из-за нескольких человек ставить под удар жизни миллионов?
«Но кто сказал, — возмутился Дикий Билл про себя, — что положение и в самом деле безвыходное? Стоит только прижать Льва к стене, и все его могущественные покровители просто плюнут на него, все сторонники отступятся, шайка разбежится по сторонам. Если мы победим, у нас будут доказательства его вины. И кто тогда сможет упрекнуть нас? Если же нет… Пусть тогда все нарушения окажутся на совести одного свихнувшегося капитана. Эх, была ни была — ради такого дела
— Мне надоело! — выкрикнул с места Чарли.
— Мне тоже, — осадил его капитан.
Джексон молча подошел к двери, распахнул ее ударом кулака и встал в проеме, медленно поворачиваясь к собравшимся лицом.
— Я спрашиваю последний раз, — проговорил он, — кто-нибудь со мной пойдет или нет?
Из лаборатории веяло холодом.
Группка, состоящая из гостей, лаборантов и самого хозяина (Кэмоно остался в зале), остановилась напротив двери, и та нехотя отползла в сторону, выпуская яркий сноп света: в коридоре лампы были куда скромнее.
Когда «экскурсанты» проследовали вовнутрь, позади них появилось двое ниндзя.
На фоне белого кафеля их черные фигуры выделялись вызывающе резко: один из них, тот, что повыше, был сероглаз по-европейски, а второй… Глаза второго, окаймленные длинными темными ресницами, и вовсе занимали пол-лица.
Несколько перегородок, не доходящих до стены, разгораживали помещение лаборатории на небольшие секции. Возле ближайшей из них виднелась кровать. Лежащий на ней человек был жив: грудная клетка вздымалась, приподнимая укрывавшую его простыню.
Деррек остановился у средней секции, где стояли стерилизаторы и что-то кипело на водяной бане с мешалкой — дальний участок лаборатории был отведен тонкой аппаратуре, к которой лучше было не допускать людей, далеких от науки: случайное неловкое движение могло испортить все результаты; даже ловкачи-ниндзя старались туда не заходить. Лишь двое лаборантов в белых халатах копошились за последней из перегородок, но сложно было разглядеть, что именно они делали.
Метнув в сторону профессора Сэнбона быстрый взгляд, Деррек прошествовал к центру средней секции и взял в руки колбу, взбалтывая осевшую на дне муть.
Профессор невольно подался вперед — как бы ни было велико его отвращение к собственной работе здесь, он не мог видеть спокойно, сколь небрежно Лев обращался с ценнейшими реактивами.
Деррек, похоже, только этого и ждал: положив руку на плечо профессору, он развернул его к гостям лицом.
Низенький стройный ниндзя наклонился к тому, что повыше, и зашептал:
— Какой у него вид! Как будто он болен…
И в самом деле, и потускневшие глаза, и мешки под ними, и синюшная бледность кожи — все говорило о том, что профессор переживает не лучшие дни.
— Господа, — провозгласил Деррек, подталкивая Сэнбона вперед, — профессор…
Властный взгляд уперся профессору в спину — его Сэнбон ощущал физически.
Говорить было необходимо.
Профессор подхватил протянутую Львом колбу и рефлекторно постарался прижать к себе как нечто самое дорогое в его жизни.
— В этих сосудах, — рассеянно блуждая взглядом по чужим лицам, проговорил Сэнбон, — содержатся замороженные клетки, обработанные специальным
— А эти что там делают? — кивнул в сторону лаборантов инспектор Син.
Он уже успел немного прийти в себя, но пережитые события все еще никак не укладывались в его голове. С одной стороны, ему недвусмысленно сказали, что убитые ниндзя не были людьми, теперь же он силился разобраться, насколько они ими не были, в каком смысле — в юридическом (это его бы устроило больше всего), в биологическом, или и в том, и в другом сразу.
Профессор прищурился — словно поморщился от боли.
— Они сейчас впрыскивают микроскопическое количество ДНК, генетической информации, — пояснил профессор, с трудом подбирая слова, которые, по его мнению, должны были быть понятны и неспециалисту.
Деррек также не являлся таковым, но кое-что понимал, как обычно разбирается, хотя бы в общих чертах, в тонкостях технологий владелец любого завода.
— Затем клетка будет делиться, — страдальческий взгляд профессора ушел куда-то в сторону. — Так мы можем побеждать жизнь и смерть, — все же гордость за открытие еще жила в нем, и тем болезненней был конфликт между самим масштабом сделанного и его недостойным применением. — Жизнь и смерть… — профессор плотно сжал пересохшие губы и продолжил: — Это означает, что отныне организм может мгновенно получать всю информацию, которая была в клетке донора…
— И его опыт, его безжалостность, его сила увеличиваются на несколько порядков, — воодушевленно перебил совсем сникшего профессора Деррек. — Вот взгляните сюда… — он прошел мимо секции с тонкой аппаратурой и направился в ярко освещенный коридорчик, продолжая говорить на ходу. — Как тигр, он не будет испытывать никаких эмоций, кроме ненависти. Не будет чувствовать боли…
Лев остановился, снова разворачиваясь к гостям лицом.
Слева от него стояли кабинки, похожие на кабинки в пунктах международной телефонной связи. За прозрачными большими окнами герметичных контейнеров клубился морозный туман, как в холодильнике с жидким азотом, сквозь него просвечивали розовые голые тела. Дымка прикрывала их, как вуалью, но все же несложно было разглядеть широкие, хорошо развитые плечи, тяжелые мускулы, по которым можно было изучать анатомию, мощные грудные клетки, молочно-розовую влажную кожу, пока еще нежную на вид, но которой предстояло в скором времени огрубеть и стать почти непробиваемой. И еще одно бросалось в глаза — почти кукольная правильность линий, безукоризненных до неестественности и по той же самой причине лишенных какой-либо индивидуальности. Нет, спрятанные в кабинках тела не были идентичны, но все же неестественная правильность убивала все те различия, которые и делают человека живым и неповторимым.
«Роботы… — вспомнил Джо, поражаясь правильности своей интуитивной догадки. — С места мне не сойти — ведь так оно и есть!»
Он повернулся к Алишии, желая поделиться с ней своим удивлением, но взгляд девушки был прикован к отцу: больше она не видела и не слышала ничего.
Деррек постучал пальцами по одной из прозрачных дверей. Тело за ней не шелохнулось, только струйки сжиженного кислорода жили за ее толщей.
Губернатор приоткрыл рот. Инспектор Син задергал шеей, то выдвигая голову вперед, то снова втягивая ее в плечи.