Американский период жизни и деятельности святителя Тихона Московского 1898-1907 гг.
Шрифт:
«Невольно приковывается к массивным громадам Нью-Йорка глаз и не в первый раз прибывающего к городу человека. И всегда у русского православного пришельца, по какой-то невольной параллели, в воспоминании, воспроизводится впечатление, какое испытывал он у себя на родине, подъезжая к городам и селениям: там всегда побеждающей линией являются очертания храмов, их золоченых, раскрашенных куполов и крестов… Там душа отдыхает в созерцании этих источников и проводников всяческого утешения, – а здесь эти громады зданий с кишащим в них суетливым человечеством вселяют в человека жуткое чувство одиночества и полнейшей беспомощности…
Именно беспомощным чувствуешь себя в борьбе с этой массой капитала. Нам пришлось на себе испытать это ощущение: сколько поисков, трудностей и разочарований пришлось пережить, прежде чем удалось в этом царстве дороговизны подыскать небольшое местечко под православный русский храм, прежде чем удалось закрепить его за собой159, уплатив однако пока еще только
Ради этого дела ехал теперь Преосвященный Владыка к нам, дабы в личном присутствии его и по его указаниям можно было выработать планы предполагаемых построек, рассмотреть сметы и, посколько возможно, предусмотреть средства погашения предстоящих расходов… В этом городе баснословной дороговизны такая задача не могла оказаться легкой: наша совершенная денежная скудость, с одной стороны, а с другой – развитие здесь церковно-приходского дела и то немалое значение, какое имеет быть присвоено здесь в среде инославных молитвенных домов православному русскому храму, – весьма осложняли успешное решение её. Глубокое упование на милостивую поддержку от Св. Синода и на самый благоприятный результат Высочайше разрешенного по всей Российской Империи сбора пожертвований на эту постройку160 не давали Комитету еще права проявлять какую бы то ни было щедрость и широту в составлении смет, и вся орнаментация здания, все не существенно-необходимое, хотя бы и весьма красивое, было принесено в жертву соображениям практичности, удобству и возможной дешевизны. Трудно было привыкнуть к мысли, что новый храм наш будет с обеих сторон сдавлен высокими соседними зданиями, но искать углового участка при наших средствах – значило бы вовсе отказаться от надежды видеть в
Нью-Йорке когда-либо русскую церковь, – и мы примирились с необходимостью… И в этом невыгодном положении, однако, оставалось для комитета одним из существенных требований при обсуждении сметы и планов то условие, чтобы новый храм являлся здесь если и не совершенным, то, по крайней мере, прилично-достойным выразителем величия православной веры и славы отечества, чтобы он хоть отчасти в архитектурном отношении удовлетворял принятому у нас в России при подобных постройках стилю, – чтобы он без пояснений, с первого же взгляда давал каждому посетителю впечатление православного русского храма как внутри, так и снаружи. Ведь строится этот дом Божий не на один год!
Неоднократные поездки на место, предназначенное под церковь, тщательное обсуждение его удобств и слабых сторон, многократные заседания Строительного Комитета под личным председательством Его Преосвященства предшествовали окончательному избранию того рисунка предполагаемого храма, какой изображен ниже161, и много времени, труда и хлопот взяли у Владыки в течение пребывания Архипастыря здесь. Выбранный план оказался наиболее подходящим как по наружному виду, так и по внутреннему распределению помещений, предназначенных, кроме церковной молитвы, еще и для других отправлений местной церковно-приходской жизни: для школы, братских собраний, типографии и редакции. Истребовав от архитектора, в дополнение к его общим чертежам, и цифры стоимости материалов постройки, Владыка представил все это вместе со своими соображениями и с подробным описанием нужд Нью-Йоркского прихода в Св. Синод при ходатайстве о выдаче возможно большей субсидии на постройку здесь русского храма. Относительно предстоящего сбора пожертвований на это святое дело Владыка преподал Комитету инструкции, поручив председателю оного, священнику А. Хотовицкому, составить приличное предмету воззвание и уполномочив его, во время отпуска в Россию, лично заняться этим сбором, для чего начальный срок отпуска был приближен к первой неделе Великого поста, дабы можно было захватить в России последние его седмицы, как наиболее благоприятное время для всякого благочестивого дела162.
Большим торжеством нашей миссии здесь будет момент, когда милостию Божией и лептою доброхотов осуществится, наконец, заветная мечта наша, издавна лелеянная прежним Архипастырем Алеутским, Преосвященнейшим Николаем, ныне Епископом Таврическим, много инициативы положившим в дело создания и организования здесь православного прихода, – и столько отеческой заботы и попечительной любви восприявшая от нашего нынешнего благостного Архипастыря, Владыки
Тихона, – когда благолепное Архиерейское служение огласит своды нового храма в Нью-Йорке, радуя богомольцев и привлекая новых чад в ограду Господню»163.
24 декабря 1899 г. /5 января 1900 г.
Первое после приезда Тихона в Нью-Йорк архиерейское богослужение состоялось в русской Николаевской церкви: на праздничном бдении епископ помазывал верующих освященным им елеем.
Прежде чем владыка покинул храм, свящ. Александр Хотовицкий обратился к Его Преосвященству со словами благодарности за чувство любви к маленькой домовой церкви и к ее прихожанам, – любовь эта позволила богомольцам стать участниками величественной службы в праздник Рождества Христова. В ответ Тихон сказал несколько слов. «Перенесясь мысленным взором в далекие, воспоминаемые в песнопениях дня события и времена, он привел на память благочестивому вниманию слушателей бедность и убожество той пещеры, в которой благоволил родиться Господь, и которая стала вместилищем Невместимого. Наша маленькая церковь убога и скудна своею вместимостью, но Господь своим пренебесным благословением поможет ей разрастись в величественный и благолепный храм. Надо только, чтобы мы, подражая примеру волхвов, принесших дары родившемуся Спасителю, и сами несли на алтарь Божий наши лучшие дары по мере своих сил; надо, чтобы со всею отверзстостью сердца и духа мы воспринимали заветы ангельской песни; взаимный мир, единение, благоволение, искреннее желание вознести Господу жертву хвалы вместе с посильной вещественной жертвой много помогут нам в достижении нашей святой цели. Господь да призрит на воздыхания наши и да сподобит нас в скорейшем времени слышать эту ангельскую песнь в новом храме!»164
25 декабря 1899 г. /6 января 1900 г.
Задолго до начала обедни русская домовая церковь и прилегавшие к ней коридор и лестницы были забиты до отказа, ибо в этой церкви праздничное богослужение редко усугублялось таинством рукоположения: Михаил Хусан был рукоположен во диакона. Пред отпустом литургии Тихон сказал поучение о Рождестве Христовом, после отслужил благодарственный молебен по случаю избавления Церкви и державы от нашествия галлов.
На приеме епископу Алеутскому представились офицеры из Наблюдающей комиссии по построению военных судов: капитан первого ранга Эдуард Николаевич Щенснович, подполковник корп. морской артиллерии Василий Андреевич Алексеев и старший инженер-механик Александр Иванович Фронцкевич с семействами. Поздравила владыку с Рождеством депутация от сирийской колонии
Лоуэлла; то же сделали представители Богородицерождественского и Николаевского братств Нью-Йорка.
«За обедом, устроенным в честь Его Преосвященства и гостей, тост за здоровье и благополучие Преосвященного Владыки, подарившего нам в этот приезд столько незабвенных духовных утешений, был покрыт троекратным воодушевленным многолетием, пропетым всеми присутствовавшими. В ответной здравице Его Преосвященство выразил пожелание успешного развития местному делу, здоровья хозяевам – причту церкви и всякого счастья, всяких духовных благ всем участникам трапезы и всей пастве Нью-Йоркской. Обед прошел очень оживленно и закончился общим пением кондака «Дева днесь» знаменного распева. Прощаясь с Владыкой, Командир Э.Н. Щенснович пригласил Его Преосвященство от лица всей Комиссии посетить русских моряков в Филадельфии. Преосвященный благодарил и выразил охотно свое согласие»165.
Пред всенощным бдением к Тихону поднялись «славильщики», чтобы поколядовать епископу.
26 декабря 1899 г. /7 января 1900 г.
В воскресенье преосвященный служил в Николаевской церкви Бруклина, т. к. хиротонию диакона Михаила Хусана во пресвитера для православной общины Лоуэлла решено было совершить в присутствии соплеменников о. Михаила. Во время литургии проповедь на родном языке темпераментно произнес архим. Рафаил (Ававини), он призвал всех прихожан молиться об их благостном архипастыре.
«После литургии в братском зале Его Преосвященству и гостям была предложена трапеза, устроенная благодарным причтом и прихожанами новоучрежденного Ловелского прихода. Много раз этот зал видел в стенах своих православных русских Архипастырей и был свидетелем замечательного радушия, каким сиро-арабы принимают всегда здесь своих русских гостей, уступая им свои места за обеденным столом и предупреждая малейшее их желание… Во время обеда в зал допускается и остается там масса арабской публики, которая, поклонившись Владыке, располагается в некотором отдалении от стола на стульях и стоя. С первого раза чувствуешь некоторое смущение в присутствии этой массы наблюдателей, не принимающих участия в обеде, но скоро привыкаешь, замечая, какою доброжелательностью и ласкою проникнуты их взгляды. Трапеза длится долго, прерываемая время от времени тостами, встречающими дружный отклик и сочувствие со стороны всех присутствующих. Воодушевленно были приняты тосты за Государя Императора и весь Русский Царствующий Дом, за дорогого Гостя – Преосвященного Архипастыря, за присутствующего на обеде Российского Генерального Консула В. А. Теплова, за хозяев, за новорукоположенного иерея Михаила, за гостей и т. д. Когда же Его Преосвященство провозгласил тост за нового патриарха Антиохийского Мелетия, – восторженным восклицаниям и радостным многолетиям не было меры… Расположившись в углу залы, арабские музыканты на своих национальных инструментах в течение всего обеда играли свои гимны и песни вперемежку с американскими мотивами, уже получившими некоторое место в их репертуаре, предварив все исполненным по обычаю тропарем святителю Николаю. Обед кончился, столы убрали, и, испросив разрешения Владыки, два сиро-араба стали показывать искусство фехтования на мечах. Это зрелище, действительно, замечательное по той ловкости, какую обнаруживали противники; мечи скрещивались с невероятной быстротой, удары и искры сыпались без конца, так что мы почувствовали большое облегчение, когда посредник разнял сражающихся, и те, при общих рукоплесканиях публики, разошлись, пожав друг другу руки…