Американский принц
Шрифт:
Через несколько часов после этого мне позвонили, приказали вернуться в Украину.
***
Через неделю после того телефонного звонка я протащил свой вещевой мешок в свою комнату в казарме и вернулся во двор. База гудела из-за приездов и отъездов — буквально гудела. Вертолеты прилетали и улетали, Хамвеи и Джипы проезжали через ворота, и повсюду роились солдаты, все были заняты, все кричали и энергично двигались.
Я смотрел на них, чувствуя себя старшеклассником, пришедшим в первый день в свою новую среднюю школу. Все эти мальчишки казались
Я пошел в офис капитана, чтобы зарегистрировать свой приезд у своего нового руководителя, ожидая, какого-то парня по имени Марк, чье имя было записано в моем приказе о переводе. Но, сюрприз-сюрприз, капитаном моей новой кампании был не парень по имени Марк.
Им был Колчестер.
Я застыл в дверях, совершенно не готовый, мое сердце билось о мои ребра, словно пыталось сбежать из моего тела и устремиться к Эшу. К тому, кто жил в моих мыслях и фантазиях, и в призраках всех моих неправильных решений.
Он выглядел иначе. Словно с нашей последней встречи прошло не три года, а больше. Он потерял мальчишеские черты, присущие всем мужчинам немного за двадцать, и превратился в себя. Плечи стали шире, руки — крепче, челюсть — чуть более мужественнее, скулы — значительно эффектнее. Его кожа по-прежнему была того теплого бронзового цвета, который я помнил, возможно, стала немного смуглее под летним солнцем, а волосы все еще были темными, черными как вороново крыло, густыми и чуть длиннее сверху, чем раньше.
Хотя, выражение его лица, пока он смотрел на ноутбук на его столе, было таким же серьезным, как и раньше, уголки губ были опущены вниз, он, вероятно, назвал бы это неодобрением, но, учитывая этот полный рот, казалось, что он надул губы. Он проводил большим пальцем по лбу, пока читал, и я не мог перестать следить глазами за этим движением, вспоминая ощущения, которые оставлял этот палец на моем горле, когда скользил по линии моего подбородка.
Выражение его лица изменилось, когда он щелкнул мышкой и прочитал что-то новое. Едва заметный намек на улыбку показался в уголках его губ и глаз, а затем улыбка исчезла, и он покачал головой, как бы злясь на самого себя. Затем с неожиданной горячностью закрыл ноутбук и вздрогнул, когда подняв глаза, увидел меня в дверном проеме.
— Эмбри? — спросил он, словно не мог поверить, что это действительно я.
И в этот момент я бы сделал все, что бы он ни попросил, — все, что он ни захотел — просто чтобы услышать, как он снова произнесет мое имя.
Эш встал и обошел стол, и на мгновение я подумал, что он может меня обнять, может прижаться ко мне своим телом, как себе представлял тысячи раз, стоя в душе, но вместо этого он остановился, на достаточном для рукопожатия
Для гребаного рукопожатия.
— Я думал, моим капитаном должен быть кто-то другой…
— Меня повысили всего несколько месяцев назад, и в итоге меня прислали сюда из-за опыта с сепаратистами, — вмешался Эш.
— О, — было единственное, о чем я смог подумать в ответ.
— Ты собираешься пожать мне руку, Эмбри?
Какой-то дерзкой части меня хотелось сказать «нет». Почему? Я не имел понятия, потому что, возможно, причина, по которой мы сейчас не обнимались, была во мне. В моих решениях. В моей трусости.
Он отдернул руку, темным взглядом прошелся по мне.
— Грубо не пожимать чью-то руку, — упрекнул Эш.
— Тогда прикажи мне ее пожать, если хочешь, — раздраженно сказал я. Раздраженный из-за того, как мой член дернулся, когда он взглянул на меня. Раздраженный, потому что все это неудобное напряжение было по моей вине. Раздраженный, потому что я мог бы быть его, если бы только ответил на его е-мейл три года назад.
— Пожми мне руку, — приказал Эш, провоцируя меня.
— Пошел на хер, — сказал я в ответ.
Глаза Эша сузились и заледенели, став замерзшим зеленым озером.
— Двадцать отжиманий, солдат.
— Что?
— Ты — старший лейтенант, правильно? И я — твой капитан? Это значит, что теперь ты — один из моих людей, и ты принадлежишь мне. Твое наказание зависит от меня, и ты не подчинился прямому приказу. Теперь падай на пол и сделай двадцатку.
Я уставился на Эш. Я имею в виду, реально вылупился, открыв рот, с недоверчивым выражением на лице.
— Но…
— Полагаю, — холодно сказал Эш, — что слова, которые ты ищешь — это «Да, сэр». И теперь ты сделаешь тридцать отжиманий из-за своего неповиновения.
Все еще уставившись на него с уязвленной гордостью, я упал на колени и раздраженно спросил:
— Именно этого ты хотел?
Он посмотрел вниз, туда, где я стоял на коленях перед ним.
— Да, — ответил он, все еще холодным голосом. — Именно этого я хочу. Теперь делай, что было сказано.
«Пошел на хер», — хотелось мне выплюнуть ему в ответ, но я был умнее. Я бы проиграл в битве силы воли с Эшем, и я не имел оснований на то, чтобы позже пожаловаться на это. У Эша была репутация выдающегося солдата, я знал, каким тупицей выглядел бы, если бы пошел и нажаловался, что мой капитан заставил меня сделать тридцать отжиманий, которые мне не хотелось делать.
Поэтому я опустился на руки, вытянул свое тело и сделал первое отжимание. Когда я поднимался на руках, то почувствовал через куртку резиновый протектор ботинок, жестоко впивавшийся в мою спину.
— Ты не сказал: «Да, сэр», — тихо произнес Эш. — Теперь сделаешь пятьдесят отжиманий.
Мне хотелось его убить. Хотелось подняться на ноги и бить его до тех пор, пока костяшки моих пальцев не начнут кровоточить. Хотелось обхватить этого ублюдка за шею руками и задушить. Что совсем не объясняло острую похоть, обхватившую основание моего позвоночника, и эрекцию, которая усиливалась всякий раз, когда отталкиваясь вверх, я чувствовал ботинок, надавливающий на мою спину.