Американский принц
Шрифт:
— Ты собираешься кончить, как подросток, изливающийся на подушку? — Его рука скользнула мне под горло и надавила, от чего я выгнулся к нему. Теперь Эшу было удобно говорить мне на ухо и одновременно медленно двигаться во мне, словно поршень, то вставляя в меня свой член, то высовывая его. — А?
Я яростно вздрогнул, дьявольский жар пронзил мой пах. Яйца подтянулись, бедра так напрягались, что причиняли чуть ли не больше боли, чем огнестрельное ранение в голени, а морфий возводил все это на грань реальности. На мгновение мужчина позади меня с холодным смехом и унизительными насмешками действительно стал испорченным сказочным принцем. На мгновение это стало тем,
Эш удерживал руку на моем горле, и уронил голову, отдавшись ощущениям. Он трахал меня, его толчки становились глубже и жестче, они были достаточно сильными, чтобы каждое движение отражалось болью в моем плече, достаточно сильными, чтобы ослабить перевязку на моей ране.
— Бля, — сказал Эш себе под нос, — именно это мне и было нужно. Проклятье, не двигайся… — Мои бедра снова терлись о рюкзак, мой оргазм был лишь в нескольких секундах, — …не двигайся, черт побери! Я хочу, чтобы ты не двигался.
Это все, что мне было нужно: это явное подтверждение того, что он действительно использовал меня, что прямо сейчас для него я был всего лишь тугой дыркой, которая не могла сопротивляться. И я кончил, потираясь о рюкзак, сексуально озабоченный подросток, как он и сказал, а не мужчина с несколькими подтвержденными убийствами и гаражом, полным спортивных автомобилей. А Колчестер был внутри меня, Колчестер удерживал меня за горло, Колчестер показывал мне ту часть себя, которая была наполнена безграничной жестокостью и эгоистичной животной силой. Колчестер, Эш, мой капитан, пронзал мое тело своим членом, как завоеватель, как король.
И мой оргазм все длился, длился и длился, густые полосы спермы забрызгивали рюкзак, а Эш удерживал мое тело изогнутым, чтобы было удобно наблюдать за всем этим через мое плечо, словно я демонстрировал ему шоу. И как только я излился, он толкнул меня на рюкзак и отпустил, словно мой оргазм разозлил его и в тоже время возбудил сверх меры. Почти весь его вес был на мне, я чувствовал, как мышцы его бедер, живота и груди работали вместе, чтобы он толкался в меня мощными бедрами, работали над тем, чтобы похоронить во мне этот член глубоко, жестко и быстро. Я мог лишь дышать, мог лишь сдерживать рваные гортанные стоны, так и норовящие вырваться из моего горла; все дело было в его массивном теле, распластанном поверх моего, а еще в этом огромном члене, неумолимом, жадном и неудовлетворенном, решившем выжать из меня все, чего он хотел, прежде чем кончить самому.
Эш, казалось, потерялся в себе, его выпады и резкие реплики, что были раньше, исчезли, он снова и снова меня пронзал, было слышно лишь неровное кряхтение, чувствовалось лишь неумолимое вторжение члена.
И тут, без предупреждения, его зубы вонзились в мое плечо, и он взорвался шквалом садистских толчков, из-за которых у меня на глаза навернулись слезы. Я ощутил ожог его спермы, его горячие струи, а еще чувствовал, как из огнестрельной раны вытекает свежая кровь и течет по моей груди, и сквозь слезы пришло странное головокружение. Колчестер — Эш — только что меня оттрахал до потери сознания, только что излился в меня, и тот же момент кровь вылилась из меня, словно он был вампиром, королем фей или волком. Я ждал этого четыре года, и это было смертоноснее, жестче и красивее, чем я надеялся.
Мгновение мы просто лежали, Эш все еще был распластан
— Надеюсь, ты не думал, что так легко отделаешься, — пробормотал он мне на ухо. Он переместил свой вес и приподнял вверх мое тело, и я почувствовал, как тонкие струйки крови просачиваются из моей раны и спускаются вниз по животу. Кровь меня не волновала, и определенно, не было похоже, что она волновала Эша, судя по тому, как он растопырил пальцы под лунным светом, чтобы ее рассмотреть.
Больше перемещения и движения, а затем мой быстро разбухающий член встретился с теплой ладонью, покрытой вазелином. Его пальцы сомкнулись на мне, и мои глаза с трепетом закрылись по собственному желанию. Эш подвесил меня между двумя реальностями: реальностью его толстого члена, поглаживающего меня изнутри, и реальностью его скользкого кулака, двигавшегося туже и жестче, чем делал я сам, но каким-то образом даже идеальнее по той же причине.
— Я собираюсь… — я замолчал, это уже происходило, темный смех Эша звучал в моих ушах, пока он продолжал передергивать мне во время моего оргазма. Через несколько минут он снова кончил с низким рычанием и вышел из меня после того, как его конвульсии замедлились. Я думал, что на этом все, но когда я увидел — что-то совершенно невероятное — что он все еще был твердым, то знал, что это не так. Он перевернул меня на спину и с нетерпением стянул мои сапоги и брюки, а затем снова вошел в меня.
— Тебе нравится, быть оттраханым вот так? — спросил он, прижимаясь грудью к моей груди, животом — к моему животу, теперь мой член был зажат между плоскими мышцами наших животов. Всякий раз, когда он отстранялся, на поверхности его идеально вылепленного пресса появлялись мазки крови и предсемени.
Мы оба застонали при виде крови.
— Да, — удалось выдавить мне.
О, боже, мой член ни за что бы ни смог снова подняться, ни за что не смог бы кончить, но это произойдет, я уже это чувствовал. Эш наклонил голову, чтобы прихватить губами меня за подбородок, и я повернулся к нему и смотрел на его лицо лихорадочными глазами. Теперь он был всего лишь полумонстром, и в его лице я снова видел своего Ахилла, мужчину, который танцевал со мной, и было ли неправильно, что я так жаждал их обоих? И мужчину, с которым танцевал, и мужчину, который вбивался в меня?
И тут Эш замер, лишь на мгновение, и рукой провел по моей щеке.
— Ты так прекрасен в лунном свете.
Он просунул под меня руку, обнимая и трахая. Его теплые твердые губы нашли мои и поцеловали, из-за чего воздух покинул мои легкие. Когда мы кончили, мы кончили мягко и болезненно, наши пальцы вонзились в спины друг друга, а наши зубы — в шеи друг друга.
До этого момента я никогда не был религиозным или одухотворенным. Впервые в жизни я почувствовал, что бог может существовать, и если был бог, он или она создали человечество именно по этой причине, именно для этого липкого, перехватывающего дыхание, эротического болезненного момента.
После Эш вытер и снова перевязал рану, которая открылась, дал мне вторую дозу морфия, использовал остатки марли и спирта, чтобы очистить кровь и сперму, которые окрасили нас обоих.
— Конечно же, это должно было быть кровавым, — пробормотал я, новая порция морфия уже текла по моим венам.
— Хм? — спросил Эш, проверявший мою повязку.
— Это просто… это кажется правильным. Что все произошло именно так. С болью и насилием.
Эш молчал, пакуя вещи, а затем, помогая мне надеть футболку и куртку.