Американский психопат
Шрифт:
… где теперь стоят люди из «Lotus Blossom», тупо смотрят на обломки, никто не помогает копу, пока двое мужчин лежа борются на тротуаре, коп хрипит от напряжения сверху на Патрике, пытаясь выкрутить «магнум» у него из рук, но Патрик ощущает прилив сил, словно в его венах вместо крови бежит бензин; становится ветреней, температура падает, начинает накрапывать дождик, они катаются по улице, Патрик не перестает думать, что должна звучать музыка, он выдавливает демоническую улыбку, сердце его колотится, ему довольно легко удается поднести пистолет к лицу полицейского, две пары рук держатся за пистолет, но палец Патрика нажимает на курок, пуля оставляет царапину на лбу полицейского, так и не убивая его, но Патрик, пользуясь тем, что хватка полицейского слабеет, понижает прицел и стреляет ему в лицо, пуля на выходе выбрасывает розовое облачко, люди на тротуаре кричат, оставаясь бездеятельными, прячутся, забегают обратно в ресторан, когда полицейская машина, от которой, как считал Патрик, он ускользнул в аллее, оказывается вновь на виду и мчится к магазину, сияя красными огнями, потом с визгом тормозит, а Патрик спотыкается о бордюр, падает на тротуар, одновременно перезаряжая «магнум», прячется за углом, ужас, который, казалось, прошел, охватывает его снова, он думает: я не понимаю, что я натворил, чтобы шансы поймать меня увеличились, застрелил саксофониста? А он,
… все еще в Трибеке, убегая в сторону Уолл-стрит, он держится подальше от самых ярких уличных фонарей, и замечает, что целый квартал, куда он стремится, наводнен людьми. Он проносится мимо ряда Порше, пытаясь открыть каждую из них, активизируя поочередно сигнализации, ему хотелось бы угнать черный Рендж Ровер с четырьмя ведущими колесами, самолетным алюминиевым корпусом на закрытых стальных шасси и восьмицилиндровым инжекторным двигателем, но такого он не находит, и это огорчает его, к тому же он отравлен своим замешательством и самим городом, дождь сыплет с ледяного неба, но на земле все еще тепло, в проемах между небоскребами в Беттери Парк, на Уолл-стрит, вообще везде поднимаются туманы, очертания зданий размыты, он спрыгивает на набережную, кувыркается на ней, потом бежит как сумасшедший изо всех сил, мозг стиснут физическим напряжением чистого, абсолютного ужаса, мечется, теперь ему кажется, что по пустынному хайвею его преследует машина, но ночь приняла его, откуда-то слышится звук нового выстрела, который он, в общем-то, не замечает, поскольку мозг Патрика работает беспорядочно, он забывает о конечной цели, покуда перед ним, как мираж, не появляется здание, где расположен его офис, Pierce & Pierce, окна, этаж за этажом, гаснут, словно темнота поглощает их, пробежав еще сто, двести метров, он взлетает по лестнице, вниз, куда? впервые его чувства переклинены страхом и смятением, помраченный, он влетает в фойе, как ему кажется, его здания, но нет, что-то не так, что? ты переехал (сам переезд был кошмарным, хотя новый офис Патрика лучше, а примыкающие к фойе магазины Barney's и Godiva снимают напряжение), он спутал здания, но все еще стоит у лифта…
… двери, обе закрыты, когда он замечает огромную картину Джулиана Шнабеля [54] в фойе и до него доходит, что это, блядь, не то здание, он вихрем разворачивается и бешено устремляется к вращающейся двери, но ночной сторож, и прежде пытавшийся привлечь внимание Патрика, машет ему рукой, когда он уже готов вылететь из фойе, «Полуночничаете, мистер Смит? Вы забыли расписаться» и расстроенный Патрик стреляет в него, крутится в стеклянной двери раз, другой, она снова выносят его в фойе, пуля попадает сторожу в горло, отбрасывая его назад, фонтан крови на мгновение повисает в воздухе, орошает его искаженное, перекошенное лицо, и чернокожий уборщик, наблюдавший, как только что заметил Патрик, все происходящее из угла фойе, со шваброй в руках, с ведром у ног, поднимает руки. Патрик стреляет ему прямо между глаз, кровь заливает лицо, из затылка в воздух поднимается фонтан крови, пуля позади него клацает о мрамор, сила выстрела швыряет его о стену, Патрик выскакивает на улицу, навстречу огням нового офисного зданния, куда он входит…
54
Julian Schnabel — американский художник
… кивая Гасу, нашему ночному сторожу, расписываясь, направляясь к лифту, выше, в темноту своего этажа, спокойствие восстановлено, обезопасившись в анонимности нового офиса, сумев дрожащими руками взять телефонную трубку, устало пролистывая записную книжку Rolodex, глаза натыкаются на номер Харольда Карниса, тяжело дыша, я медленно набираю семь цифр, решив признаться в своем безумии, но Харольд отсутствует, бизнес, Лондон, я оставляю сообщение, рассказывая обо всем, ничего не утаивая, тридцать, сорок, сотня убийств, и пока я общаюсь с автоответчиком Харольда, над рекой, низко летя, появляется с поисковыми огнями вертолет, за ним прорезают небо молнии, он движется к зданию, где я только что был, опускается на крышу здания напротив, внизу здание окружено полицейскими машинами, каретами скорой помощи, группа быстрого захвата выскакивает из вертолета, полдюжины вооруженных мужчин исчезают во входе на плоской крыше, вспышки сигнальных огней, похоже, повсюду, а я наблюдаю за всем этим с телефоном в руках, скрючившись над своим письменным столом, всхлипывая, хотя и не зная почему, в автоответчик Харольда: «Я оставил ее на стоянке… возле Dunkin Donuts… где-то в центре», — и в конце, минут через десять, вздыхаю: «Ох, я просто больной чувак», — и вешаю трубку, но звоню снова, и после нескончаемого гудка, подтверждающего, что мое сообщение записалось, оставляю другое: «Слушай, это опять Бэйтмен, если ты вернешься завтра, я могу появиться вечером в „Da Umberto's“, так что знаешь, смотри во все глаза», — и солнце, пламенеющая планета, постепенно восходит над Манхэттеном, еще один восход, и вскоре ночь быстро, словно это оптический обман, превращается в день…
HUEY LEWIS AND THE NEWS
Huey Lewis and the News, группа из Сан-Франциско, получила известность в начале восьмидесятых с выходом их первого альбома с тем же названием, «Huey Lewis and the News», на студии Chrysalis, хотя по-настоящему их самобытный стиль сформировался (с художественной и коммерческой точки зрения) только к 1983-му, когда вышел их великолепный, воистину гениальный альбом «Sports». Хотя их музыкальные корни вполне очевидны (блюз, мемфисский соул, кантри), первый альбом, на мой взгляд, имеет один существенный недостаток — ребята совершенно неоправданно уклонились в стиль «новой волны», столь популярной в конце семидесятых — начале восьмидесятых. Для дебюта их первый альбом, безусловно, удался, но он получился несколько напряженным и с явным уклоном в панк-рок. Приведу лишь несколько примеров: партия ударных на первом треке, «Some of My Lies Are True (Sooner or Later)»
У этих ребят из Сан-Франциско, определенно, есть много общего с их земляками из Южной Калифорнии, Beach Boys (сочные гармонии, утонченный вокал, красивые мелодии — они даже сфотографировались с доской для серфинга для обложки дебютного альбома), но в их музыке также присутствует некоторый нигилизм и мрачность, свойственные (теперь, к счастью, забытому) лос-анджелесскому «панк-року» тех лет. К слову о пресловутых сердитых молодых людях — послушайте Хьюи в «Who Cares», «Stop Trying», «Don't Even Tell Me That You Love Me», «Trouble in Paradise» (названия сами за себя говорят — «Кому какое дело», «Оставь бесплодные попытки», «И даже не говори мне, что ты меня любишь», «Неприятности в раю»). Хьюи поет, как человек, много чего повидавший в жизни и озлобленный на весь свет, а группа в целом звучит подчас так же сердито и яростно, как Clash, Билли Джоэл или Blondie. Не следует забывать, что появлению Хьюи Льюиса на большой сцене мы обязаны Элвису Костелло, известному панк-рокеру. Именно он «открыл» и продвинул Хьюи. Хьюи играл на гармонике на втором альбоме Костелло, невыразительном и безвкусном «My Aim Was You». Хьюи перенял у Костелло его горечь, хотя юмор у Хьюи гораздо циничнее. Элвис, может быть, искренне полагал, что интеллектуальная игра слов — это так же важно, как получать удовольствие от жизни, но записи Льюиса продаются значительно лучше, чем его собственные работы Костелло, и мне было бы интересно узнать, что он по этому поводу думает?
Второй альбом Льюиса и его группы, «Picture This» (1982), получился значительно лучше, а две песни — «Workin' for a Living» и «Do You Believe in Love» — почти стали хитами. Альбом появился как раз тогда, когда начало выходить первое музыкальное видео (на обе песни были сделаны клипы), что, несомненно, способствовало его «раскрутке». По сравнению с первым альбомом в звуке гораздо сильнее чувствуется влияние рока, — может быть, потому, что микшировал запись Боб Клирмаунтин, а продюсерами выступили сами члены группы. хотя по-прежнему есть и элементы «новой волны». Тексты стали гораздо изящнее и умнее, и музыканты не побоялись попробовать себя в новых жанрах — регги («Tell Her a Little Lie») и баллады («Hope You Love Me Like You Say» и «Is It Me?»). Но при всем его попсовом успехе альбом и по звуку, и по игре получился — и это приятно — менее бунтарским и менее сердитым (хотя песня «Workin' for a Living», горький монолог «синего воротничка», очень хорошо подошла бы к первому альбому). Похоже, теперь музыкантов больше интересуют отношениям между мужчиной и женщиной (слово «любовь» встречается в названии четырех песен из десяти), чем хулиганский имидж юных нигилистов; чувствуется, что ребята изменились и повзрослели.
Они играют заметно лучше, а дудки в исполнении Tower of Power существенно обогащают звучание. Самые сильные песни альбома — «Workin' for a Living» и «Do You Believe in Love». Последняя песня — лучшая вещь на диске. В ней поется про парня, который спрашивает у девушки, с которой он познакомился, когда искал «хоть кого-нибудь, с кем познакомиться», верит ли она в любовь. Больше всего мне нравится, что песня заканчивается ничем (в ней не сказано, что ответила девушка), и это придает ей некоторое изящество, которого не было и в помине на первом альбоме. Также на «Do You Believe in Love» звучит потрясающее соло на саксофоне в исполнении Джонни Коллы (парень даст Кларенсу Клемонсу сто очков вперед), который, как и ведущий гитарист группы Крис Хейес и клавишник Шон Хоппер, безусловно, отточил свое мастерство (соло на саксофоне в балладе «Is It Me?» получилось еще сильнее). Голос у Хьюи стал более проникновенным, уже не таким дребезжащим, как прежде; особенно это заметно в песне «The Only One», которая представляет собой трогательный рассказ о том, что происходит с нашими воспитателями и наставниками и чем все для них заканчивается (ударные Билла Гибсона звучат особенно энергично на этом треке). По моему мнению, альбом следовало бы завершить на этой мощной и проникновенной ноте, но он заканчивается композицией «Buzz Buzz Buzz» — одноразовой блюзовой вещью, которая ничего не дает для альбома в целом и выпадает из общего стиля, хотя сама по себе звучит очень даже неплохо, а духовые в исполнении Tower of Power действительно радуют слух.
На третьем альбоме «Sports» (Chrysalis) уже нет никаких огрехов, его можно назвать безупречным. Почти все песни с этого альбома стали хитами. Именно после «Sports» Huey Lewis and the News стали идолами современного рока. Имидж плохих мальчишек остался в прошлом, сменившись образом интеллигентных студентов (в одной из песен, где в тексте напрашивалось слово «жопа», они его заменили цензурным писком). Звук на альбоме свежий и чистый, и сразу заметно, что музыканты поднялись на новый уровень профессионализма. Они также сняли несколько эксцентричных и оригинальных видеоклипов в рамках кампании по раскрутке диска («Heart and Soul», «The Heart of Rock'n'Roll», «If This Is It», «Bad Is Bad», «I Want a New Drug») и сразу же стали звездами на MTV.
Открывает альбом песня «The Heart of Rock'n'Roll», которая вполне может стать «визитной карточкой» группы. Это очень красивое посвящение американскому рок-н-роллу. За ней следует «Heart and Soul», первый значительный сингл группы и «фирменная» песня Льюиса (хотя ее написали другие люди и даже не члены группы: Майкл Чепмен и Ники Чинн), благодаря которой Huey Lewis and the News стала ведущей рок-группой восьмидесятых у нас в Америке. В этой веселой и, я бы даже сказал, лихой песне поется о том, что отношения «на одну ночь» — это большая ошибка (ранний Льюис с его имиджем скандального хулигана никогда бы не сделал подобного заявления). «Bad Is Bad», слова и музыку для которой написал сам Льюис — самая блюзовая песня группы из всех, записанных на данный момент, и в ней, безусловно, блистает басист Марио Чиполлина, хотя законченность ей придает соло на гармонике самого Льюиса. «I Want a New Drug» с убойной партией на гитаре Криса Хейеса — центральная вещь на альбоме. Это не только самая сильная песня против наркотиков из всех, что я знаю, но еще и прочувствованный рассказ о взрослении группы — о том, как они переросли свой имидж плохих мальчишек и действительно повзрослели. Также надо отметить великолепное соло Хейеса. Механические барабаны создают более стойкий и плотный ритм, и не только в «I Want a New Drug», но почти во всех песнях альбома. Однако это не значит, что Билл Гибсон остался без дела.