Американский синдром
Шрифт:
Местные репортеры, да и приезжие, прекрасно сознавали, что фейетвиллскому суду, учитывающему, особенно на юге страны, позицию политиканов, будет весьма трудно сохранить должную объективность. Подобно губернатору Луизианы в 30-е годы Хьюи Лонгу, этому маленькому американскому Гитлеру, Джесси Хелмс держал в руках всю легислатуру и верховный суд штата.
Тем временем Бекуит и Роэлт пригласили своих приближенных опрокинуть по стаканчику в ближайшем ресторанчике. Невольно перенесясь в те добрые старые времена, когда они стояли в Форт-Брагге и чувствовали себя хозяевами Фейетвилла, зеленоберетчики вели себя, как оккупанты. Когда метрдотель попытался было
— Вот что, парни! — загромыхал полковник Бекуит, хватая меню из рук старшего официанта. — Мы должны учесть, что семьдесят седьмой год увидел конец десятилетнего моратория на смертную казнь в Штатах. «Поджарили» Гари Гилмора в штате Юта…
— Нет, — возразил полковник Роэлт, — его привязали к обыкновенному стулу в специальной камере и расстреляли из винтовок.
— Да! Знаю! — с досадой прервал Бекуит. — Гилмор был обыкновенным убийцей, а Джеф наш «зеленый берет»! Мы не можем дать им казнить его, виноват он или нет. Честь мундира прежде всего!
Роэлт зашептал ему что-то на ухо. Бекуит отмахнулся:
— Плевать я на них всех хотел! Мы не допустим, не позволим обесчестить наши «зеленые береты», опорочить, оклеветать специальные войска. Лейтенант Колли, пехтура несчастная, кокнул полдеревни гуков и схлопотал только домашний арест…
Донлон многозначительно молчал. Бекуит горячился, шумел, а осторожный Роэлт останавливал его, показывал глазами, говоря что-то вполголоса, на Гранта, оказавшегося за соседним столиком.
— Что?! Какой еще там репортер? Вот этот? Да это наш «берет» — я его в Наме, в Ня-Чанге видел… А репортеров этих паршивых мы живо приструним. Это пресса заставила наших политиканов капитулировать в Наме! У меня с ними старые счеты…
Грант поспешил расплатиться и покинуть ресторан с газетой в руках.
В местной газете шериф графства поддерживал версию убийц-хиппи, жаловался на недостаток помощников, особенно специалистов уголовного розыска, криминалистов. В среднем в районе Форт-Брагга и Фейетвилла убивали четыре человека в месяц. За базой Форт-Брагг числилось более 250 нераскрытых преступлений — нераскрытых, но еще не списанных, как и это, «мак-дональдовское». Отделение уголовного розыска на базе насчитывало до пятидесяти штатных должностей, а занято было не более трети. Шерифа возмущали антипатриоты, нагло заявлявшие, будто ротозейство военных властей привело к поражению во Вьетнаме, а гражданские растяпы со звездами шерифов якобы губят Америку дома…
Перед началом судебного заседания Грант невольно подслушал такой разговор между репортерами:
— Слышал я, что обвиняемый — человек богатый, как все преуспевающие врачи, встает вопрос: так ли неподкупен судья, как о нем говорят в вашем Фейетвилле?
— Все относительно, конечно, но, по нашим данным, его честь не отказывается лишь от косвенных взяток — с него не берут денег за бензин, масло, мойку машины, за новые камеры и покрышки, за химчистку, бритье и прочие услуги.
— Вплоть до местных борделей? Понятно, к чему это ведет…
— В такой дыре, как Фейетвилл, все бы давно знали, если б судья брал в лапу. Вот мэр, тоже его честь, — хапуга, и все это знают. А у этого…
— Сто долларов против десятки, что Мак-Дональд будет признан виновным!
— Держи карман шире — виновен у нас тот, у кого нет деньжат
На процесс прислали своих репортеров все важнейшие органы американской прессы: Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернэшнл, телевизионные компании Эн-би-си, Эй-би-си и Си-би-эс, «Таймс», «Вашингтон пост», бостонская «Глоуб», «Пост-Диспэтч» Сент-Луиса, «Таймс» Лос-Анджелеса, «Кроникл» Сан-Франциско, журналы «Тайм» и «Ньюсуик»…
Перед началом утреннего заседания у здания суда появились пикетчики ку-клукс-клана во главе с лидером ККК Северной Каролины Гленном Миллером. Эти неонацисты пришли без балахонов, но с плакатами такого содержания:
«ВСЕ НА ЗАЩИТУ НАШЕГО НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВНОГО БЕЛОГО БРАТА ДЖЕФА МАК-ДОНАЛЬДА — ЖЕРТВЫ НЕГРОВ, КОММУНИСТОВ И ЕВРЕЕВ-ХИППИ!»
«ЛЮБИТЕЛЯ НИГГЕРОВ КРЕЙГА НАДО ЛИНЧЕВАТЬ!»
«ПОЧЕМУ ПРАВИТЕЛЬСТВО НАГРАЖДАЛО НАС ОРДЕНАМИ ЗА УБИЙСТВО ЦВЕТНЫХ КОММУНИСТОВ ЗА 12 000 МИЛЬ ОТ США, НО СУДИТ НАС ЗА РАСПРАВУ С НИМИ ЗДЕСЬ?!»
Полицейские с явной симпатией поглядывали на эти плакаты, не принимая никаких мер против хорошо им знакомого КСК — клана Северной Каролины.
«УБИЙСТВО СЕМЬИ МАК-ДОНАЛЬДА — ЧАСТЬ ВСЕМИРНОГО ЗАГОВОРА ПРОТИВ БЕЛЫХ ХРИСТИАН!»
Здание суда охраняла чуть не вся фейетвиллская полиция: рядовые полицейские, детективы первой и второй категории, сержанты во главе с шерифом. Все они подозрительно присматривались к чужакам.
У входа в здание суда полицейские обыскивали всех входящих. Несколько мужчин вернулись к своим автомашинам, чтобы незаметно оставить в них оружие всех видов и систем, включая последние мини-автоматы.
Местные жители шумно приветствовали знакомых экс-зеленоберетчиков, с чувством жали им руки, вспоминая прежние времена, у мэра даже поблескивала за модными очками «Хамелеон» со стальной перекладиной ностальгическая слеза.
У Джеффри Р. Мак-Дональда был вид преуспевающего дельца. У него были темные брови, нависшие над задумчивыми глазами. Короткая военная прическа уступила место шапке рыжеватых волос, постриженных по моде, с еще довольно густой челкой. Вместо формы зеленоберетчика — трехсотдолларовый костюм с оранжево-черным галстуком Принстонского университета. Он непринужденно здоровался со знакомыми зеленоберетчиками, обнажая в улыбке белоснежные зубы, годившиеся для рекламы зубной пасты «Крест».
— Зеленый берет — до конца! — припомнил экс-полковник Роэлт девиз зеленоберетчиков, крепко, в знак солидарности, пожимая руку экс-капитану доктору Мак-Дональду.
— Любое задание — в любое время! — отозвался с жаром девизом «зеленых беретов» врач из Калифорнии. — В любом месте! Любыми средствами!
Вокруг всплыл сытый смех. Удивительное дело: со временем, как давно заметил Грант, военные годы окутываются розовой дымкой, рисуются во все более приятном и мягком свете, хотя с нежностью и сожалением вспоминать приходится лишь об одном — о молодости, загубленной на войне за неправое дело. Грант не мог понять позицию Роэлта. Почему он счел себя обязанным поддержать зеленоберетчика? А если он, не приведи господь, виновен? И тогда он будет лезть к нему со своей солидарностью? Но ведь Мак-Дональда обвиняли отнюдь не за убийство «гука», цветного, вьетнамца, как когда-то полковника Роэлта и всю восьмерку зеленоберетчиков. Нет, Мак-Дональда обвиняют в убийстве своей белой жены, англосаксонки, протестантки! И двух своих детей…