Американский синдром

Горчаков Овидий Александрович

Пожарников убрали. В толпе какие-то парни кричали, задирая головы:

— Давай, парень, не тяни резину! Не томи нас! Что нам, целый день здесь торчать, что ли?! Прыгай давай!..

В толпе заключали пари: прыгнет или не прыгнет.

— Десять долларов против пятерки, что он просидит там еще больше часа!..

Психиатру срочно доставили из библиотеки заказанную им книгу Глэнвилла Уильямса «Святость жизни и уголовное право». Он передал ее своему пациенту на карнизе.

— Прошу вас, прочитайте, ради бога, эту главу. Это гимн во славу жизни…

— Я не верю вашим книжкам, — решительно отмахнулся Мэрфи.

— Дорогие телезрители! — продолжал комментатор. — Я не теряю надежды на счастливый исход… Хотя за год у нас накладывают на себя руки около тридцати тысяч человек, что составляет примерно около тринадцати процентов всей смертности

в стране, вспомним, что более ста тысяч попыток остаются безуспешными, незаконченными, неизвестными… Демонстративное, публичное прощание с жизнью на карнизе многоэтажного здания — типично американская форма самоубийства. Родней Мэрфи, американский ветеран войны во Вьетнаме, сидит на карнизе и гадает, прыгнуть или не прыгнуть. Сейчас, после краха американской авантюры с «зелеными и черными беретами» в иранской пустыне, сейчас, после недавней ложной атомной тревоги, поставившей мир на грань ядерной войны, сейчас, в канун президентских выборов и роковых решений, вся Америка в сей тридцать пятый год после рождения атомного оружия встала перед выбором: быть или не быть… Но я верю: подлинное мужество не в том, чтобы покончить с собой, со страной, со всем светом. Мужество настоящее в том, чтобы жить и бороться за жизнь…

Грант медленно оглядел сидевших рядом арестантов. Тупые, пустые морды. Горькие складки борозд и морщин. Поблекшие, потухшие глаза. Глаза мертвецов, ходячих покойников. Но были лица живые, встревоженные, озаренные мыслью.

Через каждые четверть часа телевидение передавало торговую рекламу. Арестанты ворчали: а вдруг Родней как раз и сиганет со своего карниза! Ничего, покажут повторно, как особо острый момент в футбольном или бейсбольном матче…

Шли часы. В тюрьме пообедали, поужинали. А Родней Мэрфи все торчал на карнизе. Вечером, когда пошел четырнадцатый час сидения, его осветили мощными прожекторами. Толпа не расходилась.

— Эй, Родней! — орали парни в толпе. — Эй, Форрестол! Прыгай давай!..

Грант вернулся в камеру, написал концовку. А бывший «зеленый берет» все сидел на карнизе четырнадцатого этажа «психушки», на виду у всей Америки.

«ДОКТОР СМЕРТИ» СНОВА СРЕДИ НАС!

Да, Мак-Дональд и его защитники и не думали сдаваться, бросать, как говорится, полотенце на ринг. 11 августа 1980 года журнал «Тайм» поместил заметку под двойным заголовком:

ФАТАЛЬНОЕ ПРОМЕДЛЕНИЕ

Бывший «зеленый берет» выигрывает апелляцию!

Сообщалось, что апелляционный суд США в Ричмонде, штат Вирджиния, двумя голосами против одного отменил приговор суда в Роли над Мак-Дональдом на том основании, что десятилетние проволочки лишили преступника конституционного права на скорый суд. Тесть Мак-Дональда Кассаб с негодованием заявил печати: «Неужели мы должны выпустить на волю тройного убийцу только потому, что его недостаточно быстро осудили?!» В гневе и отчаянии он пригрозил, что ему «придется взять правосудие в свои руки». В упорстве Альфреду Кассабу отказать нельзя: хлопоча о возобновлении дела против своего зятя, он в свое время посетил всех 535 членов конгресса США!

Слово теперь за министерством юстиции и за Верховным судом США.

Заметка в «Тайме» была напечатана под рубрикой «ЗАКОН». Да, таков закон в Америке.

22 августа, окруженный преданными друзьями и целым отрядом экс-зеленоберетчиков, Мак-Дональд вернулся в свою роскошную квартиру, к своему «ситроену-мазератти», к своей мотояхте «Реанимация» и в свою реанимацию клиники святой Марии. Друзьям он показал, вспомнив угрозы араба Кассаба, бывшего своего тестя, внушительного вида «магнум» 44-го калибра, стреляющего с непревзойденной для американского ручного огнестрельного оружия убойной силой, и… «кабар» — кинжал «зеленого берета», дорогой ему сувенир вьетнамской войны. Шампанское в самых больших бутылках текло рекой, и пена его была белой, как пена тихоокеанского прибоя под окнами. Его снимали со всех сторон, и он фотографировался с широкой белозубой улыбкой и показывал всей Америке в знак победы и торжества два растопыренных пальца. Со стен улыбались бесчисленные фотографии Колетт, Кимми, Кристи. За их улыбками он не видел, не хотел видеть застывшего предсмертного оскала. Пусть мертвецы хоронят своих мертвецов.

А Кассаб, араб Кассаб, как он потом признался прессе, и не думал убивать убийцу, потому что «не хотел уподобиться

убийце». Он хотел только нагнать на Мак-Дональда страх божий и с еще большим пылом добивался справедливости законным путем.

«СОВЕТУЮ ВАМ БОЛЬШЕ НЕ ПОПАДАТЬСЯ МНЕ НА ГЛАЗА!»

Большое жюри постановило предать Джона Гранта суду.

Чем ближе надвигались президентские выборы, тем отчетливее сознавал Грант, что исход его дела в высшем суде находится, как ни странно, в прямой зависимости от исхода этих выборов. Недаром говорится, что в Соединенных Штатах столько судебных систем, сколько штатов. Плюс округ Колумбия со своей уникальной судебной системой, зиждущейся на положениях раздела третьего статьи четвертой конституции США, согласно которому суды в этом округе создает конгресс США, действующий в данном случае не как главный законодательный орган страны, а как местная легислатура. Судьи все назначаются президентом США «по совету и согласию» сената, а это значит, что суды целиком и полностью находятся во власти администрации и политиков Капитолия и всё в них зависит от политической конъюнктуры, а та, в свою очередь, зависела от того, кто победит на выборах в президенты.

Судом первой инстанции в округе Колумбия является так называемый высший (Superior) суд, хотя никакого низшего суда под ним нет. Этот суд руководствовался интересами Картера и Тэрнера, поскольку рассчитывал, что первый будет переизбран, а второй сохранит свое место в Лэнгли. Тем не менее судья был вынужден «выбросить» обвинение в убийстве Уинстона Бека Грантом, поскольку оно было шито ФБР белыми нитками и лопнуло, как только адвокат представил его алиби, подкрепленное документами телефонной компании. В конце концов судья приговорил Гранта к году тюремного заключения. Обвинение в злостном разглашении государственной и военной тайны в своих бюллетенях и обвинение в государственной измене не были выдвинуты прокурором потому, что перед выборами Картер никак не желал связываться с Джеком Андерсоном и другими журналистами и редакторами, предупредившими мир о его авантюре в Иране.

Год тюремного заключения или 10 тысяч долларов штрафа за сопротивление властям. Крейвенс скрыл факт насилия над ним и над Янкелевичем со стороны подсудимого. Десять тысяч Грант нигде не мог одолжить. Тогда его адвокат посоветовал ему обратиться в апелляционный суд дистрикта Колумбия — вторую и последнюю судебную инстанцию, обязанную рассматривать все апелляции. Пока шла очередь Гранта, полный разгром на выборах 4 ноября потерпел Джимми Картер. И сразу же стало ясно, что дни адмирала Тэрнера на посту директора ЦРУ сочтены.

Эзра Левитан тут же почувствовал, что флюгеры-судьи, всегда державшие нос по ветру, особенно в Вашингтоне, столице нации, моментально изменили свое отношение к делу Гранта.

— Я навел справки в Лэнгли, — сказал Левитан своему подопечному. — Там мало кто вспоминает о твоем деле. Им бы только замести следы убийц Бека! Одни считают, что крах Картера и, следовательно, Тэрнера — это страшное несчастье и бедствие, другие злорадствуют. Много говорят об ответственности ЦРУ за провал в Иране вообще и за крах операции «Орлиный коготь», в частности. Ходит даже слух, что операция была прервана президентом из-за того, что ты и другие деятели вроде Андерсона ее «засветили». — Тут Грант навострил уши. — Вот в этом номере «Тайма» прямо пишут, что ЦРУ не в силах справиться с КГБ, что оно вылетело в трубу со своими тайными подрывными операциями, что у него не хватает спутников-шпионов. Деморализация в Лэнгли полнейшая. Тяжело болеет «чудовище Лэнгли», но не жди, что оно откинет копыта. Этот тиранозавр еще покоптит небо. Рейгановский кандидат на этот пост Уильям Кейси, менеджер его избирательной кампании, хоть и старый боевой конь, но рвется в бой. Как Хелмс, он начинал с Диким Биллом, Донованом, Алленом Даллесом, был шишкой в УСС. Его программа ясна: укрепить кадры, перенеся акцент с техники и технологии на людей, оградить «фирму» от критики, привлечь на службу крупнейших аналитиков, знатоков СССР, Польши и других стран Восточной Европы, Китая, Персидского залива, Латинской Америки, Африки, усилить контрразведку ЦРУ, пришедшую в упадок за последние шесть лет со времени увольнения этого Аргуса — Джеймса Энглтона тогдашним шефом ЦРУ Вильямом Колби. Кейси постарается засекретить все дела ЦРУ. Его главная надежда, кроме Рейгана и бывшего директора ЦРУ Джорджа Буша, не кто иной, как Барри Голдуотер, который возглавит отныне комитет по разведке в сенате…