Американское безумие
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что воняет кошачьей мочой?
Устремившись вперед, Чиун завернул за угол и вошел в зал для занятий тяжелой атлетикой — настолько просторный, что в нем могла бы уместиться вся команда «Л.А. Райотс». Стены были увешаны доходящими до потолка зеркалами, а на полу стояли хитроумные стальные конструкции и во множестве валялись гантели и штанги. Когда Римо вслед за Чиуном вошел в зал, на них уставилась вся линия нападения «Л.А. Райотс» — потные здоровенные молодцы, общий вес которых приближался к тонне.
Улыбнувшись оранжево-черным игрокам, Римо вполголоса сказал Чиуну:
— Джонсон говорил, что они больше и тупее, чем охранники. Он забыл добавить, что они еще и моложе.
За спинами нападающих раздался громовой залп — из чьих-то кишок с грохотом выходили газы. Присев на корточки, чудовищных размеров мужчина держал на своих широких плечах стальную штангу, с обеих концов прогибавшуюся под громадным весом. Через секунду Брэдли Бумтауэр выпрямился, со звоном опустив на помост триста двадцать килограммов стали.
— Это от него пахнет, — объявил Чиун, указывая на игрока пальцем.
— Этот парень нам и нужен, — сказал Римо.
Второй из самых опасных людей на планете сделал шаг вперед, и в тот же миг пятеро игроков, словно могучие дубы, встали у него на пути.
— У нас есть дело к вашему большому другу, ребята, — сказал Римо.
— А чем именно вы занимаетесь? — спросил центровой, поигрывая двухпудовой гирей.
— У нас славное и освященное веками ремесло, — с гордостью ответил Чиун. — Мы ассасины.
Римо с тоской посмотрел на мастера.
Бумтауэр взревел от ярости и начал пододвигаться ближе.
— Отойди назад! — сказал ему правый крайний, поднимая руки вверх. — Ты и так уже наломал дров. Если ты еще наделаешь неприятностей, тебя не допустят к игре на следующей неделе.
— Ты нам нужен против Портленда, парень, — сказал правый удерживающий. — Без тебя мы проиграем.
Нападающие придвинулись к Римо.
— Занятия в этом зале нам очень дороги, — сказал центровой, все еще вооруженный гирей. — И нам очень не нравится, когда в самые сокровенные минуты на нас пялятся всякие остолопы. Вы, ребята, должно быть, психи, сбежавшие из Атаскадеро, но это все равно не дает вам никаких поблажек. Мои друзья подержат вас за руки и за ноги, пока я буду выбивать из вас эту дурь. От вас только мокрое место останется. — Он подбросил вверх гирю.
— Эй, Чиун, мне может понадобиться небольшая помощь, — сказал Римо. — А, Чиун?
Верховный мастер Синанджу демонстративно убрал руки в широкие рукава своего одеяния. Этот жест не требовал дальнейших пояснений.
Их было всего пятеро, так что его ученику следовало полагаться только на самого себя.
— Вот-вот, старичок, — сказал левый крайний, — ты пока отдохни, а через минуту мы тобой займемся.
Тем временем Римо, подобрав из стоявшей на полу корзины футбольный мяч, крепко сжал его рукой — так крепко, что костяшки пальцев побелели.
Мяч тут же взорвался, словно воздушный шарик — только гораздо громче.
Нападающие приостановили свое наступление.
— Неужели этим маленьким трюком он хочет нас испугать? — спросил левый удерживающий.
Римо вытащил из корзины второй мяч.
— Я очень вежливо прошу вас освободить дорогу, — сказал он.
— И что же ты сделаешь — снова травмируешь нам слух? — смеясь, спросил центровой.
Римо отступил назад для броска и сжал мяч. «Райотс» не испугались угроз, так что теперь пускай он летит.
Линия нападения подумала, что это еще одна попытка их запугать.
Только Чиун заметил тот момент, когда Римо выпустил мяч из рук. Пролетев шесть метров до намеченной цели, снаряд ударил в самую середину тяжелого подбородка центрового и сразу же словно взорвался. Голову гиганта отбросило назад, и он опрокинулся на спину. Пытаясь защититься от разлетающихся клочьев кожи, его товарищи по команде втянули головы в плечи и закрыли лицо руками.
Римо достал еще один мяч и похлопал им по ладони.
Правый крайний нагнулся над центровым.
— Луи отрубился, — сказал он. — Этот тощий маленький козел его нокаутировал мячом. Господи, да он остался совсем без зубов!
— Убей-ка вот это! — прорычал правый удерживающий, поднимая тот предмет, который выронил центровой.
Римо пригнулся, и двухпудовая гиря пролетела у него над головой.
Последовав примеру своего товарища, остальные игроки тоже стали метать в него гири.
Римо даже не пытался уклониться от них. Когда тяжелые предметы попадали в него, он тыльной стороной запястья отбрасывал их в сторону. Гири с грохотом ударялись об пол и катились бог знает куда.
— Сделаем эту скотину! — крикнул левый удерживающий, подбегая к куче стальных пластин. — Расплющим ему задницу!
Он с легкостью поднял стальной «блин» весом четырнадцать килограммов и, раскрутившись на манер дискобола, послал его в сторону Римо.
Но в восприятии Римо пластина двигалась в воздухе так медленно, что от нее мог уклониться даже ребенок.
Чиуну уже наскучил весь этот спектакль. В нем не было никакой утонченности, никакого изящества. Достав руки из рукавов, он прижал их к ушам, чтобы защитить свой слух от грохота ударяющихся об пол тяжестей. Когда игроки «Райотс» истощили свой запас металлических пластин, стало видно, что они заметно устали. На груди и под мышками проступили капли пота, дыхание стало учащенным. Чтобы удержаться на ногах, вся четверка была вынуждена прислониться к стальным конструкциям.
Чиун внимательно наблюдал за человеком, которого велел допросить Император Смит. Номер 96. Человек-животное. Чиун еще не встречал подобного создания — создания с такими могучими мышцами. Кожа на них ослепительно сияла и была так туго натянута, что едва не лопалась. Впрочем, ничего утонченного. Чудовище едва ли могло быть достойным соперником мастеру Синанджу.
Чиун чувствовал, что номер 96 страстно желает ввязаться в драку, но что-то его удерживает. Что же? Конечно, не страх. Как и остальные, он слишком невежествен, чтобы бояться. Может, его сдерживает другое, более сильное желание?