Амфора. Тайна древнего могильника
Шрифт:
На улицах не было ни души. Глеб подумал, что Сед лукавит, говоря о своих мистических страхах, о каком-то там призраке… Лучше выглядеть суеверным, чем обыкновенным трусом. Дело в том, что несколько дней назад по местному радио прошла информация о том, что где-то в пределах Краснодарского края объявилась террористическая группировка Доцоева. Жителей призывали к особой бдительности, рекомендовали не выходить без особой нужды и так далее. Каждый день поступали сообщения, одно другого загадочней. Оказывается, никто толком не знал, кто такой этот Доцоев, зачем покинул Кавказ и привел свою банду в Россию, да и с Кавказа ли он явился?
Глеб перевернул все в своем «кабинете», обыскал также и камералку – помещение для камеральных работ. Кабинетом он считал маленький чулан в казачьей хате, которую ему выделили как служебную площадь. Камералка была в пристройке к этой хате, где, вероятно, в прежние времена располагался хлев. Еще в этой хате была спаленка и кухонька – комнаты одна другой меньше. Дом стоял на самом краю высокого обрыва над морем, через узкое окошко был виден туманный Крымский берег днем и цепочки керченских огней ночью. Никакого фотоаппарата Глеб не нашел, обыскав свое жилище до последнего темного уголка.
Он сел на табуретку, задумался. Теперь ему казалось, что он хорошо помнит, что укладывал камеру в седельную сумку сегодня утром. Выпасть по пути она не могла. Вывод напрашивался только один: кто-то умудрился стащить камеру. Вряд ли это был какой-нибудь местный воришка, который незаметно и неслышно подкрался к мотоциклу. Фотоаппарат могла взять только Лара, черный археолог.
Аппарат был хороший, с немецким стеклянным объективом. Глеб делал этим цифровиком макросъемку даже самых мелких объектов.
И что же? Девушка Лара позарилась на саму технику или, может быть, дело не в фотоаппарате, а в том, что запечатлено на его карте памяти? Черные археологи хотят знать, что именно найдено в этом склепе. Зачем? Ответ один: готовится ограбление. Все найденные вещи хранятся на камералке, проникнуть в этот бывший хлев не стоит никакого труда. Выставить охрану? Назначить дежурства из числа самых крепких копателей?
Обо всем это Глеб думал, уже стрекоча своим «Уралом» по пути к раскопу. Над головой проносились летучие мыши. С моря дул ночной ветер, пирамидальные тополя волновались в вышине, словно пляшущие великаны. Свернув с проселка в чистую степь, Глеб заметил долговязую фигуру, бегущую навстречу: она резво размахивала руками, как профессиональный бегун, как Терминатор-2. Свет фар выхватил бледное, искаженное страхом лицо Седа. Глеб затормозил, круто развернув мотоцикл.
– Привидение! – сказал Сед громким шепотом.
– Ты что – опять наширялся?
– Нет, гражданин начальник, вот те крест! – Сед и вправду широко, размашисто перекрестился. – Ужасное. Белое. Косматое, словно из соломы.
Глеб стукнул ладонью по заднему сидению.
– Садись!
– Я не хочу опять туда.
– Ладно. Быстро дуй в лагерь и вызови кого-нибудь, кто потрезвее. Двоих. Пусть сторожат раскоп. Не от привидений – от людей! – закончил Глеб, уже сдвигая передачу с нейтралки носком сапога.
ПРИВИДЕНИЕ С КРЕПКИМИ КОСТЯМИ
Заглушив двигатель перед самым отвалом раскопа, Глеб услышал негромкий шипящий звук: это работал генератор. Прямоугольная яма светилась, проецируя свет, медленно сходящий на нет в тумане. Глеб хотел было спуститься в раскоп, но вдруг приметил в отдалении какое-то светлое пятно, вроде кучки песка. Он хорошо помнил, что ничего подобного здесь раньше не было. Быстро подошел к этому месту. У его ног лежала груда тряпья. Преодолев брезгливость, он переворошил ее. Все ясно: какие-то наволочки, пододеяльник, старый треснутый горшок и пучки соломы.
Тоже мне, как сказал дрожащий Сед – словно из соломы. Оно и есть из соломы. Только вот зачем?
Ему было вполне ясно, что Лара (он ничуть не сомневался, что это была именно она) сбегала в станицу, сорвала у кого-то во дворе с веревки белье, прихватила горшок, по пути распотрошила скирду… Вот и явилась Седу в качестве привидения.
Для чего? Только одна цель возможна: чтобы удалить его из раскопа. Спускаясь туда, Глеб уже знал, что он там увидит, вернее – чего он там не увидит.
Монетка пропала. Теперь ясно, зачем Лара стянула фотоаппарат – это был отвлекающий маневр, чтобы утащить монету. Глеб поедет за аппаратом, с Седом она справится сама. Только вот каким образом ей удалось просчитать все шаги Глеба – непонятно. Откуда эта девушка знала, что Глеб непременно помчится в лагерь, что Сед боится привидений и прочее? Разве что, только протопала демонстративно по степи, а затем вернулась на цыпочках и слушала их разговор?
Нет, не годится. Во время разговора о привидениях Глеб был наверху, возле мотоцикла, а камера уже исчезла из седельной сумки. А что если черные установили в районе раскопа какого-то жучка? Подслушивают или даже подсматривают…
Сказал бы еще: поднюхивают! – Глеб улыбнулся, но тут же нахмурился, потер лоб, как он всегда делал, когда мозг, живший под этой костью, наотрез отказывался соображать.
Так-с! Монетку взяла, а узорный флакон для благовоний или, как их почтительно именуют в каталогах – арибаллический лекиф, который прямо смотрел на нее из ниши, оставила. Что сие может значить?
Глеб, в нарушение всех правил, выковырял из ниши лекиф, завернул в платок и сунул в карман. Сед говорил, что Лара остановилась в станице Виноградной, что было в трех километрах отсюда. Седа он встретил с четверть часа назад. Еще столько же тот бежал ему навстречу. Наверняка он успеет перехватить девчонку на дороге. Глеб прыгнул в седло и рванул с места, выжимая из старого «Урала» все, на что тот был способен. Вылетев на хорошо утрамбованный проселок, Глеб включил четвертую передачу и стрекот сменился на глубокое бульканье. Так и вышло: быстро шагающую Лару он нагнал у самой околицы Виноградной. Услышав мотоцикл, девушка обернулась, затем остановилась, уперев руки в бока. Бежать ей было некуда.
Никаких сомнений: фотокамера Глеба просто болталась у нее на шее. Он тормознул с разворотом, встав в полуметре от девушки. Та чихнула, помахав ладонью, разгоняя облако выхлопных газов. Ярко блестели, ловя свет непогашенной фары, ее синие глаза.
– Отдай! – коротко приказал Глеб.
Лара молча сняла камеру и сунула ему в руки. Глеб устроил камеру в седельную сумку и застегнул ремешок.
– А теперь еще кое-что, – протянул Глеб руку ладонью вверх.
Лара вдруг повернулась и быстро пошла по дороге. Глеб соскочил с мотоцикла и нагнал ее. Схватил за локоть.