Амфора. Тайна древнего могильника

Саканский Сергей Юрьевич

– Да нет, – сказала Лара. – Вовсе мне не интересны твои раскопы.

– Ни за что не поверю, что археолог, пусть и любитель, равнодушен к фундаментам Гермонассы, до которых мы не так давно добрались.

– Да никакой я не археолог.

– Ну, а кто же ты?

– Я Лара. И я хочу взглянуть на амфору. Просто посмотреть и ничего более. Даже трогать ее не буду. Веди меня скорее в свой каталог.

– В камералку, – уточнил Глеб. – Но сначала, – он с искренней горечью вздохнул, – я должен проверить работу моих людей. И жизнь их – тоже.

* * *

Жизнь

лагере била ключом или шла своим чередом, если для посвященного. Приехавшая вчера новая группа из Омска, люди, еще не оформившиеся, не получившие почетного права на лопаты или носилки, шумно и страстно пьянствовали на майдане. Глеб обычно давал на это дело один день, прекрасно понимая, что вновь прибывшим необходимо расслабиться, иначе вся их дальнейшая работа пойдет вкривь и вкось. А вот почему среди них мельтешила белобрысая голова Седа, было не ясно. Вернее – ясно вполне, но не совсем правильно.

Глеб подозвал его. Сед сделал круглые глаза и ответил, что он свободен до самой вечерней смены, а норму свою превосходно держит.

– К вечерней смене ты будешь валяться вон там, – Глеб показал ладонью, где именно, – в луже собственной… – он покосился на Лару, – поэтической вольности.

– Клянусь! – воскликнул студент, – больше никакой вольности из меня не выльется. Ни грамма. А вас, гражданин начальник, – он поспешил резко сменить тему, – с полчаса назад искал какой-то странного вида мужик.

Глеб сразу подумал о том психе, что привез статую. Он посмотрел на Лару. Та наклонила голову и смотрела на Седа, ожидая продолжения рассказа. Ясно, что она думала о том же.

– Высокий, худой? – спросил Глеб. – Седые волосы собраны в пучок?

– Точно – он!

– Зонгар! – вырвалось у Лары.

Глеб с изумлением на нее оглянулся:

– Ну и ники у вашего брата. А имя-фамилия у него есть?

– У него их множество.

– Ясно. Блогер в инете. С кучей разных клонов. Вот, доберусь до компа, прогуглю Зонгара.

Лара смотрела на него, хлопая глазами. Гораздо позже Глеб узнал, что в его реплике девушка не поняла, по крайней мере, четыре слова, а пятое поняла неверно. Он повернулся к Седу:

– И что же этому З… Как его? Было надо?

– Не знаю, – ответил Сед. – Просто спрашивал, кто у нас старший и где его можно найти.

Глеб провел Лару мимо главного раскопа – прямоугольной ямы семьдесят на сорок метров, где древний город был расчищен до самого основания. Сохранились, конечно, только фундаменты и первые два-три ряда каменной кладки. Предшественники Глеба, теперь пенсионеры – муж с женой, живущие на заслуженном отдыхе в крайцентре – и представить себе не могли, начав раскоп лет тридцать назад, что попадут в столь интересное место Гермонассы. Пять узких улиц сходились здесь, образуя пять углов, как на знаменитом тусовочном месте Питера. Трое питерцев и работали, по своему личному желанию, на этом участке. Лара остановилась у края раскопа и с улыбкой оглядела камни и людей. Завидев Глеба и Лару, все рабочие, человек двадцать, разом подняли головы, а три пары, идущие с носилками к отвалу, и вовсе остановились. Молдаванка задумчиво смотрела снизу вверх, пожевывая, по дурной привычке, прядь собственных волос. Глеб раздраженно махнул рукой, и стоп-кадр ожил.

– Не так я себе все это представляла, – заметила Лара, покачав головой.

– Разве ты прежде не видела раскопок?

– Видела. Но только не эти.

– Думаю, ты на своем недолгом веку много раскопок повидала?

– Достаточно.

– Например?

– Ну, сейчас я из Ольвии.

– Разумеется. Это совсем рядом с твоей Одессой.

– Почему это – моей?

– Ты ведь одесситка, да?

– Таки нет.

– Врешь. Даже это твое «таки-нет» – тоже по-одесски.

– Я никогда не вру. Если не хочу говорить о чем-то, то просто молчу.

– Так где же ты родилась, выросла?

– На одном из островов.

– В каком это море-океане?

– Тихом. В Тихом океане был этот остров.

– Ты меня в гроб вгонишь, мама моя! – сказал Глеб, подражая одесскому выговору. – Почему на этом острове живут одесситы?

– С какого балдана ты взял, что они там живут?

– Да кто-то же научил тебя так говорить!

– Я научилась сама.

– Да где же?

– Да в Одессе и научилась, не приставай. Лучше вон… Посмотри на свой раскоп.

– Смотрю, ну и что?

Глеб повернул голову и увидел… Нет, ничего необычного не увидел.

– Не там они копают, вот что. Вон та девушка… – она указала на молдаванку. – Пусть возьмет чуть левее в стене. Найдет кое-что интересное.

– Что именно?

– Не скажу.

– Ладно, подожди минутку. Проверю, какая ты ясновидящая.

Глеб быстро спустился по деревянной лесенке на пять метров глубины раскопа и подошел к молдаванке. Та разогнулась и молча смотрела на него, опершись на лопату. Глеб дал ей указания взять немного левее. Выбравшись, он тремя хлопками отряхнул руки и взял Лару под локоть.

* * *

Едва войдя в камералку, он понял, что гость здесь уже побывал, причем, не церемонился с древностями, покоящимися на полках: все, казалось, потрогал, осмотрел – слава Богу, что не разбил ничего. Глеб давно собирался врезать замок в дверь, но все руки не доходили. Лара бегло осмотрела помещение.

– Где же амфора? – спросила она.

– Сейчас-сейчас, – говорил Глеб, беспокойно осматриваясь вокруг.

На первый взгляд, ничего не пропало. Как и в склепе… Возможно, пропало что-то незначительное, ненужное.

Каталога на столе не было. Значит, его и забрал… Нет. Альбом просто был сброшен на пол.

Лара нетерпеливо ерзала на табурете, куда он ее усадил. Глеб развернул каталог, полистал, нашел нужное место.

– Вот она. Тот же самый знак на горловине. Найдена в скифском кургане близ станицы Тамань.

Лара мельком глянула на рисунки и фото.

– Где амфора? – спросила она.

– Вот же, в каталоге.

Лара подняла на Глеба удивленное лицо.

– Это и есть каталог?

– Да.