Амнезия творца
Шрифт:
Может быть, он обязан это сделать ради Гвен?
– Конечно, я помню Вэнса, – сказала Даун Крэш. – Тупой самонадеянный мужлан.
– Значит, он настоящий, – сказал Эверетт. – Не просто выдумка Кэйла. – Ему приходило в голову, что сцена над Лос-Анджелесом могла быть всего-навсего риторическим вымыслом, пропагандистским трюком в холодной войне Кэйла с Илфордом.
– Конечно, настоящий. И скандалы тут устраивал настоящие, пока его Илфорд не выгнал. – Она усмехнулась. – Если хочешь знать, я с ним даже спала.
– Выходит,
– Вэнс настоящий, но из этого еще не следует, что инопланетяне тоже настоящие, – возразил Фолт. – Всего-навсего еще один сон. Знаешь самый легкий способ держать народ в узде? Покажи ему какого-нибудь грозного врага, и тогда все твои глупости можно будет оправдать военной необходимостью.
Едва наступил вечер, Даун и Фолт приехали на машине и предложили Эверетту развеяться. Эверетт сидел в комнате Фолта у подвального окна, смотрел, как меркнет в тумане закат, и отходил от визита к Кэйлу. При виде взломанного холодильника Фолт нахмурился, но ничего не сказал.
Они спустились с холма в Прикрепленный район, к злачному местечку под названием «Пустота», где подавали мерзкое пиво в объемистых грязных кувшинах. Бар показался Эверетту знакомым, но воспоминания ускользали и на фоне всего прочего, что никак не удавалось припомнить, испортили ему настроение. В баре было людно, в кабинках и за столами – уйма мексиканских подростков с жидкими бороденками и стареющих шлюх, охотниц за дармовой выпивкой. У бильярдного стола, примеряясь стукнуть по шару, скалил зубы негр. Бармен непрестанно пихал монеты в проигрыватель, будто ему давно осточертела болтовня посетителей и он хотел заглушить ее музыкой. Эверетт, Даун и Фолт расположились в сумрачной кабинке у черной стены.
Эверетт почувствовал, как по жилам побежали хмель и ритм музыки. Показалось, что сам он – всего лишь сумма этих ощущений.
– Ты моих родителей помнишь? – спросил он Фолта.
– Ни разу их не видел, – осторожно ответил Фолт. Его, похоже, встревожила угрюмость в глазах Эверетта.
– Неужели я про них никогда не рассказывал?
– Может, и рассказывал, да только я не припоминаю. – Фолт поднял пивную кружку, спрятал за ней лицо.
– А я-то думал, если возвращаюсь, значит, кого-то найду. Себя.
– Когда я тебя в Вакавилле отыскал, ты был Хаосом. Радуйся тому, что имеешь.
– Понять, кто ты такой, воспоминания не помогут, – сказала Даун. – Тем более сейчас.
– Ну а что поможет? – спросил Эверетт с горечью и сарказмом. Лишь оставшись ни с чем, он понял, как ему был необходим ответ.
– Ты – это то, что ты делаешь. Ты – это твой выбор. – Она глотнула пива. – Тот, в кого себя превратишь.
– Значит, мне не надо беспокоиться насчет того, кем я был раньше? Даун пожала плечами.
– Беспокойся, если охота, только не зацикливайся. Потому что никогда не будешь знать наверняка.
– А как насчет тебя? – Эверетта вдруг разозлил ее самоуверенный тон. – Почему для тебя все так просто? Или ты помнишь, кем была до Развала? И считаешь, что нынче тебе живется ничуть не хуже, чем тогда?
– Мне бы очень хотелось забыть,
Эверетт поразмыслил над этим откровением и почувствовал жгучую зависть. Хотя, возможно, тут мало разницы с желанием не видеть снов, подумал он. С беспробудным пьянством, чтобы не видеть Келлога.
– Ведь ты и раньше была замужем за Гарриманом, да? – спросил он. – Ты ведь его жена?
– Мы уже давно вместе. Но это, пожалуй, не то, что ты думаешь.
– Он кто, ученый? Спец по снам? Кем он раньше был?
– Да, он вел исследования в этой области, но Развал, конечно, ему помешал, как и всем остальным. Не хочу говорить о Гарримане. Скучная тема.
Эверетт забрался поглубже в кресло. Он устал вытягивать из собеседников ответы, не проливающие ни капли света. Его взгляд медленно прошелся по стойке бара к в фасадному окну с полосками липкой ленты на трещинах в стекле и пыльной ветхой рамой. Он узнал стоявшего на улице человека, вернее, человекоподобного робота, телевангелиста. Он то ли проповедовал, то ли выговаривал двум пацанятам, которые сразу напомнили Эверетту Рэя и Дейла. Но это, конечно, были другие, совсем незнакомые дети. На глазах у Эверетта они вырвали из карманов андроида кипы брошюр, швырнули на асфальт и дали деру. Робот невозмутимо нагнулся и подобрать свое добро.
– Почему бы тебе на бильярде не поиграть? – сказала Даун Фолту.
Тот послушно кивнул и выскользнул из кабинки. Эверетт смотрел, как он подходит к столу, как, заговаривая с игроками, нервно дергает головой.
– Я хочу потолковать о девушке из снов, – произнесла Даун.
– Это ты о ком?
– О Гвен. Ее ведь так зовут? Ты ее любишь. Потому и вернулся.
Эверетт кивнул. Он слишком устал, а может, был слишком пьян, чтобы возражать.
– Кэйл хочет, чтобы ты сделал его мир настоящим.
Он отвернулся, не желая подтверждать. На вечеринке от него не укрылось, что Даун презирает Кэйла.
– Чтобы они с девушкой могли жить, – напирала она. – Только не лги, Билли мне все рассказал.
Он снова встретил ее взгляд. Все равно что кивнул.
В полумраке кабинки она придвинулась к нему – соприкоснулись плечи, бедра и колени.
– Знаешь, – сказала она, – а ведь у меня есть идея получше.
– Получше, чем какая?
– Преврати меня в Гвен.
– Не понял.
– Воспользуйся своей силой, чтобы сделать из меня ту, кого ты хочешь. Тогда она станет живой, и ты ее получишь. Ты ведь способен, сам знаешь. Сделай меня ею, и уедем отсюда вместе. Если хочешь, переберемся в тот дом из твоих снов.
Он закрыл глаза, поднял и осушил кружку. И почувствовал на своем бедре ее ладонь.
– Это не очень порядочно, – выдавил он.
– Благодарю.
– Можно спросить, какая тебе в этом выгода?
Она рассмеялась и вонзила пальцы в его ногу.
– Эверетт, я бы могла ответить: не твое дело. Но я скажу. Я снова стану молодой. Конечно, я еще не старуха, но твоя Гвен совсем молоденькая, как и ты. А мне хочется новой жизни. И ты способен посодействовать. У тебя есть сила.
Он промолчал.