Амок
Шрифт:
Очутившись на свободе, Пип не знал, какими словами высказать свою благодарность ван Дэкеру. Но тот только отмахивался:
– Стоит ли говорить об этом? Вы ведь тоже на моем месте поступили бы так…
– Но каким образом вы оказались здесь? Как узнали обо мне? Откуда взяли помощников? – сыпались бесконечные вопросы. И напоследок: – Может быть, вместе поедем назад?
– Нет, я должен еще остаться, – отказался Дэкер-Гейс. – Мне поручено обследовать здесь землю для плантаций. Эти люди и есть моя экспедиция, – показал он на четырех (кроме Нонга) товарищей.
Об остальных он, естественно, умолчал.
Времени на рассуждения не было. Оставалась
– Тебе, друг, придется довести дело до конца, проводить его назад. За ночь вы успеете далеко уйти, и если даже бадувисы погонятся за вами – во что я, впрочем, не верю, – то с вашим оружием вы легко справитесь с ними.
– Я бы хотел остаться… – начал Нонг.
– Знаю. Ты и вернешься через несколько дней. А кроме того, я хочу дать тебе еще одно поручение: найди слугу ассистент-резидента Рагу и вручи ему эту вещь. Помни: это большой секрет! В случае чего, уничтожь ее.
И он передал Нонгу какую-то палочку с зарубками.
Немного времени спустя экспедиция Пипа тихонько выехала из селения. Благодаря тому, что дом Того был в нем последним, никто не заметил отъезда. Все трофеи Пипа и даже палатку пришлось оставить хозяину, потому что мул нужен был для Хаона, который еще не мог ходить. После всего пережитого Пип не жалел о своем имуществе. На память ему и без того осталось достаточно впечатлений…
На рассвете они прошли первое болото, около полудня были на месте первой своей стоянки, и тут с радостью встретили отряд голландских солдат.
Пип готов был броситься к ним с распростертыми объятиями, но солдаты вскинули винтовки, а офицер грозно приказал:
– Бросайте оружие! Вы арестованы!
XI. ЗА СЧЕТ БОГА БАГАРА-ТУНГАЛЯ
Отправив Пипа, товарищи вернулись в лагерь и стали ожидать, каковы будут результаты их работы. Чтобы быть в курсе событий, происходящих в поселке, они оставили там своего товарища, у которого были хорошие друзья среди бадувисов.
– Откровенно говоря, не влипни этот Пип в историю, я не пошел бы на такую авантюру, – сказал Салул. – Слишком ничтожен был шанс на успех.
– Да уж, верно, – согласился Гейс, – история и смешная и глупая. Но что поделаешь? Все равно пришлось бы освободить этого несчастного.
– Зато я очень надеюсь на успех! – сказал Селим. – Я знаю этих фанатиков: для них закон – все!
«Кому лучше знать их, как не тебе, ты и сам, кажется, законченный фанатик», – подумал Гейс, но вслух ничего не сказал.
Под вечер пришел разведчик, а вместе с ним Того. Они рассказали следующее. Об исчезновении пленника жрецы узнали слишком поздно и, кажется, вначале хотели сохранить это в секрете, чтобы обсудить, как держаться дальше перед народом. Но потрясающая весть быстро облетела селение, и все зашумели о том, что Гиранг-Ту-Ун должен покинуть свое жилище.
Нужно иметь в виду, что хотя народ и не видел жилища Гиранг-Ту-Уна, однако знал, что оно находится где-то на горе или в самой горе. Такой секрет невозможно сохранять в течение многих десятков лет; тем более что святые мужи постоянно соприкасались с народом. Дело было не в том, чтобы никто не знал о существовании Гиранг-Ту-Уна, а лишь в том, чтобы окружить его ореолом таинственности и божественного могущества.
И уж если народ начал говорить, что Гиранг-Ту-Уну придется оставить свое убежище, то и жрецы не могли замолчать этого. Чтобы хоть как-нибудь спасти положение, они ухватились за мысль принести в жертву вместо сбежавшего осквернителя святыни его невольного помощника Того. Но тот, услышав об этом, тоже сбежал из поселка.
И вот опять собралось совещание у Гиранг-Ту-Уна, но какое это было совещание! Старейший и мудрейший муж произнес речь, полную горечи и безнадежной скорби:
– Братья! – взывал он. – Мы ошиблись! И не только ошиблись, но и разгневали великого духа. Мы не имели права по-своему трактовать закон, которым руководствовались наши предки. Они были мудрее нас и знали, что делали. Великий Самнамбунгу недаром поступал так, а не иначе, он не объяснял закон по-своему. И вот Багара-Тунгаль показал нам, что он но признает нашего самовольного толкования и требует, чтобы мы выполняли закон без отступлений. Разве иначе он мог бы допустить, чтобы чужестранец убежал из храма? Мало ли узников побывало в храме за сотни лет, но мы ни разу не слышали, чтобы они убегали. А вот теперь это случилось, и случилось потому, что мы отступили от закона. Великий дух воздал нам за наши грехи. Братья! Нам не о чем более рассуждать! Мы должны покаяться и выполнить закон. Не забывайте, что мы считаемся единственными хранителями великой религии наших предков! – грозно закончил старик. И опять, как и в прошлый раз, наступила тишина. Опять никто не хотел говорить. Каждый из сорока мужей думал о том, что Багара-Тунгаль может и его наказать за нарушение древнего закона…
… На другой день Гиранг-Ту-Ун переселился в общее помещение «сорока». Хоть и хорошие покои отвели ему, хоть и оборудовали их по-царски, а все же это было совсем не то, что раньше. И больше всех сожалела о прошлом, проливая горючие слезы, жена Гиранг-Ту-Уна, единственная женщина, имевшая право жить среди святых мужей.
В лагере инсургентов обо всем этом узнали через своих разведчиков в тот же день и были очень довольны.
– Теперь и я считаю древние законы мудрыми и полезными, – смеялся Пуан…
– Для кого-нибудь они всегда бывают полезными, – добавил Гейс.
– Главным образом для тех, кто умеет использовать их, – закончил Салул.
– Все это хорошо, – сказал Селим, – но как занять освободившееся помещение? Если мы появимся на вершине горы и начнем работать на глазах у всех, секрету нашему грош цена.
– Подожди, мы еще и не видели «святое» место. Надо сначала осмотреть его.
Четверо товарищей направились к горе, осторожно всползли на вершину и увидели то же, что видел Пип.
– Да тут ничего нет! – удивился Гейс– Озерцо, и только. Не в воде же он жил?
– Тем лучше, – сказал Салул, – значит, мы не зря старались. Место действительно такое, что никто не заинтересуется им. Нам остается найти вход, которым пользовался прежний хозяин. Пожалуй, он должен быть с той стороны.
Обошли вокруг и вскоре нашли участок со старательно выровненной землей. Через несколько недель онзарастет травой, и никому не придет в голову, что тут было начало подземного хода.
Товарищи стали совещаться. Вход, конечно, необходим, но стоит ли прорывать его на прежнем месте? Придут когда-нибудь прежние хозяева и сразу догадаются, что тут поселились новые жильцы. Не лучше ли проделать другой ход, с противоположной стороны горы?