Аморе Аморетти
Шрифт:
Есть в моей жизни и другой мир — ресторан, где я провожу по шестьдесят часов в неделю. Это биррерия, то есть мы предлагаем к блюдам огромный выбор местного и импортного пива. Наше меню эклектичное, интернациональное, поэтому мы популярны как среди модных флорентийцев, которые приходят в ресторан, сжимая в руках автомобильные рации (способ предотвратить повсеместные угоны), так и среди туристов, приезжающих к нам целыми автобусами; у нас для каждого найдется что-нибудь по вкусу. Мы подаем и традиционные тосканские блюда — пасту (включая мою любимую, щедро присыпанную мускатным орехом, со сливочным соусом, шпинатом и рикоттой), флорентийские бифштексы, соусы с анчоусами и креспелле, и различные гамбургеры (которые итальянцы называют умборгерами) к пиву, и картошку фри с майонезом. Джанфранко сотрудничает с турагентством и предлагает льготные цены для организованных туристов,
Оливковое масло.
1 мелко нарезанная средняя красная луковица.
2–3 нарезанных мелкими полосками зубчика чеснока.
400 г очищенных и крупно нарезанных помидоров, консервированных или свежих.
Соль и перец.
Нагрейте оливковое масло в кастрюле, добавьте лук и чеснок. Тушите около 8 минут или до мягкости, часто помешивая. Добавьте очищенные помидоры и около полстакана воды. Приправьте солью и перцем, доведите до кипения. Уменьшите огонь и тушите около 30–40 минут, добавляя воду по мере необходимости, если объем соуса чересчур уменьшится.
В нашей квартире всего две комнаты. Одна маленькая и специально обустроена для рестораторов, которые никогда не готовят дома, работают, живут и едят в ресторанах. Из кухонных принадлежностей — одна лишь кофеварка и коллекция экзотических ликеров Джанфранко. Другая комната почти целиком занята двуспальной кроватью, над которой висит большой телевизор, как будто спальня предназначена лишь для того, чтобы спать, заниматься сексом и смотреть телевизор. Впрочем, за исключением тех ночей, когда я долго лежу без сна и жду, пока Джанфранко вернется, в этой квартире действительно ничего больше не происходит.
300 г шпината 240 г рикотты.
1 ст. л. свеженатертого пармезана.
Соль и перец.
Мускатный орех.
Сливки.
Пенне.
Для соуса бланшируйте шпинат в кипятке и обсушите. В блендере взбейте шпинат с рикоттой и пармезаном, приправьте солью, перцем и мускатным орехом и отставьте в сторону. Отварите пасту в кипящей соленой воде. Пока та готовится, положите в сковороду шпинатно-сырную смесь из расчета одна столовая ложка на порцию и разбавьте сливками. Хорошо перемешайте до однородности, попробуйте и, если надо, посолите, постепенно доведите до кипения. Быстро перемешайте с пастой и подавайте к столу.
С сестрой, которая приехала в Италию, чтобы быть ко мне поближе, мы теперь, кажется, видимся реже, чем когда жили в Австралии. Я знаю, что она работает продавщицей в ювелирном магазине на Пьяцца санта Кроче, что она поправилась на двенадцать килограммов, но я так поглощена собой, что ничего больше не замечаю. Иногда она ездит с нами на море, сидит на заднем сиденье машины и глотает орешки в шоколаде, а Джанфранко дразнит ее по поводу фигуры.
Мне не нравится быть тенью Джанфранко, и постепенно меня начинает раздражать то, что после долгой тяжелой работы в ресторане он предпочитает компанию своих друзей-мужчин, карты и виски, а я всего лишь сижу рядом, как трофей. В минуты оптимизма я стараюсь относиться философски к тем часам, когда остаюсь в одиночестве во Флоренции или в его деревне, пока он встречается со старыми друзьями, уезжает по делам или просто исчезает. Я понимаю, что сама выбрала этого мужчину и такой стиль жизни, понимаю, как мне повезло.
И все же меня все чаще переполняют
Предыдущей зимой, еще до нашей встречи, Джанфранко научился кататься на лыжах. Новая подружка — не причина отказываться от новообретенной страсти, и он заявляет, что я тоже должна научиться. Мы идем в один из самых шикарных флорентийских спортивных магазинов, чтобы купить мне горнолыжную одежду. Я никогда в жизни не каталась и не испытывала никакого желания начинать, поэтому понятия не имею, что требуется, но он с привычным знанием дела выбирает для меня обтягивающие брюки, водолазку на молнии и такой милый пуховичок, что у меня чуть слезы из глаз не льются, перчатки из мягкой кожи и уютную шерстяную шапочку, лыжные ботинки и красивые блестящие новенькие лыжи. Примерив этот роскошный костюм, я вижу в зеркале незнакомую женщину. Джанфранко платит, но я не знаю, вычтет ли он потом эти деньги из моей ежемесячной зарплаты. (Мне всегда казалось, что я получаю слишком много — два миллиона лир! Эта сумма выглядела нереальной. Учитывая, что Джанфранко платил за все, о деньгах мне беспокоиться не приходилось.)
Мы начинаем ездить в Абетоне каждую среду. Эта деревушка — зимний горнолыжный курорт для флорентийцев — расположена высоко в Апеннинах над Пистойей, в полутора часах езды от Флоренции. Склоны для катания тянутся через четыре долины, а трасса для беговых лыж проходит через еловые, лиственные и сосновые леса. По горам рассекают фигурки на лыжах, и вокруг такая красота, что, даже не успев ступить на снег, я убеждена, что мне здесь понравится.
В реальности, конечно, все совсем иначе. Джанфранко учит меня основам, после чего изящно уплывает вдаль и исчезает на фоне снежного ландшафта. Я в первый день только падаю. Меня ужасают моя неуклюжесть, отсутствие координации — меня, десять лет занимавшуюся балетом, звезду классов по аэробике, которая до сих пор может сесть на шпагат! Позорно рухнув на снег, я чувствую, как меня наполняет уныние. Теплое вино с пряностями в гостинице, где мы позднее встречаемся с Джанфранко, слегка приободряет меня, и к следующей среде я морально готова снова опозориться при всех.
На обучение такому сложному виду спорта, как горные лыжи, у меня всего один день в неделю, и это значит, что прогресс происходит медленно — очень медленно. Каждую среду я почти весь день падаю и жду не дождусь, когда же кончится это ужасное испытание. Джанфранко все это кажется очень забавным. Мы всегда выходим на трассу вместе, и он терпелив, пока я не впадаю в уныние. Тогда раздельное катание представляется самым разумным выходом, и он уезжает.
А потом, в самый последний раз нашего приезда, когда зима уже кончается, а снег стал более тонким и неровным, что-то вдруг происходит, и у меня получается. Я выбрала трассу, идущую между деревьев и испещренную крутыми склонами, с которых я, как правило, скатываюсь. Солнце танцует в ветвях и ослепляет; впереди простой гладкий отрезок. Я осторожно набираю скорость, моя уверенность крепнет, и я успешно огибаю деревья, ноги подчиняются — и вот вдруг я уже лечу, ощущая текучий ритм и спокойную, прозрачную плавность. Это одна из самых потрясающих минут в моей жизни.
Мой итальянский постепенно становится лучше, но все же мне мешает ограниченный словарный запас; меня раздражает невозможность выразить себя, озвучить свое мнение. В первый год меня все считают уступчивой тихоней. Мне же хочется закричать, что на самом деле я сильная, жизнерадостная, люблю поспорить, поговорить, что в Австралии женщины обычно не сидят часами, ничего не делая, пока их партнеры охотятся, играют в карты и пьют с друзьями.