Амулет Великого Слона
Шрифт:
Однако это не удалось, они перегородили ей дорогу, и толстяк проговорил, нагло ухмыляясь:
– Куда это ты направляешься, красотка?
Ася этих двоих ничуть не испугалась, ей приходилось сталкиваться с куда более опасными персонажами, и она научилась неплохо с ними управляться.
– Ребята, не заводитесь, – проговорила она примирительно, – дайте пройти, я на работу иду.
– А здесь проход платный, – вступил в разговор долговязый, – это наша территория, и проход стоит тысячу рублей!
– Ребята, ребята, угомонитесь! Я у Самсоныча работаю, вам с ним ссориться ни к чему!
– Какой такой Симсимыч? – ухмыльнулся толстяк. – Не знаем никакого Симсимыча! Гоша тебе ясно сказал: проход здесь стоит тысячу. Если хочешь пройти – плати.
– Вы не знаете Самсоныча? – переспросила Ася. – А зря. Самсоныча здесь каждая собака знает, и никто с ним не связывается. Это вредно для здоровья.
– Ты слышал, Вовчик? – снова подал голос долговязый. – Она нас собаками обозвала. Теперь проход дороже, теперь он для тебя стоит пять тысяч.
– И еще ты меня поцелуешь. – добавил толстяк.
– Ты что? – Долговязый покосился на приятеля. – Тебе не противно с этой макакой черномазой целоваться?
– А что? Даже интересно. Я раньше с черномазыми никогда…
Ася немного отступила.
Ситуация ей категорически не нравилась. Раз эти двое никак не отреагировали на имя Самсоныча и, кажется, вообще первый раз его услышали, – значит, они не здешние. Здесь, в окрестностях вокзала, хозяин их ресторана был личностью известной, и все местные мелкие бандиты, ворюги и просто хулиганы с ним не связывались, знали, что это опасно.
Выходит, эти двое – гастролеры.
А тогда с чего это они привязались именно к ней?
На чужой территории заниматься мелким рэкетом рискованно, можно по незнанию наткнуться на опасного человека.
Пока стычка не выходила за разговорную стадию, но в глазах долговязого Ася заметила поднимающуюся темную муть, которая обещала ей большие неприятности. Вот что сегодня за день такой? Вроде бы и время не позднее, а вокруг – никого, как в пустыне.
Нужно как-то выпутываться самой.
Ася припомнила свое детство – свое первое, точнее второе, дворовое детство, до бабушки, когда ей приходилось всеми доступными средствами бороться за выживание.
– Погодите, мальчики, – проговорила она растерянным голосом, в то же время немного отступая. – Вы говорите, тысячу?
– Ты что, оглохла, макака? – прошипел долговязый, переходя влево, чтобы отрезать ей путь к бегству. – Я сказал – пять тысяч! Для тебя цена повысилась.
– Но у меня столько нет. – Ася еще немного попятилась, сделала вид, что споткнулась, наклонилась к песочнице и зачерпнула горсть песку. Тут же резко выпрямилась и швырнула песок в глаза долговязому, помня священное правило уличной драки – нападать на самого опасного противника.
Долговязый инстинктивно схватился руками за лицо, и она тут же использовала его временную слепоту – ударила ногой в самое уязвимое место.
И тут же бросилась бежать – к тому подъезду, который выходил на площадь.
Но не добежала.
Перед самым подъездом она налетела на толстяка, который каким-то непостижимым образом опередил ее. Он обхватил Асю поперек туловища, сжал с неожиданной силой и процедил, растягивая слова, подражая матерым уголовникам:
– Ты куда-а это собрала-ась? От нас не убежи-ишь.
Тут же рядом возник долговязый. Он был еще бледнее, чем прежде, но не хромал и не держался за поврежденное место. Крепкий, видать, паренек! Недооценила она его…
– Ну все, макака! – проговорил долговязый, схватив ее за шею. – Конец тебе пришел!
Он сдавил Асино горло, она задергалась, пытаясь сбросить ее руки. Воздуха не хватало, в глазах начало темнеть…
– Гоша, Гоша! – проговорил толстяк. – Не горячись. Нам что заказали – помнишь?
Руки на Асиной шее немного ослабели, она смогла вдохнуть.
Зато толстяк принялся шарить по ее телу.
Ася ударила его локтем. Без замаха, в солнечное сплетение, а потом, не прекращая движения, в челюсть.
В давние времена такому удару ее научил цыганенок Пашка, и этот удар не раз выручал ее в уличных потасовках. И на этот раз он достиг цели, толстяк охнул, дернулся и отпустил ее.
Но долговязый перехватил инициативу, зажал ее шею сгибом руки и сильно придавил, так что она едва не потеряла сознание. А тут и толстяк очухался, снова принялся шарить по телу, приговаривая непонятное:
– Да где же оно… куда же она его спрятала…
Ася поняла, что дело плохо. Эти двое не мелкие уличные хулиганы, а серьезные и опасные уголовники. И ей с ними не справиться.
Она попыталась расслабиться, чтобы потом, резко вывернувшись, выскользнуть из цепких потных рук.
И в это время рядом раздался странно знакомый голос:
– Ребятки, вы что это тут делаете? Вы зачем же девушку обижаете?
С трудом повернув голову, Ася увидела пожилого дядечку.
И тут же узнала его.
Это был тот самый немолодой рыболов, которого она встретила прошлой ночью на мосту. Тот, который вызвал по ее просьбе полицию. Только удочек у него сейчас не было, вместо них дядечка держал в руке деревянную тросточку.
– А тебе, дед, чего надо? – огрызнулся на него долговязый. – Проваливай, пока цел, а то мы тебе последние ноги обломаем. Ты вон и так еле ходишь, на палку опираешься, а мы тебя вообще в инвалидное кресло посадим.
– Что же вы, ребятки, такие невоспитанные? – закручинился прохожий. – Видно, папа с мамой в детстве мало вас пороли.