Амурное злодеяние
Шрифт:
Константин услышал позади себя звон разбитого стекла, обернулся. В окне промелькнула окровавленная физиономия друга, раздались крики. Он повернулся и побежал обратно.
Светлана очень волновалась. Одно дело признаться в том, что она на все согласна, по телефону, и совсем другое – повторить это мужчине прямо в глаза! Кстати, он так и не сказал, что безумно любит каждый ее жест, ловит каждое слово и целует ее следы. А мог бы. Возможно, он сделает это сейчас. Нет, это невозможно. С ней в кофейне сидит Василиса Василькова, и в ее светлой голове бродят совершенно другие мысли. Кто-то снова покушался
Борщов позвонил Селивановой как раз перед обедом и предложил встретиться с ней и Василисой, чтобы обсудить чрезвычайное событие. Естественно, Светлана согласилась, и теперь они с Василисой сидели и ждали Константина, заедая горький кофе сладкими пирожными со взбитыми сливками.
– Он сказал, что на Сержа напала медсестра, – пояснила Светлана еще раз, глядя на задумчивую п одру гу – сыщицу.
– Понятно, – процедила та.
– А вот мне ничего не понятно, – призналась Селиванова. – Даже обидно как-то! Сначала охотились за мной, а потом переключились на Зайцева?!
– Они с самого начала охотились за ним, – горько усмехнулась Василиса, – а ты просто попалась им под руку.
– Василиса, – прошептала изумленная Светлана. – ты что-то знаешь?!
– Практически все, – призналась та, – остались лишь детали. Иномарка с хвостом, преступник с проводами, теперь вот медсестра…
Морщинки на лбу задумавшейся Селивановой мгновенно разгладились, когда она увидела, что к их столу пробирается Константин. Почему-то все неприятности моментально стали мелкими, а вот то, что Борщов их не заметит, по-настоящему испугало.
– Я здесь! – крикнула Светлана и помахала рукой.
Константин улыбнулся ей, подошел, сел рядом.
Волнение, охватившее пару, чувствовалось сразу. Василиса поняла, что она третья лишняя в этом замечательном тандеме, но уходить не стала. Она собиралась раскрыть преступление, от которого зависело их общее будущее. Ничего, потерпят, у них вся жизнь впереди! Когда-то она вот так же сидела в ресторане и дрожала как осиновый лист от карих глаз Руслана. Приятные воспоминания, но она здесь не ради них.
Константин сбивчиво рассказал, что произошло в больнице. Когда он вернулся, услышав звон разбитого стекла, возле его друга уже суетились люди в белых халатах. Но той рослой медсестры, которая одна из всех не улыбнулась Сержу, в палате не было. Он принялся бегать и искать ее по всей больнице, но безрезультатно, девица скрылась. Охранник подтвердил: похожая девушка покинула здание сразу после того, как все побежали на звон разбитого окна.
Сержа поместили в реанимацию, сделали анализы. Как оказалось, лжемедсестра ввела ему лошадиную дозу сильного снотворного, он впал в кому. Но надежды врачи не теряли, продолжали бороться за его жизнь. Нет, кто такая эта рослая девица, Константин не знал, раньше он ее не видел, а если и видел, то не узнал. Она с головы до ног была в белом, лицо скрывала марлевая повязка. Ее голоса он тоже не слышал, девица ничего не сказала. Но если бы он увидел ее еще один раз, точно бы узнал по глазам. Они были как маленькие темные ершики, пронизывающие насквозь жесткими иголками. Вот у Светланы глаза красивые и добрые,
Селиванова зарделась и озадачилась одновременно. Это считать признанием в любви? О чем она только думает?! Нужно думать о медсестре!
– Это Мартынова, – кивнула она, – точно она. У нее темные глаза-комочки, как щетки!
– Нужно проверить, где она находилась в это время, – задумчиво произнесла Василиса.
– В больнице, – хмыкнула Светлана, – где же еще? Я в этом нисколько не сомневаюсь!
– Если вы, Константин, сможете ее узнать, давайте не станем откладывать и поедем смотреть.
– У нее были такие толстые очки, – засомневался тот.
– Да, – согласилась с ним Василькова, – это проблема. Грубая оправа искажает взгляд. Нужно сначала найти такую же оправу, дать ее примерить всем подозреваемым…
– У Огурцова, – почему-то прошептала Светлана, – есть такая мерзопакость. Как наденет очки, на него смотреть невозможно! Вылитый убийца. Если это надо для дела, я сегодня сопру у него оправу. Он оставляет очки на работе! Я у него уже брала пресс-папье и не вернула, так что он привык.
– Нет, – остановила ее Василиса, – обойдемся без его очков.
– Ты что-то придумала? – обрадовалась Светлана.
– Есть идея, – хмыкнула Василькова и принялась звонить фотографу Кудрявцеву. – Нам не нужно надевать на подозреваемых очки, мы их дорисуем в фотошопе. А Константин узнает медсестру. Только и всего. Но только, – она подняла вверх указательный палец, – никто из нас не говорит правду!
– Ах, – отмахнулась Селиванова, – а я-то думала, ты о чем. Да соврать-то легко… Ой! Я никогда не вру, между прочим! Правда, Василиса?! Но если это нужно для дела… А что нужно говорить?
– Нужно говорить, что Серж погиб от большой дозы снотворного. Вы поняли меня, Константин?
– Нужно – скажу, – решительно бросил он. – Если это поможет.
– Это поможет, – прищурилась Василькова, – а с врачами я сама договорюсь.
Она поднялась и пошла к выходу.
– Ты знаешь, – Константин взял ладонь Светланы в свою, – в этой суматохе я так и не сказал тебе, что…
– Не надо! – испугалась она. – Давай ты скажешь это потом, когда все завершится благополучно.
И сама не поняла, что сказала. Она ведь так этого ждала!
– Хорошо, – кивнул он, – действительно, лучше потом, когда мы выясним, кто чуть не убил Сержа.
– Правильно, – пискнула Светлана, – когда выясним…
Никакой личной жизни! Где справедливость?!
Вторую половину рабочего дня Светлана напряженно думала, почему она ляпнула, не подумав, то, о чем теперь глубоко сожалеет. Разве было бы плохо, если бы дорогой ей человек в полумраке кофейни признался в высоких чувствах?! Чего она еще хотела? Необыкновенной романтики? Да, это несколько прозаично: кофейня, полумрак. Но он бы сказал главные слова всей жизни, которые она так жаждала услышать! Теперь придется оттягивать удовольствие. Пока они не найдут того, кто покушался на бритоголового Сержа. Да кому он нужен, этот Серж?! Это на нее должны покушаться! Это у нее какая-то тайна. Возможно, она мельком видела убийцу Зайцева и чуть не узнала его. Ах да. Его пока не убили. Ключевое слово «пока». Нет, «не убили».