Амурное злодеяние
Шрифт:
– Оставаться всем на своих местах! – зычно прокричал маленький мужичок в форме блюстителя порядка. – Я при исполнении!
– Молчите, господа! – провизжала партнерша Ремешкова. – Ромашка при исполнении! Роман Евгеньевич то есть. Руки вверх, преступница!
Роман Евгеньевич Барсуков, будучи в гостях, но все равно при исполнении, медленно приблизился к Селивановой и оглядел представшую перед ним картину преступления. Под лестничным пролетом на одном из пяти стульев восседала незнакомая растрепанная рыжая девица симпатичной, но пухлой наружности. В одной поднятой руке она держала недокуренную сигарету, в другой – гипсового Амура, направляющего стрелу из лука прямиком на Барсукова. Колени рыжей девицы были плотно сжаты, и на них покоилась голова друга жениха Сергея Зайцева. Голову несчастного украшала гематома солидных размеров. Девица блуждала глазами и плохо воспринимала происходящее.
– Хулиганство с отягчающими последствиями, – процедил Барсуков и вздохнул. – Опустите руки, гражданка. И объясните нам, зачем вы это сделали.
– Я ничего не делала, – прокричала испуганная Селиванова, – и ничего не знаю!
– Ушла в несознанку, – нахмурился Барсуков. – Есть свидетели, врачи?! Окажите первую помощь до приезда скорой.
– Мы свидетели! Мы! – Девица схватилась за Ремешкова и потащила его вперед.
Ремешков промычал что-то и бросился к Селивановой оказывать той первую и, судя по всему, последнюю помощь.
– Не ей, – рыкнул Барсуков, – ему!
Селиванова глупо улыбнулась и… потеряла сознание.
Она очнулась на кожаном диване в кабинете, где находились еще лейтенант Барсуков и Ремешков. Они сидели за обтянутым зеленым сукном столом и играли в карты.
– Пить, – прошептала Светлана, у которой началась обычная после употребления шампанского сушь во рту.
– А! – обрадовался Ремешков и повернулся к ней. – Очнулась!
– Очень хорошо. – Барсуков отбросил карты и вышел из-за стола, засунув руки в карманы форменных брюк. – Надеюсь, сейчас она не станет отказываться от содеянного.
– Я отказываюсь, – возмутилась Светлана, – ото всего отказываюсь!
– Заметьте, товарищ лейтенант, – заступился за нее Ремешков, протягивая Светлане стакан с водой, – мы как свидетели видели только эту нелепую картину с пострадавшим на ее коленках. А как он стал пострадавшим – неизвестно. Может быть, он сам себя стукнул по голове статуэткой и упал в коленки Светланы. Рассудите логически, если бы он себя не стукнул, не упал бы на женские коленки! Логично? А!
– Его стукнула стропила, – пробормотала Светлана, поднимаясь. Голова кружилась, хотелось спать. Взглянув на часы, она поняла, что провалялась до полуночи. – Где я?
Обстановка кабинета явно напоминала казенную: обшарпанные столы и стулья, перекосившиеся шкафы и колченогая вешалка.
– В кабинете отдела внутренних дел, – пояснил Барсуков.
– Ну и дела, – процедила Селиванова.
– Сейчас сядете и напишете явку с повинной.
– Ни за что, – замотала головой Света. – Они что, в шампанское подмешивали водку?
– Женский алкоголизм неизлечим, – с победоносным видом заявил Барсуков. – Пишите, гражданочка, показания и валите спать домой.
Барсуков не знал, с кем связался! Никаких признаний Селиванова писать не собиралась. Ей не в чем было признаваться! Но тот положил перед ней лист бумаги и ручку. Тогда Светлана написала все, как было на самом деле. Барсукову эта писанина явно не понравилась. Все бы было ничего, пострадавшего вовремя доставили в больницу, его жизни ничего не угрожало. Пьяные драки на свадьбах не редкость. Если он не напишет заявление, дело можно и не закручивать. А если напишет? Сергей Зайцев парень не простой, к тому же друг и товарищ жениха, тот тоже человек с положением. Барсуков решил предупредить нежелательный ход событий, записал данные Селивановой и Ремешкова, взял у них «на слово» согласие о невыезде и отпустил на милицейском газике домой.
– Где ваш костюм? – поинтересовалась Светлана у Вениамина, сидевшего рядом с ней на заднем сиденье машины.
– Костюм? – махнул рукой Ремешков. – Да шут с ним, с костюмом! У меня еще есть джинсы.
– Сволочи, – всхлипнула Селиванова, – мало того, что костюм не отдали, так еще повесили на меня хулиганство с отягчающими последствиями. А я этого типа убивать не собиралась!
– Разумеется, – согласился Ремешков, – ты только хотела легонько стукнуть его по голове, чтобы он не позволял себе лишнего…
– Ничего я не хотела, – возмутилась она. – Там была длинная девица, которая его ударила.
– В любом случае повезло, что он остался жив.
– Мне кажется, Беня, – Светлана почувствовала острую необходимость высказаться, – что она его не просто так ударила. Она точно собиралась с ним что-то делать, прислонила его в темном коридоре к теплой стенке, а я просто подвернулась ей под руку. И эта каланча его обязательно добьет! Вот во что я влезла из-за тебя?!
Так, незаметно, они перешли на «ты».
Газик остановился возле дома Селивановой.
Света прошла по тротуару, поблагодарила погоду за то, что та принесла к ночи ненастье, мысленно сказала жилищникам «спасибо» за неосвещенный двор, благодаря которому не все соседи увидят ее возвращение на милицейском газике, и зашла в подъезд.
Обычно подъезд освещался. Но на этот раз в нем властвовала тьма. Стараясь пробраться незамеченной, Селиванова потеряла бдительность и даже обрадовалась этому темному пространству. Пенсионерка с первого этажа, страдающая хронической бессонницей, не сможет хорошенько разглядеть ее в дверной глазок! И сосед со второго этажа, по ночам выгуливающий мелкую собачонку, не сообразит сразу, кто мимо него прошмыгнул. И…
До второго этажа Светлана Селиванова не добралась.
Она споткнулась на первом об оставленный соседями ящик из-под картошки и чуть не упала. Странно, обычно этот ящик прятали за углом. Светлана, стараясь сохранять равновесие, отклонилась в сторону, и это спасло ей жизнь.
Мимо лица просвистел тяжелый предмет, глухо ударился о стенку, после чего загрохотали чьи-то шаги и из подъезда кто-то выбежал. Селиванова не стала дожидаться, пока маньяк поймет, что промазал, и вернется добивать жертву, она кинулась наверх, перепрыгивая через три ступеньки, вмиг оказалась возле своей квартиры. Дрожащими руками нашла в сумочке ключ, дважды промазала мимо замочной скважины, а когда попала домой, закрыла входную дверь на все замки. После этого сразу же кинулась к окну. Во дворе царил мрак. Ни газика с милиционером и Ремешковым, ни маньяка, пытавшегося ее убить, не было видно.