АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
— А... ну... — пробормотала тётя Мари, растерянно глядя, то на меня, то на своего старшего сына. — Ладно, поняла я. Просто не так легко привыкнуть к такому новому... формату. Это вы молодые быстро соображаете.
— Ну что вы такое говорите, Мари? — Соня ласково коснулась её плеча. — Вы ещё тоже очень молоды. Сейчас вы молодая мать. А «Триединством», скажу вам по секрету, обе мои матушки пользуются — и родная, и приёмная. И обе они, между прочим, старше вас.
— А... да... — закивала Мари. — Ну я зарегистрировалась там. Просто...
— Я помогу тебе, — приобнял жену Вадим.
Она изумлённо уставилась на него:
— Ты тоже пользователь «Триединства»?
— Я же был в тестовой группе, — гордо ответил он.
— И даже дал нам парочку советов, — я решил поддержать Вадима.
— Так что в общих чертах понимаю, что там и к чему, — уверенно закончил он.
Я с трудом сдержал улыбку, вспомнив, как однажды застал Вадима за просмотром фотографий моделей в шортиках и топиках, сшитых на нашей швейной фабрики «Золотой рассвет». Вадим тогда что-то проблеял на тему: «анализ рынка». Довольно забавно, что он так уверенно убивает врагов на поле боя, но стесняется сказать Господину, что выбирает одежду (откровенную, по его мнению) для своей жены. Соня рассказывала, что, когда мы были на войне, она пару раз видела Мари в нарядах «Золотого рассвета».
Хотелось бы мне увидеть, чтобы было бы, если бы Мари застала его за просмотром фотографий девушек в «Триединстве». Вадим хотел сделать для неё сюрприз, так что молчал бы. Она бы распалялась, проклиная и моделей, и интернет, в котором легко найти разные фото. Так и вижу, как она разъярённо вопит что-то в духе: «Он нам нахер не нужон интернет этот ваш»!
— Ты чего так усмехаешься, Аск? — когда все притихли, спросил меня Боря.
— Да так, — хмыкнул я. — Уже позабыл, как с вами весело.
— Больше времени дома проводи и не забудешь, — буркнула тётя Мари.
— Мама! — с укором воскликнул Глеб.
— Да знаю-знаю, — махнула она рукой и повернулась ко мне. — Не обращай внимания. Я же понимаю, что княжеские дела требуют твоего постоянного внимания. Но ты запомни это чувство. Не забывай, что семья всегда будет рада тебя видеть, утешить, дать сил.
— Не забываю, — кивнул я.
— Нет ничего сильнее семьи, — с важным видом проговорил Боря.
Мы посмотрели на него и весело рассмеялись.
Вечером к нам в гости приехала моя тёща — вдовствующая императрица, порадовалась встрече с дочерью, поужинала с нами и... осталась пожить на несколько дней.
А на следующий день, в понедельник четвёртого декабря, мы с Соней отправились в Кремль.
— Что, нравлюсь? — с вызовом спросила моя супруга, когда мы вдвоём ехали на заднем сидении нашего премиального РВМ.
Одета она была в пышное тёмно-синее платье, а на плечах лежало меховое манто.
— Как и всегда, — хмыкнул я.
— Вы тоже ничего, княже, — игриво улыбнулась Соня, оценивающе взглянув на мой классический тёмно-серый костюм тройку.
— Спасибо.
— Неожиданно, как же, — усмехнулась она. — По глазам твоим хитрым вижу, что знаешь себе цену.
— Может, и ожиданно, но всё равно приятно.
— Ладно. С этим соглашусь, — бодро заявила Соня и посмотрела в окно. — Скорей бы уже приехали.
— Хах... А вот это в самом деле чуть-чуть неожиданно. Когда мы учились в школе, я не замечал за тобой большой тяги к приёмам.
Соня перевела на меня задумчивый взгляд, затем игриво улыбнулась и чмокнула в губы.
— Раньше было много забот и неопределённостей. Сейчас тоже много забот, но всё совсем по-другому. Раньше я была младшей княжной, которая не собирается становиться женой княжича или какого-нибудь боярина... так что... Ах, неважно, сейчас всё это, — Соня мило улыбнулась. — Сейчас я княгиня Енисейская! Жена князя Енисейского! Молодого, амбициозного, сильного. Князя, о котором говорит вся российская империя! Князя, который объединил войска других княжеств в Северном королевстве. Князя, которого я очень люблю и которым горжусь. Разумеется, я хочу вместе со своим мужем поскорее выбраться туда, где соберутся другие аристократы. Я хочу, чтобы все смотрели на нас, а недруги кусали локти.
— Поверь мне, так и будет, — улыбнулся я, потянувшись к ней. — Многие хотели бы оказаться на моём месте. Но ты — моя.
Я нежно поцеловал её. От передних сидений нас отделяла звуконепроницаемая перегородка, так что можно было не опасаться, что Соня засмущается.
— Не сомневаюсь, что многие хотели бы оказаться и на моём месте, — проговорила Соня и поцеловала меня.
Мы начали увлекаться процессом...
Жена тоже поняла это и чуть отстранилась назад.
— Не распаляйся ты так, дорогой, — проворковала она. — А то платье мне замараешь или помнёшь. Это будет фиаско.
В общем, пришлось поумерить пыл. Сменить тему, обсудить дальнейшие планы развития княжества...
Спустя сорок минут наш кортеж прибыл к месту назначения — в Московский Кремль. Прямо к главному входу «Кремлёвской бойцовской арены».
Я помог выйти из автомобиля моей беременной супруге. Мы оказались как раз перед ступенями арены. Замерли, глядя на величественное здание.
— Хм... Сейчас она вызывает у меня лишь приятные воспоминания, — тепло произнесла Соня, повернувшись ко мне.
Разумеется, она имела в виду мою победу в позапрошлом году. Мол, на фоне победы мужа и позабыла о своём поражение.
— Надеюсь, после этого года воспоминаний прибавится, — улыбнулся я, повернув голову.
В двух метрах от нас замерли шесть человек, прибывших на машинах нашего кортежа. Четверо подростков-аристократов и двое взрослых: седоусый мужчина — директор старшей школы в Енисейске, и его молоденькая пышногрудая помощница в больших очках.
Эти шестеро впервые видели Кремль так близко. А ведь, кроме помощницы, все аристократы...