Анабазис на фоне Северной Анголы
Шрифт:
— «А в окружающих». Ну а два холодильника, что по Советским временам было такой же роскошью, как два больших телевизора, это была дань главной слабости нашего друга — чревоугодию. Так вот, после того как Смайт пришел в себя, Арканя представился польским этнографом, а нас определил как польских же геологов. Ну а про наш антураж он рассказал почти правду. Мол заблудились и отстали от партии. Машину послали на поиски. А склад с немецкой амуницией нашли здесь случайно и решили позабавиться. Ну а после того, как он прочитал Эрике несколько строф из Франкфуртера, лед недоверия растаял полностью.
А истинное положение вещей было следующим… В этот оазис мы попали не случайно и ждали здесь транспорт, что бы по обыкновению сопроводить его по назначению. Склад с немецкими тряпками и железками нашли случайно и стали дурачится, но тихо. Когда же увидели гостей, решили применить пятую позицию маскировки, то есть часть засады демонстрирует бурную деятельность и раздолбайство, а основной состав ждет когда надо нанести удар. Подобный случай описывал в своих мемуарах один подпольщик. Там гестаповцы захватили явку и устроили там засаду. На явке был патефон с советскими пластинками, а в сенях стояла, ну очень большая емкость с буряковым напием. В сенях же, мирно лежала в углу в грубом мешке рация «Северок», присыпанная мороженым Буряком. Рацию немцы как раз не заметили и им даже в голову не пришло, что кто то будет хранить рацию в сенях да еще и в мешке. Но на самогонку фашисты глаз положили. Для маскировки они стали крутить на патефоне пластинки с советскими песнями, особенно им пришлась по душе Катюша. Потом естественно пришлось выпить, потом еще немного, а потом гестаповцам пришла в голову гениальная идея… Если они будут петь вместе с патефоном, то партизанен поймут что тут свои и придут прямо в ловушку. Вобщем, когда партизанский разведчик подошел к дому, то из ярко освещенных окон под патефон и ядреный запах самогонки, неслись бессмертные слова Михаила Васильевича Исаковского:
Райсцвьетали яблёки и грьйюши, Пойплильи тумьяны найд рекьёй…— Подпольщик тихонько проник в сени, забрал рацию и скрылся в темноте… Это я рассказываю к тому, что на складе имелось и некоторое количество старых армейских пайков Вермахта, на хлеб и шнапс входившие в них, годы не подействовали совершенно. Так что возможность пошуметь мы встретили с редким энтузиазмом, и неофициальный гимн Фольксштурма распевали от души. Кто не знает — «Вир Альтер аффен — ист вундерваффен», означает в переводе — «Мы старые обезьяны — и есть Чудо Оружие». Эту песню несчастные фолькштурмисты 1945 года, напевали на мотив «Дойче зольдатен». Песенка была из коллекции Барона, который в порядке хобби. интересовался фольклором Третьего Рейха. Итак, мы и гости погрузились в джипы, один из которых для разнообразия оказался Доджем 3\4 и тронулись на встречу ожидаемому транспорту. Погоня конечно же не заставила себя ждать. Когда мы ликвидировали, второй за три часа патруль, у нас возникли вопросы к третьему и одного из преследующих пришлось взять в плен и по быстрому разговорить (Смайт и Эрика были в передней машине и этого не видели). Выяснилось, что у оазиса мы шлепнули какого то ихнего ходжу, и теперь нам был объявлен газават.
Когда мы объяснили Смайту, что среди покаранных нами убийц его водителя был некий религиозный полевой чин, и это теперь создает нам всем определенные трудности, то воспрянувший и никого больше (кроме Аркани) не боявшийся Сэр Смайт, заявил — что мы действовали в пределах необходимой обороны. И больше того, защита чиновников Форин Офиса ее Величества и ООН, является святой обязанностью любого цивилизованного человека, пусть даже он и поляк. А Эрика от себя добавила, что мы заслуживаем награды за спасение гражданки Австрийской республики. На счет поляков мы конечно попали. При гостях, приходилось разговаривать с польским акцентом постоянно пшекая, как сломанные сифоны с газировкой. Когда мы наконец встретились с транспортом руководимым Тарасюком, и милейший старшина узнал что отныне и вплоть до особого распоряжения он по национальности польский геолог, то он выдал такую не польскую матерную тираду, что даже полиглот Таракан посмотрел на него с уважением, а Борька с показным испугом сказал — «А я думал, что пан только антисемит», чем заслужил еще некоторых непереводимых идиоматических выражений. Кстати на счет национального вопроса…
Информация к размышлениям:
Когда я сейчас наблюдаю всю эту свистопляску с национализмом и ксенофобией, я вспоминаю свою прошлую жизнь. Возможно, я служил не в тех местах и общался не с теми людьми, но не было у нас разделения Граждан СССР на эллинов, римлян и иудеев. Да были шутки, были анекдоты, но того звериного национализма который сейчас проявляется то тут то там не было. Были Наши и остальные. Все! Ну еще, не очень то мы симпатизировали ряду представителей братских освобожденных народов, но не на столько что бы винить их в своих личных бедах.
А сейчас… Русские националисты обвиняют в бедах 150 000 000 жителей России — 3 000 000 евреев. Украинцы в своих проблемах, винят естественно Русских, хотя миллионы Украинцев выживают за счет работы в России. Кавказцы вывозя из России миллиарды долларов, но тем не менее. распинаются в нелюбви к России, Поляки ненавидят Россию за все что у них случилось в Истории, хотя четыре раза прогадили свою страну, исключительно благодаря «мудрости» своих правителей.
Вот что я вам скажу господа патриоты. Нет плохих наций, есть политические аферисты вертящие народами, и тупая масса с радостью позволяющая собой вертеть. Так что работать надо, а не искать виноватых.
И напоследок приведу пример… В одной далекой жаркой стране, во время выполнения задания, был тяжело ранен азербайджанец и его на себе, двадцать километров тащил еврей. Маленькое дополнение… Они оба были Советскими Офицерами!
Ну короче говоря, очередной анабазис закончился успешно. Британца и Австриячку скинули рядом с цивилизованным местом, и последовали дальше уже без них, не привлекая внимания местных властей, что было достаточно легко, ибо было 20 марта — Местный День независимости. Ну а транспорт сопроводили куда следует. Эрика на прощание взяла с Борьки клятву, что пан Борислав с ней обязательно свяжется и что это очень просто. надо только в Венской телефонной книге найти номер Эрики Инкварт.
Прошли десятилетия, все в этом Мире изменилось. Не стало Империи, не стало Управления, не стало подразделения, которого и раньше то официально ни где не было. Борька, живущий к тому времени уже в Лондоне, посмотрел как-то Американскую комедию, в которой на показательных учениях танкисты, что бы скрыть от начальства недостаточный уровень подготовки, заминировали мишени и взрывали их одновременно с выстрелами из танков. Борька аж взвился из за подобного плагиата, так как это Барон с Генкой и Акимом, придумали и разработали эту систему, что бы вытащить однокашника из задницы. Зная, что у Генки в Вене есть филиал, Борис стал искать в телефонной базе Австрийской столицы название журнала и наткнулся на телефон Эрики Инкварт. Ну а потом все завертелось по всевозможным официальным тропам и окончилось награждениями в Вене.
Банкет продолжался и перерастал уже в самую веселую фазу. Кто то заказал ресторанному оркестру играть русскую музыку без перерыва, и после Катюши вдруг послышалась мелодия Варяга. Шум за столом постепенно стих и у всех однополчан, встала перед глазами одна и та же картина…
… И ставший вдруг враждебным Океан. И свинцовые волны, несущие в себе неминуемость. И силуэты чужих кораблей. И мрачный морпех сплюнувший в иллюминатор и объяснивший нам сухопутным, что те разноцветные флажки над вражескими кораблями, означают приказ «приготовить судно к досмотру». И то что все мы знаем, хотя не показываем вида, что сейчас в данную минуту, в каком-то дальнем отсеке или каюте нашего корабля, кто-то из тех кому это поручено, держит палец на кнопке взрывной машинки и ждет неизбежного. И вдруг грозные фрегаты врага отворачивают, дают полный ход и поджав хвосты уходят в сторону… А мы, вопреки всем приказам высыпав на палубу, со слезами на глазах и срывая глотки орем «Варяга», а из размытого горизонта надежно и мощно, выдвигаются серые силуэты Имперских кораблей.
Сэр Эдмунд Чарлз Ричард Смайт, пятый граф Гетиленд, получил за героизм при выполнении служебных обязанностей Знак Ордена Британской Империи, вышел в отставку и поселился в своем Валлийском имении. Никогда больше он не ездил за границу. Его, периодически приглашали на официальные мероприятия в посольства различных государств, но в посольство Германии он не ездил никогда. И еще в дипломатических кругах обратили внимание на то, что граф стал очень хорошо относиться к полякам, правда считал что они несколько невоздержанны в еде. Если бы Сэра Смайта попросили описать типичного поляка, то он изобразил бы Арканю, который сидел на капоте Доджа, обжираясь вареными курами числом две штуки.