Анафема в десятый круг
Шрифт:
– А если у него добрые помыслы?
Её лицо, вновь озарилось солнечной улыбкой, и в уголках глаз залегли маленькие морщинки.
– Если ему нравится касаться твоих волос, значит этот человек, любит тебя. А, раз уж ты позволяешь это, значит ты впустила его в своё сердце.»
Невероятно…
Это просто чертовски невероятно, как я могла позабыть об этом священном месте! Мне было немного грустно от этого, от того, что столько лет, священный храм был забыт и заброшен мною, на ряду с иными воспоминаниями.
Глава 2. Сны, сердце и табак
«Ум - око души, но не сила её; сила души - в сердце.»
– Давай прогуляемся?
Она
– Прямо сейчас?
– переспросил я, и посмотрел на часы. Время почти 11 вечера. Время ночь почти, где-то вблизи разгуливает вероятная угроза, а она погулять решила. Она же не серьёзно?
– Мне нужно проверить голову, всё это слишком, для одного дня.
Я ненадолго задержался в её глазах. Да, нет, чёрт побери, она серьёзно. Я неуверенно кивнул.
– Хорошо. Куда пойдём?
– Я покажу.
Развернувшись, она направилась на задний двор. Я успел уловить слабую улыбку на её губах. Эти её улыбки тайком, как нераскрытые секреты.
Проходя мимо рояля в гостиной, её шаг замер, а взгляд упал на широкую красную ленту из атласной ткани, что лежала на крышке рояля. Вика перебросила волосы через плечо и они белыми сверкающими локонами мягко стекли по её силуэту. В уголке губ играла усмешка, рисуя ямочку на щеке, она взглянула на меня, из под густых ресниц.
– Развернись, - попросила Вика, стаскивая ленту с глянцевого дерева инструмента. Немного подумав, я так и не пришел к выводам, о том, что она задумала. По крайней мере, те мысли, которые зародились в моей голове, включая в себя рояль, ленту и её, переадресовывались к автономному разуму, прямо в моих штанах, и они точно не вязались с реальностью, ибо дома мы не одни…
Я всё-таки, так и сделал, повернувшись к ней спиной. Опустив взгляд вниз, увидел, как она встала на цыпочки, со спины, её губы невесомо коснулись моего уха.
– Ты мне веришь?
– прошептала она. Мурашки взметнулись вдоль моего позвоночника. Это - чертовски неудачный манёвр. Неудачный для меня, в первую очередь. Это могло сеять напряжение, где ему сейчас быть не следует. Тем не менее, я кивнул. И очень зря. Думая не о том, и не тем местом, я как-то не догадался, что Вика хочет завязать мне глаза этой красной лентой. А именно это она и сделала. Напрасно я забыл, что эта девчонка способна напрочь отключать мне мозги.
– Это обязательно?
– поинтересовался я, стараясь держать голос ровным.
– Конечно, я могла бы и не делать этого, но тогда эффект будет не тот, - объяснилась девушка, и голос её звучал будто извиняясь. Вероятно, не будь я таким гордым кретином, я бы объяснил ей, что не стоит этого делать. Но я гордый кретин, ничего не поделать. Взяв меня за руку, она осторожно повела меня за собой, не имея ни малейшего понятия, что взвела затвор и приставила мне ствол к виску. Ведь я в свою очередь не имел ни малейшего понятия, куда мы идём. Что соответственно означает, что я совершенно слеп и не могу уследить за ситуацией. Мне это не нравится!
Я что-то рассказывал, но я просто был не в состоянии слушать самого себя, создавалось впечатление, что я стараюсь отвлечься. Волновало ли это меня? Да чёрт возьми и в самом плохом смысле! Я давным-давно разучился кому либо доверять! Я даже самому себе до конца не доверяю, хотя знаком с самим собой очень давно вообще-то, и столько, сколько знаю о себе никому неизвестно, даже она не знает всей правды. А болтая вне себя, бесконтрольно, можно и лишнего сболтнуть. Вика и не знает толком, кто я такой, каков я вообще. Хотя, я тоже многого о ней не знаю. До сих пор. Правда, то, что рассказывал мне Ренат, про себя, своё детство, её детство, про все те годы, персонального ада… Клянусь, тогда, для меня эти его редкие откровения, были словно сценарием к жёсткому психологическому триллеру. В это сложно было поверить, да никто особо и не верил. Даже я не верил, не представлял, что такое вообще возможно. Как такое возможно? Я испытал на своей шкуре, не мало грёбанного дерьма, но то были чужие люди, которым было глубоко наплевать, сколько мне лет, каков мой лимит ужаса и боли, и выживу ли я вообще. Но чтобы родная мать, превращала своих собственных детей, в объект своего сумасшествия… Я не удивлён, что
Я не мог в это поверить, вот и всё. Я прекрасно, знаю этого парня. Он без сомнений чокнутый, но он из той разновидности сумасшедших, которые как малые безобидные дети, обиженные судьбой. Он никогда не был буйным, или агрессивным, никто никогда не боялся его в этом смысле. Напротив, пугает его апатия, и совершённая тишина в поведении. Он кажется, даже ходит, не касаясь пола. В ярость его могли привести только воспоминания о матери, и то, эта была бессильная ярость, что клокотала в нём, но всегда находилась прочно запертой, глубоко внутри него, словно опасный зверь, отчаявшийся вырваться из клетки. Чтобы не происходило в душе этого парня, это никогда не застрагивало поверхность. Нет, я даже не исключаю, что Рената могло замкнуть, и он решил прирезать свою мать. Но Вику он и пальцем не тронет. Не могло всё так круто измениться, он не может этого сделать! Просто не может! С какой стати человеку, пусть и безумному, нападать на сестру, которую он не боялся защищать до последнего. Защищать от своей же собственной матери, порой жестоко платясь за это заступничество…
Эта мысль посеяла сомнения. А может ли его перемкнуть в этом отрезке, превращая Вику в его сознании, из беззащитного ребёнка, в объект всех его бед? Просто перевернуть приоритеты и ценности? Да, может.
Вся эта хрень, заставила меня запутать самого себя.
На моё плечо легла тёплая ладонь и она дрогнула. Нежное касание прошлось по моей лопатке, но молча. Мы оба тяжело молчали. Я только сейчас понял, что давно уже молчу и меня потряхивает. Я даже не знаю почему замолчал, вероятно мне задали вопрос и даже по лицу её ничего не могу прочитать, потому что я не вижу нихрена! Мне нужно успокоиться, пока это не переросло в какую-нибудь ахинею в моей башке. У меня по сути даже нет причин ей не доверять. Вообще-то, если я согласился на подобную пытку, то я доверяю ей, даже больше чем себе. Это о чём-то, да, говорит, верно? О том, что я круто влип, например…
Резко остановившись Вика отпустила мою руку.
– Подожди минуточку. Только не подсматривай!
Она явно улыбалась сейчас. И кусала нижнюю губу, тем сексуальным образом, доступным только ей одной. Забавно, я даже не понимал, что под моими ногами, просто я не чувствовал ног. Зато мог чувствовать выражение её лица. Ну, как чувствовать… Слышать, по интонации её голоса. Из-за проблем со зрением, у меня довольно острый слух, это как бы выразилась Вика, бонус, чтобы прикрыть изъян. Её долго не было. Слишком долго, я нервил и ощущал пустоту. Как будто она ушла навсегда… И ведь понимаю, что бред. Бред же? Как есть бред! Понимаю это, осознаю, но… Это почему-то могло подкашивать. И кажется мне, я слишком сильно прикован к ней. И страшно-то не это. Страшно то, что такого рода мысли сильно давили на меня и пожирали… ни с чем несравнимое чувство, не знаю, что это. Но, когда эти мысли возникли в моей голове, возникли впервые, то следующая мысль что посетила меня, была таковой: «Всё, нахуй - доигрался.» Но сейчас я с удивлением замечаю, что больше они не давят на меня, и всё чаще последнее время. Они могут греть, как маленький костер в снегу согревает и топит. И я тону. Но кажется, это именно тот свет, который был так нужен мне, тот воздух который способен воспламенять давно сгинувшие эмоции во мне.