Анафема в десятый круг
Шрифт:
– Это её ты, сбила?
– Его.
– поправила я. На моих губах рисовалась глуповатая улыбка.
– Угу? Он немного пришибленный, тебе не кажется?
– парень усмехнулся, протянув руку к ворону. Птица, даже не шелохнулась, мирно реагируя на его прикосновения.
– Раф, я сбила его! У него крыло сломано! Какой он ещё по твоему должен быть?
– Вик, а он такой и был, или он со страху посидел?
– поинтересовался Раф, осторожно поглаживая пальцем макушку пернатого.
– Он альбинос. Видишь глаза красные.
– ответила я, - Хотя не исключаю, что он просто мультки ещё смотрит из-за уколов.
– Поэтому он так спокойно на плече
Я закусила губу, не представляя, как это объяснить. И верны ли вообще мои выводы.
– Может быть и поэтому, - ответила я туманно. Ворон извернул голову, и протопав по руке Рафа, расположился на его плече
– Афигеть, - рассмеялся парень, - И ты его себе оставишь?
– Он и так мой. Всегда им был.
Раф недоуменно нахмурился.
– Не понял.
– Тебе и не надо.
– Я ему нравлюсь, да?
Ворон явно не с проста к парню перебрался. Ворона привлёк кристаллик в его левом ухе.
– Или серёжка твоя, - пробормотала я наблюдая, за птицей.
– Берегись…
– Вороны клептоманы, да?
– насторожился Рафаэль, косясь на птицу, на своём левом плече.
– Не без этого… Хейян Охэнзи! (Нет, Охэнзи) - отрезала я, стоило птице навострить свой клюв на побрякушку некоторых. Ворон спрыгнул на стол, и потопал ко мне. Раф поражённо метал взор между вороном и мной. Я смогла лишь плечами пожать.
– Даже не смотри на меня так.
– мои руки взлетели вверх, - Мне нечем это объяснить, Раф, просто нечем.
«Луна осветит твой путь…» - говорила Рэйвен, - «Солнце - источник жизни, Ви. Ты нужна ему, в тебе продолжение его жизни. Ты солнце и луна тоже ты. Отдай ему солнце девочка, и луна возвратит тебе эту жертву.»
Что значит эта луна для меня?
Я поджала губы силясь рассудить всё верно. Я помню, как мы рисовали на песке. Она учила меня магическим рисункам, которым учил её отец. Шаманские знания, травы, природные знаки - всё это она рассказывала мне. Ветеринар сказал, что ворону не больше полу года, то есть, он мог родится, в момент моей клинической смерти. Только шаман может возвращать нагваль. Иного способа, просто не существует. И если это и в самом деле мой татум, значит Рейвен, передала мне дар накануне своей смерти - это единственное объяснение.
Некоторое мгновение мы молча смотрели друг другу в глаза. Затем синхронно уставились на ворона.
Глава 4. Идолопоклонница
«- Я вообще не верю в Бога!
– Вот и отлично! Он в тебя тоже не верит.»
Вика слегка призадумалась и опустила взгляд на стол, не теряя лёгкой улыбки. Поймав мой взгляд снова, в нём отсутствовала всякая ирония.
– Ты не понимаешь этого да?
Мне сложно верить в чудеса. Точнее, в то, как они могут принести счастье. Ведь фактически, чудеса нарушают гармонию мира. В сильных руках чудеса могут соблазнять и затмевать разум, и быть опасны. А в слабых они бесполезны. Они не помогают человеку получить то, чего он хочет. Человеку нельзя ничего дать сверх того, что он имеет. Если у него чего-то нет, значит, он этого, вероятно, даже и не пытался обрести желаемое, надеясь на чудо. Каждый получает в жизни ровно столько, сколько он стоит. Что посеешь, то познаёшь, как говориться. Не больше и не меньше. Победителя не назначают. Им становятся. Сильнейшим
– Если честно, мне всё равно. Это может быть интересным, это ведь целая культура, но в основном… Я мягко говоря не религиозный человек.
– покачал я головой, - Поэтому, я не лезу во всё это… духовное. Нет бессмертных слов, как нет бессмертных людей. Именно по этому, смерть - непреложное условие прогресса. А уж что там будет потом, в загробной жизни - неважно. Важно то, что происходит с тобой здесь и сейчас. То, что останется после тебя.
Она нахмурилась смотря в никуда, но казалось видя всё.
– «Бери только то, что тебе нужно, и оставь землю, такой, какой ты её нашёл.» Вождь племени Арапахо. И это верно, ведь, мы не унаследовали Землю от наших предков. Нам её одолжили наши дети.
Вика смотрела в окно, всматриваясь хмурым взглядом очертания деревьев, вдоль тротуара. Мне было не просто уловить ход её мыслей. Дело в том, что моим духовным образованием занимались Ницше, Фрейд, Фромм, Рассел и французские материалисты. Я не святой, я даже не философ. Я циник. Впрочем, я был в состоянии понять это. Все называют её культуру - язычеством, а её - идолопоклонницей. При том, что пред иконами ставя свечи, крестятся, поклоняясь святым ликам. Так, в чём же тогда, разница? Её нет. То же, самое поклонение идолам, в конечном счёте. Всё что кроме - это сплошное лицемерие. А её радикальная философия во взглядах, ничто иное как страх и солипсизм. Она не смотрит вокруг, она смотрит исключительно внутрь себя. Вселенная существует только внутри неё, не из эгоизма даже, нет, а именно из-из страха перед Вселенной «из вне». Ей словно пять лет или около того, и она потерялась в центре мегаполиса в час пик.
Она изрядно поникла, в каких-то своих размышлениях. Почему-то всегда, когда она замолкает, кажется, что она замыкается. Вероятно так оно и есть. А всё почему? А потому, что я имею привычку, давать односложные ответы, на важные вопросы. Что поделать, я не мистер-откровенность, в вопросах косвенно моей персоны, моего мировоззрения и прошлого. Я ужаснулся сам себе. Вот и как спрашивается я к этому пришёл, в свои годы именуя смехотворный отрезок времени, в понимании нормального человека, таким громоздким термином - прошлое? Бред, какой-то. Время, словно тянулось целую бесконечность, парадоксально медленно, на самом-то деле. Медленно, в то время, как для всех остальных оно быстро пролетело. Как будто все живут в рамках одного временного континуума, а я - нет.
Проблема собственно не в этом, она в том, что когда кредит доверия, уже выдан, он обязывает вскрывать этот шкаф со скелетами в нём. У меня нет такого шкафа, который можно открыть в любой момент. Есть целое треклятое кладбище, и чтобы извлечь оттуда истину, без лопаты не обойтись. Как я могу рассказать о себе всё от начала до конца, не испугав до чёртиков? Как объяснить ей, что её выводы обо мне ложь. Она думает, что в то время когда она сидела на наркоте, читала, и резала себя, я выбивал дерьмо из оппонентов в драке, и трахал всё что движется. Но это не так, хотя в чём-то она права - собственно вся, разница в способах. Но, как бы каждый из нас не облажался, цель всегда одна - второй шанс. Было что-то тёмное и наводящие леденящую жуть в моём виде сейчас. По крайней мере, так это отражалось во взгляде голубых глаз из-под ресниц. Почему она так на меня смотрит, сейчас? Чёрт побери, давай, скажи хоть что-нибудь!