Анафема в десятый круг
Шрифт:
– Верно.
– согласился док, -Ты пыталась это делать? Только честно.
Я интенсивно закивала,
– Я пыталась. Клянусь, я пыталась, правда!
– я немного задохнулась, и поникла от его внимательного взора, - Я не хочу.
– Ты боишься того, что можешь вспомнить?
– поинтересовался он, осторожно.
– Да. Всякие мысли в голову лезут, до истерики просто. И… я словно в кирпичную стену вписываюсь.
– сокрушилась я, вплетая руку в волосы. Меня словно сжало изнутри.
– В общем, так. Я опробую на тебе одну технику. Я не стану вводить тебя в состояние глубокого гипноза, не переживай.
– предупредил
– И что? Я всё вспомню?
– В этом-то и весь смысл. Ты будешь вспоминать сама, понимаешь? И то, что ты постараешься изъять из своей памяти, будет зависеть только от тебя, от того над чем ты сама захочешь поработать. Просто это разумеется не будет, но так ты избежишь разрушительной реакции, понимаешь? И ты, пообещаешь мне, что обязательно попробуешь, хорошо? И ещё ты должна дать мне предельно честный ответ, Виктория, ты принимаешь препараты, сейчас?
Я уставилась под ноги.
– Виктория, я не в коем случае не обвиняю тебя, я хочу выяснить причину отказа, понимаешь?
– Я не хочу их принимать.
– призналась я, - Они… убийственные. Это чистейшее убийство мозга, эпитафия разума!
– Головокружение, слабость, потеря связи с реальностью, тошнота, галлюцинации?
– интересовался психолог, -Какими были симптомы?
– Всё вышеперечисленное, плюс ещё с десяток пунктов, в том числе абсолютная атрофия мозга.
– Эффект зомби?
– Тотальный!
– Странно. А параллельно ты не принимала никаких медикаментов? Может… обезболивающее, противозачаточные… нет? Как давно ты отказалась от стабилизатора?
– Меня хватило на месяц. Больше я просто не вынесла. Простите.
– Это даже хорошо, что ты отказалась. Ещё лучше, что смогла справиться.
Я промолчала. И он предельно точно знал почему.
– Ты резала себя, да?
– Да
– Ты принимала наркотики?
– Нет. Ну, мысли были, но… Я просто расстроилась, отчаялась. Меня напугал диагноз. Но потом всё вроде наладилось. Но мне мешали лекарства. С ума сводили просто.
Мне пришлось это сделать. Просто взять и рассказать ему всё. От начала до конца.
– Ясно. Больше этого желания к самоповреждениям не возникало?
– Возникало. Но я игнорировала это.
– Ладно.
– заключил он почему-то, - Я назначу другой стабилизатор. Но запомни с этого дня, не нарушай терапию. И я очень прошу тебя, не испытывай судьбу на прочность. Если ты не справишься, я просто не смогу ничем тебе помочь.
Я поразилась до глубины души и вскинула на него рассеянный взгляд,
– Стабилизатор? А как же… диагноз?
– Какой диагноз?
– на его лице появилась небольшая добрая улыбочка, - Если ты о быстроциркулирующем биполярном расстройстве, то нейролептики и транквилизаторы неэффективны, в твоём случае.
– Значит, они ошиблись?
На мгновение он задумался, и снял свои очки,
– Ты, твой разум, и организм, признали когнитивно-бихевиоральную терапию самой адекватной - это поверь мне гораздо важнее. Что ж, а теперь давай приступим.
– его серые глаза цепко поймали мои, - Я применю поэтапный, так называемый, фракционный гипноз. Этим методом достигается наиболее сильная гипнотизация. Я буду последовательно вводить тебя в сон, а затем выведу из сна. При этом на каждом этапе погружения в сонное состояние, я буду уточнять какие ощущения ты испытываешь
– его жесты и голос стали мягче, размереннее, - Расслабься. Дыши ровно, следи за дыханием, внимательно слушай мой голос, постарайся максимально расслабиться и очистить сознание. В глазах станет темнеть, ты почувствуешь тяжесть, но дыхание будет лёгким и ровным, мой голос плавно становится фоном, ты почувствуешь обволакивающее тепло. — он приподнял свою раскрытую ладонь несколько выше уровня глаз, — Сосредоточься в центре в ладони, не отвлекаясь ни на какие мысли. Через несколько минут ты погрузишься в сон и будешь слышать только мой голос. Твои веки тяжелеют. — я кажется могла чувствовать поток тепла из ладони. Это немного напрягало, я ощутила утомление, хотелось закрыть глаза.
– Тебе трудно сопротивляться желанию спать. Желание спать нарастает. Как ощущения?
— Дышать тяжеловато.
— Веки тяжелеют все больше и больше. Дыхание спокойное, размеренное. Ты не можешь сопротивляться все нарастающему желанию спать. Сейчас я досчитаю до десяти, и ты заснёшь. Один. Веки тяжелеют. Сонливость нарастает. Два. Ты будешь спать и слышать мой голос. Три. Желание спать усиливается. — его голос, пространство, воздух, даже стрелки часов кажется замедлились и стали эхом. — Четыре. Ты расслабляешься. Сонливость нарастает. Как ты себя чувствуешь?
— Как амёба в желе…
— Пять. Веки тяжелые, мышцы расслаблены. Шесть. Ты засыпаешь, засыпаешь, засыпаешь. Семь. Сонливость нарастает все сильнее. Восемь. Ты не можешь сопротивляться желанию спать. — я растеклась в кресле и моргнув пару раз не смогла разомкнуть глаз. — Девять. Ты засыпаешь. Засыпаешь. Засыпаешь… Десять. Ты спишь…
«Твоё сознание расширяется, ты чувствуешь барьер?»
«Да»
«Его нет, этих границ больше нет, они отодвигаются всё дальше. Постепенно, барьер исчезает, он исчезает, его нет. На счёт три ты проснёшься. Раз. Ты чувствуешь прилив сил. Два. Ты постепенно просыпаешься…»
– Три. Ты проснулась…
Когда я открыла глаза, мне показалось что всё стремительно упало вниз, на столько я была затуманена. Я ничего не могла ясно расслышать, но отчетливо определила бледность лица Гетмана, и то, как он настороженно косился по сторонам. На полу лежали раскрытые книги, их листы двигались. И было много бумаг, некоторые только что приземлились, а ручки с карандашами были рассыпаны по столу и по полу. Точно, я просто дезориентирована. Он предупреждал меня.
– Хорошо… - пробормотал он осторожно, - Теперь закрой глаза, успокойся и восстанови дыхание.
Через пятнадцать минут он поинтересовался о моём самочувствии, и когда я открыла глаза, всё было в порядке. В том числе всё вокруг. Мне просто показалось.
Вернувшись домой, у меня ещё осталось немного времени, до работы в баре, и я решила посвятить из себе. У меня появились ещё несколько зацепок, в памяти.
Аля. Роза из красного камня, её подарила уже Софа. Альбина пришла работать в этот дом незадолго до нового года, когда мне было семь. Она всегда ассоциируется у меня с этими цветами.