Анафема
Шрифт:
— Мы проверили фирму. Вполне респектабельная контора, никаких проблем с налоговой. А вот что за ней скрывается, нам удалось выяснить только сегодня утром.
— Что? Что там? — Катерина привстала.
— Секта, — с омерзением произнес детектив. — Самая настоящая секта. Называется — «Сестринство Вечной Любви». Вроде как помогают женщинам, испытавшим домашнее насилие, брошенным женам — в общем, всем, кто на короткое время ощутил отвращение к мужчинам.
— Жан-Поль… — прошептала Катерина. Валентин Павлович кивнул.
— После ссоры с мужем Оксана, видимо, не
— И что дальше?
— Мы точно не знаем, как они фиксируют объект «вечной любви». Может, наркотиками-афродизиаками, может, пресловутым НЛП, хоть я в него и не верю.
— Нейро-лингвистическим программированием?
— Да, именно. А когда попавшая в сети «Сестринства» женщина влюбляется до полной потери самоконтроля, она становится их рабыней. Насколько нам удалось узнать — сестры не гнушаются никакими способами заработка. Наиболее красивых девушек, с хорошими фигурами, иногда отправляют выступать в закрытые лесбийские клубы, вроде того же «Сахарка», или на частные вечеринки.
— И моя дочь среди них?!
— К сожалению, да. Но это не самая страшная судьба. Некоторых заставляют проникать в свои старые квартиры, выносить вещи, зная, что родные побоятся обращаться в милицию. Одинокие переписывают на сестер Распе свои квартиры. Двух женщин оставили на прежнем месте работы — в префектуре Южного округа и в департаменте недвижимости, здраво рассудив, что риэлторской крыше «Сестринства» такие контакты могут пригодиться. Только зарплату они, конечно, не домой приносят.
В тот день Катерина на работу не поехала. Вернулась домой, заперла квартиру на все замки, отключила телефон. Сначала просто сидела неподвижно, чувствуя, как привычный мир проваливается в тартарары. Потом будто очнулась: снова разложила перед собой фотографии, пролистала «дело» рыженькой.
Она действительно оказалась сестрой. Ида Михайловна Распе приходилась родной сестрой Александре Распе, директору риэлторского агентства «Детинецъ» и, по всей видимости, — главной в самой секте.
Наверное, именно она предложила основную идею «Сестринства Вечной Любви» — еще задолго до создания секты Ида прославилась в московской богемной тусовке как посредственный скульптор и неистовая лесбиянка. В досье оказалось немало фотографий: вот младшая Распе на каком-то показе мод, вот пьет коктейль на презентации. Самый вызывающий снимок — для интернет-портала «Сиу.ги», как было помечено на обороте. Здесь Ида предстала практически обнаженной: мускулистую спину и бедра девушки покрывали затейливые татуировки, в свете юпитеров на коже поблескивали многочисленные железные колечки, пирсинг. Рыжие волосы заплетены в хвост, минимум косметики, грубое лицо. Валентин Павлович сказал, что такой типаж среди лесбиянок называется «буч».
И эта перекачанная корова тискает ее дочь? Катерина едва удержалась, чтобы не сплюнуть.
«Не может быть! Никогда не поверю. Да Ксюта должна была в первый же день сбежать от такого!»
Катерина не знала, что ей делать. Пойти, со всеми собранными документами в милицию? Да ей рассмеются в лицо! А если не рассмеются, то, как верно сказал Валентин Павлович, спросят: в чем вы обвиняете сестер Распе? Лесбийские развлечения закон не запрещает. Да и произошло все абсолютно добровольно, по любви. Источник, от которого детективы получили сведения, к даче показаний не привлечешь, а в крови Оксаны наверняка давно уже нет никакой химии. Взлом квартиры еще надо доказать, что за двухнедельной давностью сделать очень сложно. Все следы Катерина давно затоптала, замок сменила, а вещи наверняка сто раз проданы. Пойди найди их.
К сожалению, решать самой Катерине не пришлось. Все решили за нее.
Через несколько дней, возвращаясь домой с работы, она увидела торчащую из почтового ящика газету. Толстую, листов в пятьдесят.
«Наверное, наша районная», — подумала Катерина. Но нет, это оказалась «желтая» бульварная газетенка «Правда обо всем». Раньше, мотаясь по турам или отправляясь на дачу к подругам, Катерина изредка покупала ее — почитать в дороге. Отвлечься.
Странно, вроде бы она никогда на нее не подписывалась. Войдя в лифт, Катерина развернула газету и едва не закричала в полный голос.
Поперек целого листа шел крупный заголовок: «Извращенная любовь. Мать чуть не довела дочь до самоубийства». «В родном доме Оксана С. чувствовала себя как в осажденной крепости. Ей не разрешалось ни гулять с подругами, ни встречаться с мальчиками, ни даже перезваниваться. Мать контролировала каждый ее шаг, за любую провинность наказывая ремнем или суточной голодовкой. Бывают такие родители (чаще всего матери), которые, расставшись из-за собственного невыносимого характера с супругом, переносят все свое желание командовать и помыкать, всю меру своей „любви“ на ребенка. Мать Оксаны, Катерина, была из их числа. Но несмотря на домашнюю тиранию, на требования одеваться неприметно, прятать свою нарождающуюся женственность, девочка росла красавицей. И, если читатель позволит мне скаламбурить, — умницей. Окончив школу с золотой медалью…»
Некий журналист, скрывшийся под псевдонимом И. Зыскательский, описывал тяжелую жизнь Оксаны С, в которой Катерина без труда признала собственную дочь.
«…даже мужа ей подобрала мать. Некрасивого пожилого француза, у которого, тем не менее, водились какие-то деньги. По мнению суровой родительницы, он был выгодной партией — старик все равно скоро умрет и оставит состояние Оксане, а значит — и ей самой…»
Катерина читала, не веря своим глазам. Да, конечно, про «выгодную партию» — это ее слова, что-то такое она говорила, но не так же цинично! И почему Жан-Поль назван стариком? Что за бред!