Анахрон (полное издание)
Шрифт:
— В «Сайгоне», во всяком случае, Сегериха не было, — мрачно сострил Сигизмунд.
— Естественно, не было. Такие, как Сегерих, в «Сайгон» не ходят. Туда такие, как Вавила, ходят.
Сигизмунд посмотрел на сияющую Лантхильду, на аттилу, который победоносно улыбался, видя, что его рассказы произвели сильное впечатление, и вздохнул. Надо как–то сказать им, что в овраге близ села гарью пахло.
Сигизмунд решил зайти издалека.
— Вика, спроси: у них там часто пожары бывали?
Вика переговорила с аттилой, потом покачала
— Пожары нечасто, а вот лихие люди, случалось, бродили.
Сигизмунд покусал губу. Аттила посмотрел на него с внезапно вспыхнувшей тревогой. Отрывисто спросил о чем–то. Сигизмунд бросил взгляд на Вику.
— Скажи ему…
Вика, осторожно подбирая слова, заговорила с дедом Валамиром. Тот слушал, все больше супя лохматые брови. Переспросил. Вика подтвердила. Неожиданно дед метнулся через стол и схватил Вику рукой — не рукой, а лапищей, волосатой, в белых шрамах. Тряхнул, рыкнул что–то. Вика кивнула.
Тогда он оттолкнул ее руку, отвернулся и замер в неподвижности с каменным лицом. Лантхильда что–то испуганно пролепетала. Аттила даже не повернулся в ее сторону.
Вика посидела, потерла запястье — там остались красные пятна. Потом встала и вышла из комнаты.
Сигизмунд чувствовал себя неловко. Лантхильда уставилась на него. У нее уже покраснел кончик носа, в глазах набухали слезы. Сигизмунд поднялся, подошел к Лантхильде, чтобы утешить. Она с ревом приникла к его груди.
Вернулась Вика. Сигизмунд думал, что она обиделась на старика, а она, оказывается, на кухню ходила. Принесла ему горячего молока с медом и маслом. Видать, старому вандалу этот напиток казался верхом сытости и благополучия.
Поставила перед ним стакан в аспидовом подстаканнике. Как символ власти утвердила.
Не поблагодарив, дед медленно осушил стакан. Сигзмунд вдруг понял, почему Виктория боготворит Валамира. На этого старика действительно можно было валить и валить — проблемы, беды, ответственность. Эти широкие плечи не гнулись.
Глядя, как Валамир пьет горячее молоко, Сигизмунд думал — и мысли эти удивляли его самого: вот отец, которого я всегда себе желал. И не то, чтобы он не любил Бориса Моржа, за которого вышла замуж Ангелина Стрыйковская. Любил, конечно. Но по сравнению с Валамиром жидковат Боря. Если уж честно, ни в какое сравнение не идет он с Валамиром, сыном Гундамира.
Допив молоко, старик помолчал еще немного. А потом, обратившись к Виктории, проговорил:
— Если наше село и вправду сгорело, то, выходит, мы навсегда останемся жить у Сигизмунда?
— Почему? — поразилась Вика.
— Потому что нам некуда возвращаться.
* * *
Мысли разом поднялись в голове у Сигизмунда и завертелись в бешеном вихре. Итак, теория бытийной массы. Чем меньше бытийная масса, тем легче Анахрон удерживает перемещенного во времени человека там, куда его забросило. Если бы Сигизмунд 14 ноября 1984 года погиб в ДТП — или, скажем, последствия аварии были бы очень
Старый вандал интуитивно угадал один из принципов работы Анахрона. Село сожгли какие–то «лихие люди», бытийная масса его обитателей понизилась практически до нуля, следовательно…
Ай да дед Валамир!
— Спроси его, что он думает делать.
— Он прав?
— Вот именно.
Вика коротко переговорила с Валамиром. Тот сказал ей что–то, пожав плечами.
Вика обратилась к Сигизмунду.
— Он говорит: один раз ему доводилось пережить такое нападение. Его род — кто уцелел — должен выжить. Он не допустит, чтобы его род погиб. Он говорит: «Будем выживать».
Старик помолчал немного. Потом поднял голову. Видно было, что он успел принять какое–то решение. Повернувшись к Сигизмунд, проговорил что–то, сильно хлопнув ладонями по столу.
— Что он хочет?
— Говорит: «Сигизмунд, я хочу, чтобы ты научил нас, как можно выжить здесь.»
* * *
Вечером, выгуливая пса и слушая его бессмысленный лай на какую–то очередную кошку, Сигизмунд сердито бормотал себе под нос:
— Хорошенькое дело. Только этого мне не хватало. «С.Б.Морж: Школа выживания. Обучаю вандалов выживать в условиях постперестроечной России».
Он замолчал. Остановился. Мысль взорвалась в мозгу, как петарда.
Школа выживания. ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ! А ведь это бизнес.
Ослепительно–белая вспышка первой мысли мгновенно рассыпалась на множество суетливо вертящихся звездочек. Припахать бойца Федора. Вамбу припахать, он у нас, кажется, охотник. Вавилу — тоже. Дидиса. Ну конечно же Дидиса! Вот великий спец по части выживания. Психолог. Он же раб, сменил кучу хозяев, Аська рассказывала. И мастер на все руки…
Стоп! Они же все беспаспортные…
Херня! Оформим на подставных лиц.
Так! Сфера услуг делится на две категории: выживание в лесу и выживание в условиях мегаполиса. Федор. Шурин Федора. Вандалов — в лесной сектор. Семинар по гибкости психологии: умение приспосабливать психику к любым условиям — это повесим на раба.
Сигизмунд хмыкнул. Идея сперва помстилась гениальной, спустя мгновение — абсурдной, но по зрелом размышлении налилась неожиданно осязаемой плотью. Одуряюще запахла деньгами.
* * *
Впервые за много дней Сигизмунд проснулся с ощущением, что вчера произошло что–то светлое. Мгновенно вспомнил: школа выживания.
Не вставая с постели, потянулся через Лантхильду к телефону, набрал федоровский номер. Ясно было, что сейчас, когда дела «Морены» прочно встали, Федор где–то подхалтуривает. Сигизмунд хотел поймать его до ухода на халтуру.
Федор еще спал. Был разбужен. Заслышав строгий голос Сигизмунда, мгновенно собрался и сделал вид, что давно бодрствует.
— Слушаю, Сигизмунд Борисович.
— Знаешь что, Федор. Подъезжай–ка ты ко мне сегодня к шестнадцати часам, — сказал Сигизмунд многозначительно.