Анаконда
Шрифт:
Дура! Как же, Сейшельские острова. Отравит, пристрелит, задушит во время занятий сексом, утопит в унитазе, как ее проблемы неугомонного и излишне болтливого доктора Брункса, и сама за ним отправится. Тоже слишком много болтать стала: вообразила о себе невесть что. Думает, если была моим личным киллером, так это должность на всю жизнь?
Как только засветилась, пошли менты по ее следу после убийства Кантора в Томске, так и вышла за штат. Ее уже вчера надо было убрать. Да так-то экономнее выйдет: она — Брункса, а Ольга — ее. В Шварцвальде.
28 МАРТА 1997 Г. КОНЕЦ ДИМЫ ЭФЕССКОГО
С трудом припарковав машину слева от главного входа отеля «Хилтон», они вышли из машины и оказались словно бы втянуты в слегка вогнутое подбрюшье массивного многоэтажного здания.
Дима поднял голову. Слева от отеля, на фоне голубого неба, виднелась гора. Повертел головой.
— Что потерял? — спросила его Алиса.
— Акрополь.
— Первый раз всегда странно, что его не видно. Отсюда, с проспекта Королевы Софии, Акрополь практически не виден. Ну да успеешь еще насмотреться на красоты Афин. Если живы будем, все увидим.
— Откуда такой пессимизм? — жестко улыбнулся Дима.
— А вон оттуда. Видишь двух мужиков в серых плащах, вон там, справа от отеля, под деревьями.
— Ну, мужики как мужики. Только что греческие, наверное.
— То-то и оно, что не греческие. Я их знаю.
Рука Димы резко рванулась за пазуху, где уютно покоился его любимый «глок», но Алиса перехватила руку.
— Это не киллеры. И не греки. Это наши. Чистильщики Хозяйки. Они нам ничего не сделают, если свои задания мы выполним на «ять».
— Ну, в этом-то я не сомневаюсь. Раз нам тут ничто и никто не угрожает, пошли в номер.
В номере он тщательно проверил «глок», полученный от встречавшего в аэропорту агента. Успокоился. В номере, который был для них заказан, сразу же сделал рекогносцировку. Проверил лоджию, возможность спуска на нижний, в данном случае, шестой, этаж, осмотрел ванную комнату. Под ванной нашел четыре коробки патронов для «глока» и для штурмовой винтовки «М16А1». Осталось найти саму винтовку. Она оказалась под матрацем в разобранном состоянии. Собрать ее для Димы — пустяк, минута.
— А «глушняк»? — спросил он не столько у Алисы, сколько сам у себя.
— Что? — не поняла она.
— Ничего, девочка. Мои проблемы.
Еще раз тщательно обыскал комнату, но «глушняка» так и не нашел.
— Ужинать или, — посмотрел на часы, — скорее обедать будем в номере? Или съездим на экскурсию? Ты ж говоришь, что, пока мы не выполнили, но и не завалили задание, нам нечего бояться? Можем и погулять. А завтра сделаем свои дела: ты своего успокоишь, я своего. И хоть домой, хоть дальше по Европе.
— Домой нам пока нельзя. Хозяйка приказала в Европе поработать.
— Значит, поработаем. Пошли?
Город Алиса знала плохо, а ехать в машине, ориентируясь по карте, как-то тягомотно. У отеля взяли такси. Только отъехали, водитель остановился перед светофором, обернулся, улыбнувшись Алисе, протянул Диме какой-то сверток.
— Вам тут просили передать.
— Кто просил?
— Кому надо, тот и просил.
— Откуда вы знали, что мы сядем именно в вашу машину?
— А у «Хилтона» случайностей не бывает. Подают ту машину, которая заказана клиентом или на которую укажет швейцар. Его и спрашивайте, а я человек маленький.
Дима тут же развернул сверток.
Это был «глушняк».
— На словах что-нибудь просили передать?
— Только одно: вы (водитель показал пальцем на Димину грудь) должны выполнить свое поручение сегодня вечером, а вы (он показал на пышный бюст Алисы) — днем. Куда едем?
Тем временем Дима все копался в свертке, пока не обнаружил в нем, кроме глушителя к его «глоку», еще и какой-то пакетик. На ощупь с порошком.
Дима выразительно посмотрел на Алису, дал ей пощупать порошок.
— Вечно она придумает что-то, а нам разгадывай ее шарады.
Недовольно прищурившись, он попытался разобрать цифры, написанные от руки на газете, в которую были завернуты глушитель и пакетик.
Слово он разобрал сразу — «Hilton». А вот цифры! Ну, конечно же, 401. Номер в отеле, где проживает его «клиент».
Ехать на экскурсию по городу как-то сразу расхотелось.
Но по ориентировке Мадам Алиса должна была появиться в день приезда у королевского дворца. К ней могли подойти, могли и не подойти. Но появиться она там должна. А дисциплина в бригаде Мадам не слабее, чем во всей системе Хозяйки. Вот и чистильщики сознательно засветились, дескать, работайте, ребята, спокойно, но знайте, и за вами идут...
На окраине площади Синтагма, возле начала широкой лестницы, ведущей к Старому дворцу, они попросили водителя остановить машину и подождать их. Не было смысла засвечиваться на другой машине, раз уж этот водитель работает на систему.
По широкой лестнице они поднялись к террасе, на которой собралась небольшая толпа у монументального барельефа, изображающего древнегреческого воина-гоплита, распростертого на погребальном ложе.
— Это у них тут памятник неизвестному солдату, — пояснила Алиса, уже дважды выполнявшая задания Мадам и Хозяйки в Греции.
— Должно быть, в мае здесь хорошо, — мечтательно заметил Дима.
— Повезет, приедем сюда и в мае.
— Если повезет. Дожить надо.
К ним подошла пожилая женщина в черном платье, почти до пят, и черном коротком пальто. Из-под черного платка контрастом выбивались совершенно седые волосы.
— Купите цветы, — предложила она Диме.
— Некуда ставить, — раздраженно ответил он, отворачиваясь от старухи.
— Если нет вазы, цветы можно засушить, — покорно ответила она. И настойчиво совала и совала в руку Димы букетик каких-то сиреневых, приторно пахнущих цветов, пока он не ощутил у себя в руке небольшой предмет, невольно раскрыл ладонь и принял в руку и букетик, и сверточек, не больше спичечного коробка.