Анаконда
Шрифт:
Однако на следующий день он углубился в сельву по центральной просеке на целую лигу и, хотя на этот раз ружью его так и не довелось заговорить, остался доволен прогулкой. А дикие звери еще появятся, надо набраться терпения…
И действительно, они появились на вторую ночь, но все это выглядело довольно странно…
Бенинкаса крепко спал, когда его разбудил крестный.
— Эй, соня! Скорее вставай, а не то будешь съеден живьем.
Бенинкаса быстро сел на кровати, тупо следя за сновавшими по комнате огнями фонарей: крестный и два работника чем-то опрыскивали пол.
— В чем дело? Что случилось?.. — спросил он, вскакивая с постели.
— Ничего
Бенинкаса уже слышал о любопытных муравьях, которых называют «напастью». Небольших размеров, черные, блестящие, они обычно движутся сплошными, довольно широкими потоками. Пищей им служит главным образом мясо. Их полчища ползут вперед, пожирая все, что встречается на пути: пауков, кузнечиков, скорпионов, жаб, змей, любую живую тварь, которая не в силах оказать им сопротивление. И не найти зверя, каким бы большим и сильным он ни был, который не спасался бы от них бегством. Их появление в доме влечет за собой полное уничтожение всего живого, ибо нет ни одного уголка, ни одной самой глубокой норы, куда бы ни устремлялась эта всепожирающая лавина. Собаки воют, волы мычат, люди вынуждены бежать из дома, если за несколько часов не хотят превратиться в начисто обглоданные скелеты. Муравьи остаются на одном месте день, два или даже пять дней, в зависимости от того, сколько там окажется насекомых, мяса или жира, и, только пожрав абсолютно все, уходят.
Они не выносят, однако, креолина {14} или других подобных веществ; а так как на лесопилке его было хоть отбавляй, не прошло и часа, как ранчо очистилось от «напасти».
Бенинкаса внимательно разглядывал лиловый след муравьиного укуса на ноге.
— А здорово они впиваются, — удивленно проговорил он, подняв голову и глядя на крестного.
Но для крестного это открытие не имело никакого значения. Он ничего не ответил. Важно, что нашествие муравьев удалось вовремя остановить.
14
Креолин — густая черноватая жидкость с запахом смолы. Употребляется как дезинфицирующее средство, предохраняющее от заражения крови.
Бенинкаса снова улегся спать; всю ночь его мучили тропические кошмары.
Наутро он отправился в лес, захватив с собой мачете, так как пришел к заключению, что подобный инструмент в лесу может пригодиться гораздо больше, чем ружье. В этот день пульс у Бенинкасы был далеко не блестящий, а успехи и вовсе неважные. Правда, ему удалось перерубить несколько веток, но при этом он оцарапал себе лицо и порезал сапоги.
Сумрачный и молчаливый лес быстро утомил счетовода. У него было такое впечатление — впрочем, довольно верное, — будто он видит опустевшую театральную сцену. От кипучей жизни тропиков в эти часы оставались Лишь застывшие декорации: ни зверя, ни птицы, ни единого звука вокруг… На обратном пути внимание Бенинкасы привлекло глухое жужжание. В десяти шагах от него, над дуплом сгнившего дерева, легким ореолом повисли крохотные пчелы. Он осторожно приблизился и увидел в глубине дупла десять или двенадцать темных шариков размером с куриное яйцо.
— Мед! — прошептал счетовод с трепетом подлинного обжоры. — В этих восковых мешочках не иначе как мед!..
Но между ним, Бенинкасой, и темными мешочками были пчелы. Немного отдохнув, он подумал о костре: то- то бы подпустить
В один миг счетовод отодрал восковые мешочки и, отойдя подальше от дерева, чтобы избежать навязчивого прикосновения пчел, уселся на какой-то поваленный ствол. Из двенадцати шариков в семи находилась пыльца. Остальные были наполнены медом, темным, прозрачным медом. Пробуя его, Бенинкаса испытал огромное наслаждение, знакомое только лакомкам. Мед явно имел какой-то особый запах. Но какой? Счетовод никак не мог понять. Возможно, это был запах смолы эвкалипта или какого-нибудь фруктового дерева. И привкус у этого густого меда был тоже странный, терпкий. Но зато какой аромат!
Установив, что пять мешочков из двенадцати содержат мед, Бенинкаса приступил к делу. План счетовода был прост: открыть рот и держать над ним сочащийся медом шарик. Но мед оказался густым, и, просидев некоторое время с бесполезно открытым ртом, Бенинкаса вынужден был расширить проделанное в мешочке отверстие. Только тогда темная тяжелая масса тягучей нитью полилась на язык изнемогавшего счетовода.
Один за другим Бенинкаса опрокинул в рот все пять мешочков. Напрасно он старался подольше подержать их отверстием вниз, напрасно водил пальцем по стенкам внутри — меда больше не было! С этим пришлось наконец смириться.
Между тем, просидев долгое время с запрокинутой головой, он почувствовал легкое головокружение. Отяжелев от меда, бедняга притих. Широко раскрытыми глазами обвел сумрачную сельву. Деревья и земля, казалось, перекосились, и он завертел головой, стараясь приноровиться к искаженному пейзажу.
«Что за чертовщина! — подумал счетовод. — Хуже всего то, что…»
Поднявшись, он сделал попытку шагнуть вперед, но был вынужден снова опуститься на поваленное дерево. Все тело налилось свинцом, особенно ноги, которые отяжелели, как от сильного отека. А по рукам и ногам забегали мурашки…
«Странно, очень странно, очень странно, — тупо повторял про себя Бенинкаса, не понимая, однако, причины своего странного состояния. — Похоже, будто по мне ползают муравьи… Должно быть, «напасть», — решил он.
И вдруг от страха у него перехватило дыхание.
«Это мед!.. Он ядовитый!.. Я отравился!»
Когда Бенинкаса снова попытался подняться, у него- от ужаса волосы встали дыбом: руки и ноги отказывались повиноваться. Теперь свинцовая тяжесть и мурашки поднялись уже до пояса. На мгновение страшная мысль о смерти в полном одиночестве, в лесу, вдали от матери и друзей, погасила в нем всякую инициативу.
«Сейчас я умру!.. Еще немного, и я умру!.. У меня уже отнялась рука!»
Охваченный паникой, он, однако, не мог не заметить, что у него не было ни удушья, ни жара, сердце и легкие работали нормально. Тогда его страх принял другую форму.
«У меня паралич! Настоящий паралич! И здесь меня не найдут!..»
Но непреодолимая сонливость уже начинала овладевать им, парализуя все чувства; головокружение усиливалось. И тут Бенинкасе почудилось, что земля стала постепенно темнеть и как-то странно двигаться… Он снова вспомнил о «напасти», страшная догадка пронеслась у него в голове: черная пелена, застилавшая землю, была…