Анаконда
Шрифт:
Несмотря на категорическое запрещение приносить насекомых, какими бы удивительными они ни были, оба пеона оставили работу на полчаса раньше срока, чтобы показать хозяину букашку, которую никогда раньше не встречали в Санта-Анна.
В течение долгих месяцев то же самое повторялось на различных фермах. Пеоны, одержимые настоящей энтомологической горячкой, заразили других. И даже сейчас, нанимая нового работника, всякий уважающий себя хозяин должен прежде всего предупредить:
— А главное, я категорически запрещаю вам заниматься ловлей
К тому же, бывшие пеоны мосье Робена страдают расстройством желудка. Дело в том, что они видели, как герр Франке и его жена ежедневно ели скорпионов, которых доставали из каких-то банок и начинали есть с лапок…
Об этом нам с ужасом рассказала жена одного пеона, некоторое время работавшая у нас кухаркой. Казалось, что она здесь приживется, но уже на следующий месяц женщина оставила нас, чтобы следовать за своим мужем, который все еще не оправился от энтомологической горячки.
Гигантская черепаха
Жил когда-то в Буэнос-Айресе один человек. Жил он счастливо, потому что был здоровый и работящий. Но вот как-то раз он заболел, и врачи сказали ему, что только на свежем воздухе может он вылечиться, а в городе ему оставаться никак нельзя. Однако он не хотел уезжать: ведь если бы он уехал, его младшие братья умерли бы с голоду. С каждым днем ему становилось все хуже и хуже, и вот наконец один его друг, директор зоологического сада, сказал ему:
— Вы — мой друг, и я знаю, что вы человек честный и работящий. Поэтому я хочу, чтобы вы уехали жить подальше от города, в лес. Там вы будете гулять на свежем воздухе и скоро вылечитесь. А так как вы метко стреляете из ружья, поохотьтесь пока что на диких зверей, а когда приедете, привезите мне их шкуры, я же заплачу вам деньги вперед, чтобы ваши братишки не умерли без вас с голоду.
Больной согласился и уехал жить далеко-далеко от города, даже не в Мисьонес, а еще дальше.
Там было очень тепло, и больной стал понемногу поправляться.
Жил он в лесу совсем один и сам готовил себе пищу. Он охотился на птиц и диких зверей, и поэтому у него всегда к обеду было мясо. А еще он ел фрукты, которые срывал с деревьев. Спал он под деревом, а в ненастные дни за пять минут сплетал себе навес из пальмовых листьев и сидел под ним, покуривая трубку; а ливень хлестал, и лес содрогался вокруг от рева ветра.
Из шкур убитых зверей он сделал сверток и всегда носил его на плече. Он наловил много ядовитых змей и посадил их в выдолбленную тыкву; в тех землях тыквы большие, как бидоны для керосина.
И опять к нашему охотнику вернулось здоровье, снова был он румян и крепок. И вот в один прекрасный день, когда ему очень хотелось есть, потому что последние два дня охота была неудачной, он увидел на берегу озера огромного ягуара, который держал в лапах черепаху
— А теперь, — сказал охотник, — поем-ка я черепашьего мяса, говорят, оно очень вкусное.
Но когда он подошел к черепахе, то увидел, что она ранена — голова ее была почти оторвана от туловища и еле держалась.
Несмотря на голод, охотнику стало жаль бедную черепаху. Перевязав ее веревкой поперек туловища, он дотащил ее до своего навеса и, изодрав на бинты свою единственную рубаху, так как тряпок у него не было, перевязал черепахе голову. Ему пришлось тащить черепаху на веревке, потому что она была огромная, выше стула, а весила не меньше взрослого человека.
Черепаха так и осталась в углу под навесом и целыми днями лежала там, ни разу не пошевельнувшись.
Охотник каждый день лечил ее, перевязывая ей голову, а потом легонько похлопывал ее рукой по спине.
Наконец черепаха выздоровела. Но тогда заболел сам охотник. У него был жар, все тело болело. Потом он слег совсем. Жар все увеличивался, его мучила жажда, в горле пересохло. Охотник понял, что тяжело болен, и тогда он заговорил, хоть и был совсем один и никто не мог его слышать.
— Я умру, — говорил охотник, — я здесь один, я не в силах встать, и некому даже подать мне стакан воды. Я умру здесь от голода и жажды.
А через некоторое время жар усилился, и он потерял сознание.
Но черепаха слышала все и поняла, что хотел сказать охотник. И она подумала:
«Этот человек не съел меня тогда, хотя и был, очень голоден. Он меня вылечил. Теперь я буду лечить его».
И она отправилась к озеру, отыскала панцирь маленькой черепахи и, как следует почистив его золой и песком, наполнила водой и дала пить человеку, который без сил лежал на своем пончо и умирал от жажды. Потом пошла искать вкусные коренья и нежные травы и принесла их охотнику, чтобы он поел. Охотник ел, не замечая, кто его кормит, потому что все время бредил и никого не узнавал.
Каждое утро черепаха бродила по лесу, находила вкусные коренья и приносила их охотнику; если бы она умела лазить по деревьям, она бы ему и фруктов раздобыла.
Так кормила она охотника много дней подряд, а он и не знал, кто приносит ему пищу. В один прекрасный день он пришел в себя и, посмотрев во все стороны, увидел, что он один, потому что под навесом находились только он и черепаха, которая была всего лишь животное.
И он снова заговорил:
— Я совсем один в этом лесу, лихорадка вернется снова, и я умру здесь, ведь только в Буэнос-Айресе есть лекарства, которые могут меня вылечить. Но туда мне никогда не дойти, и я умру здесь…