Анализ крови
Шрифт:
В ответ второй врач с космической улыбкой отбыл обратно в бесконечно далекую галактику.
Рауль сверкнул взглядом, готовый обрушиться на него с кулаками. Тощий чернокожий парень сквозь прозрачный пластик испуганно наблюдал за происходящим широко раскрытыми глазами. Мать, навещающая своего ребенка, лежащего в третьем модуле, долго смотрела, затем задернула занавеску, отгораживаясь от нас.
Взяв Рауля под локоть, я вывел его в комнату медсестер. Там находилась крошечная филиппинка, заполнявшая истории болезни. Бросив на нас всего один взгляд,
Взяв со стола карандаш, Рауль сломал его между пальцами. Швырнув обломки на пол, он ногой отбросил их в угол.
– Ублюдок! Какая наглость – спорить со мной в присутствии вспомогательного персонала! Я расторгну контракт и избавлюсь от него раз и навсегда! – Он провел ладонью по лбу, пожевал кончик усов и подергал за двойной подбородок так, что кожа порозовела. – Они его забрали. Просто взяли и забрали.
– Что ты намереваешься делать по этому поводу?
– Я намереваюсь разыскать этих знахарей и придушить их голыми руками…
Я снял трубку.
– Хочешь, я позвоню в службу безопасности?
– Ха! Сборище выживших из ума алкоголиков, неспособных без посторонней помощи отыскать свои фонарики…
– Что насчет полиции? Теперь это уже самое настоящее похищение.
– Нет, – быстро ответил Рауль. – Полиция ни черта не сделает, и получится бесплатный цирк для газетчиков. – Найдя карточку Вуди, он полистал ее, шипя от гнева: – Радиотерапия – ну с какой стати я стал бы прописывать рентген ребенку, курс лечения которого еще не определен! Это же чушь какая-то. Никто больше не желает думать. Сплошные автоматы, все до одного!
– Так что ты намереваешься делать по этому поводу? – повторил я.
– Понятия не имею, черт возьми! – признался Рауль, хлопнув картой по столу.
Какое-то время мы угрюмо молчали.
– Они, наверное, уже на полпути к Тихуане, – наконец сказал Рауль, – спешат совершить паломничество в одну из этих проклятых клиник, где лечат лаэтрилом, – ты видел когда-нибудь эти бараки? Грязные кирпичные стены, разрисованные раками. Вот в чем они видят спасение! Глупцы!
– Быть может, они никуда не уехали. Почему бы не проверить?
– Как?
– У Беверли есть телефон мотеля, где они остановились. Можно позвонить и узнать, выписались ли они.
– Сыграть в сыщиков – да, а почему бы и нет?
Зови ее.
– Рауль, будь с ней повежливее.
– Хорошо-хорошо.
Бев о чем-то совещалась вполголоса с Валькруа и Эллен Бекуит. Я подозвал ее, и медсестра бросила на меня взгляд, который обыкновенно припасают для разносчиков чумы.
Я объяснил Бев, что хочу, и та неуверенно кивнула.
Пройдя в комнату медсестер, она набрала номер, старательно не глядя на Рауля. После краткого обмена фразами с дежурным администратором мотеля Бев положила трубку.
– Очень необщительный тип. Сегодня он Своупов не видел, но из мотеля они не выписывались. Машина стоит на месте.
– Если хочешь, – предложил я, – я отправлюсь туда и попробую переговорить с ними.
Рауль
– До трех часов сплошные совещания. Я всё отменю. Поехали!
– Рауль, не думаю, что тебе нужно туда ездить.
– Это же абсурд, Алекс! Я лечащий врач! Это медицинский вопрос…
– Только номинально. Предоставь все мне.
Его густые брови выгнулись, в глазах, похожих на кофейные зерна, зажглась ярость. Рауль начал было что-то говорить, но я его перебил.
– Нельзя исключать вероятность того, – тихо произнес я, – что все это из-за твоего конфликта с родителями.
Рауль уставился на меня, убеждаясь в том, что не ослышался. Побагровев, он сдержал свою ярость и в отчаянии всплеснул руками.
– Ну как ты мог только…
– Я не утверждаю, что это так. Но просто нужно учесть и такую вероятность. Нам нужно, чтобы мальчик вернулся в клинику. Давай повысим вероятность успеха, предусмотрев все возможности.
Рауль был зол как черт, но я дал ему пищу для размышлений.
– Чудесно. А у меня и так дел хватает. Отправляйся один.
– Я хочу захватить с собой Беверли. Она лучше всех знает родителей.
– Чудесно, чудесно. Забирай Беверли. Забирай кого хочешь.
Поправив галстук, Рауль разгладил на халате несуществующие складки.
– А теперь, друг мой, прошу меня простить, – сказал он, изо всех сил стараясь быть вежливым. – Мне нужно спешить в лабораторию.
Мотель «Морской бриз» находился в западном Пико, в окружении дешевых многоквартирных жилых домов, пыльных витрин магазинов и гаражей, рассеченных убогой полоской бульвара там, где Лос-Анджелес признаёт свое поражение перед Санта-Моникой. Двухэтажное здание, покрытое щербатой бледно-зеленой штукатуркой, с покосившимися розовыми чугунными решетками. Тридцать с лишним номеров выходили на заасфальтированный двор и бассейн, наполовину полный зеленой от тины водой. Единственным движением была пелена клубящихся выхлопных газов, поднимавшихся над покрытым подтеками машинного масла асфальтом. Мы остановились рядом с фургоном с номерами штата Юта.
– Не совсем пять звезд, – заметил я, выходя из «Севиля». – И далеко от клиники.
Беверли нахмурилась.
– Увидев адрес, я попыталась объяснить это Своупам, но переубедить отца оказалось невозможно. Он заявил, что хочет жить поближе к океану, где воздух чище. Даже пустился в пространные рассуждения о том, что вся клиника должна перебраться на берег, поскольку смог пагубно действует на больных.
Дежурный администратор находился в стеклянной кабинке за покосившейся фанерной дверью. Худой иранец в очках с отсутствующим взглядом человека, регулярно курящего опиум, сидел за обшарпанным столом, листая правила дорожного движения. Один угол занимал вращающийся стеллаж с расческами и дешевыми солнцезащитными очками, в другом приютился столик, заваленный древними каталогами туристических агентств.