Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Коллеги, нас приглашают на душ с бодрящим массажем.
Спавший сидя за столом, Роман Климов вскинул голову.
— Кого привезли?
— Пока никого, — засмеялся Аристов. — Вставай и пошли.
— Юрка, — простонал кто-то. — Сейчас кофе принесут.
— Кофе потом. Давайте, давайте, живо, нас уже ждут.
— Всех? — оторвалась от заполнения очередной карточки Варвара Виссарионовна и, увидев мгновенное смущение Аристова, улыбнулась: — Всё понятно, коллега, можете не краснеть. Для ваших… парней это будет слишком большим испытанием.
— Пока да, —
— Будем ждать, — рассмеялись остальные женщины.
— Идите, ребята…
— Такое доверие надо ценить…
— Потом нам расскажете…
— Если что, мы знаем, где вы…
Забежав к себе за мочалками, мылом, полотенцами и чистым бельём, они все собрались в душевом зале. Парни вдруг оробели, засмущались, раздевались, как-то прячась друг за друга. Неловко чувствовали себя и врачи. Но в плеске воды и общей толкотне неловкость первых минут прошла. Смех, звучные шлепки по голому телу, шутливые схватки за душ, за скамью.
— Доктор Юра, ложитесь.
— Ох, как оно…
— Андрей, пусти, потом постираешь.
— Эй, куда размахался…
— А ты под руку не подворачивайся.
— Вы расслабьтесь.
— Плечо потянул.
— Размять тебе?
— Ага, спасибо.
— К-куда моё мыло лапаешь?!
— Крис, тянуться будешь? Становись тогда.
— Ага, сейчас.
— Доктор Роман, так хорошо, вы полежите немного, ополоснитесь и всё.
— Юра, ты всё?
— Почти.
— Сейчас бы пивка…
— Оно бы конечно.
— Ну, всё, я пошёл.
Душевая постепенно пустела. Парни уже не стеснялись врачей, спокойно вытираясь и промазываясь. Сидя на скамье, Аристов невольно любовался ими, точёными совершенными телами, естественной грацией любого движения. Крис обернулся, встретился с ним глазами и улыбнулся. Аристов ответил ему улыбкой.
Свет в камере не выключали всю ночь. Утро началось с того, что в двери открылось квадратное окошко, и кто-то невидимый рявкнул:
— Подъём. Приготовиться к оправке.
Джонатан посмотрел на часы — почему-то их не отобрали — и присвистнул. Шесть ровно. Обитатели камеры, вздыхали, сопели, садились на койках. Фредди легко встал и потянулся, упираясь кулаками в поясницу. Парень в лыжной куртке самозабвенно боксировал в узком проходе между кроватями. Джонатан сел и похлопал себя по карманам, по привычке отыскивая сигареты. Фредди заметил его жест и ухмыльнулся.
— Без курева хреново, — согласился, глядя на Джонатана, мужчина со шрамом через всё лицо и неожиданно ухоженными холёными руками.
— Выходи на оправку! — рявкнули в дверное окошко и дверь распахнулась.
Фредди бросил шляпу на подушку, быстро расстегнул и положил на кровать куртку. Джонатан повторил его действия, и они, уже вдвоём, пошли к выходу.
— Лицом к стене. Руки за спину. Не разговаривать. Вперёд марш.
Их отвели в просторный и неожиданно чистый туалет, который был бы обычным общественным, если бы не отсутствие перегородок и зеркал. Раковин десять, унитазов столько же, а их всего пятнадцать, так что особой толкотни не было, и долго ждать никому не
В камере они получили новый приказ, выполнить который было довольно сложно.
— Убрать камеру.
Чем и как? Но когда через минуту дверь открылась, и в камеру поставили ведро с водой и тряпкой, встал вопрос — кто? Они смущённо переглядывались.
— Так…
Джонатан узнал по голосу велевшего накануне всем заткнуться и с интересом посмотрел на него. Узнал не сразу: Ночной Ездок был не в своём обычном смокинге, а в грубом свитере и мятых дешёвых брюках. Он невидяще скользнул взглядом по Джонатану и Фредди и ткнул пальцем в парня в лыжной куртке.
— Давай, Спортсмен. Молодой и силы много. Действуй.
Парень пожал плечами.
— Я не против. Валяйте по кроватям и ноги повыше.
Фредди усмехнулся: тюремных правил парень явно не знает. Но пол мыл ловко и управился быстро. Закончив, поставил ведро на прежнее место и забарабанил в дверь.
— Эй, готово.
Дверь приоткрылась, и кто-то — никто не успел разглядеть — забрал ведро. Парень прошёл к своей кровати и сел.
— Ну что же, джентльмены, — начал опять обладатель кожаного пиджака. — Разрешите представиться. Джошуа Айртон, лендлорд.
Джонатан усмехнулся. Богатство Айртонов далеко не исчерпывалось родовым имением, были и другие имения, и доли в банках и промышленных корпорациях, и ещё многое разное. Правда, в последние годы Айртонов здорово потеснил тот же Говард, и, возможно, их ждала судьба семьи Бредли, но капитуляция внесла свои коррективы во многие планы и размеры владений.
Процедура взаимных представлений заканчивалась, когда опять открылось окошечко в двери.
— Завтрак. Подходи по одному.
Каждый получил по жестяной кружке с чаем, жестяной миске с кашей и воткнутой в неё ложкой и по два куска тёмного хлеба. Ели, сидя на кроватях. Порцию нельзя было назвать щедрой, а вкус изысканным. Но в полном сосредоточенном молчании все очистили миски и кружки и составили опустевшую посуду на полочку у дверного окошка.
— Если это чай, — сказал Джонатан, укладываясь на кровать, — то я китаец.
— Да, — согласился Адвокат. — Даже рабы ели лучше.
— И много их у вас было, сэр? — подчёркнуто невинно поинтересовался представившийся филологом седой мужчина в очках.
Многие засмеялись над смущением Адвоката. Но тут распахнулась дверь.
— Айртон. На допрос.
Джонатан невольно напрягся: вот и началось главное. Посмотрел на Фредди. Лёжа на кровати, Фредди безмятежно изучал потолок.
Когда грузовик тронулся, многие, к изумлению Мартина, попросту заснули. Живые деятельные люди сразу стали покорными и ко всему равнодушными. Эркин сидел рядом и, увидев его изумление, улыбнулся.