Аналогичный мир
Шрифт:
Эркин подтянулся на руках и прошёл к окну. Андрей уже лежал, укрывшись запасной рубашкой.
— Сапоги сними, а то ноги отекают, — посоветовал, разуваясь, Эркин.
— Не дурнее тебя, — сонно ответил Андрей, — а портянки чего ей не дал?
— Она рубашки спрашивала. Обойдусь. — Эркин с блаженным вздохом лёг на сено.
— С удобствами живём, — потянулся Андрей. — Да, слушай, я не понял, чего это ты про мелюзгу говорил, за кем они записаны, что ли?
— А! — Эркин зевнул и стал объяснять. — Нам когда справки давали, ну, на пунктах, можно было записаться
— Так, слушай, а в Цветном же полно детей… все с родителями.
Эркин снова зевнул.
— Кто цветной, ну свободным был, у тех и раньше семьи были. А с рабами… все записанные. Ну, и кого раньше хозяева в дети дали. Десятого ребёнка рабу оставляют.
— Ты ж говорил, что в год отбирают.
— Ага, — голос Эркина потерял сонное благодушие, стал напряжённо тихим. — Отбирали и продавали. Но вот хочет хозяин, пришло ему в голову старого раба заменить, но не сразу, а постепенно. Или ещё что взбредёт… Ну, так покупает он мальчишку там или девку и даёт кому из старых рабов, вот, дескать, твой десятый.
— Подожди, а как же они находили, ну десятого?
— А на фиг им искать. Меня вот тоже привезли, обломали и старику-скотнику сунули. Вот твой десятый. Он негр, а я индеец. Ну и что?
— И… что же… верили?
— А куда денешься? Не хочешь, не верь. Только другого родителя и другого ребёнка тебе не дадут. Верили. — Эркин вздохнул и как-то жалобно попросил. — Давай спать, а?
— Давай, — не стал спорить Андрей. — Растревожил тебя? Ты не сердись.
— А чего сердиться? — уже спокойно ответил Эркин. — Было это, и никуда я от этого не уйду. А мелюзга эта на пункт, видно, не попала. Туда ведь не все пошли. Нас, бездокументных, тоже навалом.
Эркин потянулся, зевнул.
— Всё, спим.
— Спим, — согласился Андрей.
Эркин ещё раз напряг гудящие мышцы и резко распустил их, провалившись в сон до утра…
Утром началась та же круговерть.
Управившись с бычками, Эркин пошёл к лошадям, оседлал Принца. Потом подошёл Андрей. Ожидая Джонатана, они сидели на жердях конского загона.
— Попробуй на Резеде, — негромко говорил Эркин. — Она подменная, с ней тоже надо уметь.
— Я со своим ещё… — Андрей сплюнул.
— Ты ей хлеба дай. Как вчера.
— Мелюзга эта… глазеет.
— Шугани. Кому дотянешься, по шее, — засмеялся Эркин. — Днём тебе Ларри поможет.
— Мг, слышал я вчера…
— То же самое. Раз сказал, два по шее.
— Вляпались мы.
Андрей сказал это так сокрушённо, что Эркин засмеялся.
Джонатан мимо них быстро прошёл в конюшню. Эркин хлопнул Андрея по плечу и спрыгнул в загон.
— Всё, Андрей. Я пошёл.
Когда Джонатан вывел из конюшни осёдланного высокого светло-серого коня, Эркин ждал его уже верхом. Джонатан только усмехнулся и легко вскочил в седло. Эркин на скаку обернулся и махнул рукой. Андрей поднял руку в ответном жесте, но Эркин уже не смотрел на него.
Джонатан так гнал своего коня, что Эркин с трудом держался на полкорпуса сзади —
На вершине очередного холма Джонатан остановился и, не оглядываясь, через плечо бросил.
— Хорош. Держись рядом.
Эркин подстроился.
— Смотри. Вон там дорога, по которой приехали. Вот по дороге до того моста граница.
Эркин кивнул.
— Карты ты, конечно, не знаешь.
Джонатан по-прежнему не смотрел на него. Сказанное не было вопросом, и потому Эркин промолчал.
— Так что смотри и запоминай. Понял?
— Да, сэр.
Джонатан покосился на него. Лицо Эркина было спокойно и сосредоточенно.
— К мосту, — приказал Джонатан, посылая коня вперёд.
До полудня они скакали по холмам. Короткими резкими жестами Джонатан показывал границы пастбищ, водопои, проходы… В полдень Джонатан свернул в рощу к роднику.
— Переднюем.
Эркин молча кивнул, спешиваясь. Не рассёдлывая, пустили лошадей пастись. Родник был расчищен и прикрыт маленькой изящной беседкой. Джонатан махнул рукой затоптавшемуся было у входа Эркину.
— Заходи, садись.
Но Эркин всё-таки сел не рядом, а напротив, по другую сторону крохотного круглого бассейна с водой, пузырящейся от бившей из-под земли струйки. Джонатан вытащил свёрток с сэндвичами и усмехнулся при виде извлечённых Эркином сушек.
— Подсаживайся, тянуться смысла нет.
Эркин пересел. Теперь они сидели рядом, разделённые только салфеткой с едой. Ели не спеша, запивая родниковой водой. Для воды на краю бассейна лежали свёрнутые из тонкой коры кульки.
— Индейская работа, — Джонатан вертел в руках коричневый прошитый жилами конус. — Умеешь так?
— Нет, сэр.
Голос Эркина был спокоен, но Джонатан уловил еле заметную напряжённость и решил уточнить.
— Ты из какого племени?
— Не знаю, сэр.
Напряжённость усилилась, и Джонатан решил уйти от этой темы.
— До самого освобождения был в имении?
— Да, сэр.
— И все время в скотной, так?
— Да, сэр.
— Каких коров держали? Какой породы?
— Я не знаю названий, сэр.
— Опиши.
— Такие, коричневые с сединой, рога прямые, короткие, голова маленькая, к заду очень широкие, сэр.
— Ясно, — кивнул Джонатан. — Знаю, это шортгорны. А бычков гонял таких же?
— Нет, сэр, как у вас, белоголовых.
— Хорошо нагуливают?
Эркин пожал плечами.
— Если не теребить попусту, сэр.
— Что ж, пусть лежат, так что ли?
— Ннет, — Эркин на секунду свёл брови, — нет, сэр, медленно гнать и давать кормиться дорогой. Если захотят бегать, бегают сами, сэр.
— Ясно. А ты тогда что делал?
— Заворачивал, сэр.
Джонатан кивнул.
— Вдвоём будет тяжело. Но третьего я вам не дам, — еле заметная тень облегчения скользнула по лицу Эркина, и Джонатан, отметив её, продолжил. — Нет у меня третьего. И лошади для него нет. Волки здесь редкость, бродяги в эту глушь не заглядывают, — про резервацию Джонатан решил пока не говорить. — Припасы вам раз в неделю подвозить будут, это обещаю твёрдо.