Аналогичный мир
Шрифт:
Старцев остановился так, чтобы видеть и слышать, оставаясь незамеченным.
— А мне по хрену что ты там думаешь! — резкий ответ Андрея не остался незамеченным.
Румяная тёмноволосая девчонка, с которой он танцевал, отлично знала, что в драке не смотрят, куда бьют, и быстренько нырнула в толпу. Но Андрею было не до неё. Не эта — так другая. А вот гниду, что так нагло лезет, так видали таких, шестёрка, а туда же… Что у него там, в кармане, нож или бритва? А до хрена что, урою.
— Отвали, шестёрка.
— Ты,
— Наклал я на расу твою.
Ножи одновременно сверкнули и столкнулись, лязгнули лезвием о лезвие. И Андрей стоит, зажав свой нож в кулаке, а нож противника на земле, но у того в руке пистолет, нацеленный в живот Андрея. Вокруг мгновенно сомкнулось плотное кольцо цветных пастухов. Парень быстро затравленно огляделся. У всех ножи наготове. И больше одного выстрела ему сделать не дадут. Он успеет выстрелить, но, как падает убитый им, не увидит. Медленно, через силу он убрал пистолет и наклонился за ножом. Но на него уже наступил Андрей. Кольцо разомкнулось, образовав проход и, как только незадачливый защитник белой расы ушёл, рассыпалось, щебечущая девчонка мгновенно повисла на левом локте Андрея, и никто ничего не заметил. И не было ничего.
Фредди пил пиво, когда к нему подсел Дикси.
— Привет.
Фредди молча кивнул, занятый своей жестянкой.
— Вот что, я не знал, что это твои парни, честно. Своему я ввалю, а тебе вот, компенсация. Чтоб между нами ничего не было.
Дикси вложил в руку Фредди три сотенных кредитки и ушёл. Фредди, не меняя выражения лица и даже не разглядывая деньги, засунул их в карман джинсов. Три сотни — моральный ущерб. Значит, парни целы, а зачинщик — его шестёрка. Интересно было бы узнать подробности, но это успеется. Было бы срочно, Дикси говорил бы по-другому.
Смуглые красивые руки обвились вокруг его шеи, упругая грудь касается его груди.
— А ты здорово пляшешь. Чего ты со своими не уехал?
— А мне и здесь хорошо, — смеётся Эркин. — Ты давно здесь?
— Вторая неделя пошла. Неплохой город.
Она прижалась плотнее и потёрлась об него животом и грудью.
— Ошалела? — шепнул он ей на ухо. — Я тебе что, клиент?
— На эту ночь, да, — рассмеялась она. И так же на ухо: — Охренели мне беляки эти. По своему выбору хочу.
— А меня и не спрашиваешь?
— А я и так знаю, что согласен. Чтоб от меня да отказался… не было такого. И не будет.
— А возьму и не пойду.
— Пойдёшь, куда денешься, — смеётся она. — Я тебя ещё на скачках приметила. Посмотрю, какой ты наездник.
У неё большие глаза, длинные пушистые ресницы, красиво изогнутые брови. Кожа тёмно-золотистого цвета. Пышные кудрявые волосы. Мулатка. Он натолкнулся на неё, или она на него? В этой пёстрой шумной толпе их как вынесло друг на друга. Он заметил только, что к нему, явно к нему, пробивается какая-то белобрысая беляшка-стерва, шарахнулся в сторону и столкнулся с этой. А тут музыка. И всё,
— Работаешь?
— Жить надо. А ты? Пастух?
— Как видишь.
— А я побоялась гореть. Думаю, и так проживу.
— Каждый по-своему устраивается.
Танец закручивает их, прижимает друг к другу.
— Глотнёшь?
— Обойдусь.
— А то смотри, у меня деньги есть. Я оплачу. Ой, руку больно!
— Всё поняла?
— А то. Ладно, каждый за себя, согласен?
— Идёт. А за ночь?
— Ты ж сам сказал, что не клиент. Со своего брать западло.
— Милочка, вы пренебрегаете своими обязанностями.
— В вашем возрасте, миссис Энтерпрайс, я буду думать только о них.
— Вы так растрачиваете себя, милочка, что моего возраста у вас не будет.
— Вы правы, Присси, погоня за чемпионами крайне утомительна!
— Особенно, когда она неудачна.
— Вы думаете, вам повезёт больше?! Они…
— Сядьте, дорогая, и успокойтесь. Я вас утешу. В этой погоне победили преследуемые.
— Да?!
— Миссис Энтерпрайс, неужели ни один…?
— Ни одного?!
— Да нет же, миссис Энтерпрайс, их попросту перехватили.
— О да, палка оказалась о двух концах.
— Поясните свою мысль, Присси.
— Ну, дорогая, мы так рьяно защищали свою честь на словах, что на неё теперь боятся посягнуть на деле.
— Джонатан, я так рада вас видеть!
— Я тоже, дорогая. Как дела?
— Мои? Как всегда. А ваши? Как всегда, отлично, не так ли?
— Разумеется. О, вальс, потанцуем.
— С вами, Джонатан, ну, конечно. Медленный вальс — единственное, что мне осталось. Как вы пережили этот кошмар, Джонатан?
— Заваруху? Как видите.
— Вы никогда не говорите серьёзно, а я до сих пор не могу прийти в себя от ужаса. И когда я смотрю на этих… мне страшно.
— О, я не думаю, что ваши… сохраняют воспоминания о вашем доме.
— Не надо, Джонатан. У вас никогда не было своих… своего дома и хозяйства, и… давайте посидим. Или… нет, вас не затруднит проводить меня? Не волнуйтесь, я не задержу вас. Надолго.
Джонатан вздохнул про себя, подставляя ей локоть. Будем надеяться, что капризуля сегодня сдержит слово. Ну, слава богу, вон её нынешний муж. Сейчас сдадим бесценную ему на руки. Он, кажется, сильно разочарован, но переживёт.
— Благодарю вас, Джонатан, дальше я дойду сама.
— Всегда к вашим услугам.
Раскланяемся и ходу.
Едва оторвался от неё, как налетел на Фредди.
— Гуляешь, ковбой?
— А что ещё делать, когда перегон закончен? Смотрю, теряешь форму, лендлорд. Уворачиваться не успеваешь.
— Смотри за своими, Фредди. Да, как у парней?
— Сами управляются.
— Дикси к тебе подходил?
— С компенсацией? Да. А к тебе?
— С извинениями. Его шестёрка полез на Эндрю, ну, и остался без ножа.