Аналогичный мир
Шрифт:
Эркин покосился на покрасневшего Андрея, улыбнулся и кивнул:
— Да, и она тоже.
— А что? — Андрей даже на локте приподнялся. — Бабы тоже… кончают?
— Ну да. По-своему, конечно. Не так, как мы.
— Эркин…
— Ну, — Эркин усмехнулся, — спрашивай.
— Я слышал, трепали, что вот… спальники… если перегорели, то кранты, не могут больше…
— У меня пять лет так и было, — спокойно ответил Эркин. — Вот только этой весной, — он усмехнулся, — я даже день помню, в День Матери,
— И что, через пять лет у всех восстановится?
— Не знаю, — пожал плечами Эркин. — Я один так давно перегорел. Все остальные этой зимой горели. А что трепали о нас всякое… ну и пусть дальше треплют. Цена трёпу… — Эркин насмешливо выругался.
Андрей кивнул и снова лёг на спину, закинул руки за голову.
— Так как, поучишь меня? — спросил он подчёркнуто равнодушным тоном.
— Ну, ты и… — Эркин запнулся, подбирая слово.
— Настырный, — подсказал Андрей. — Меня ещё мать так называла, что, мол, если чего вбил себе в голову, то не отступлюсь.
— Ну, выбить не проблема, — пробормотал Эркин и сел. — Ладно. Я тебе качели сейчас объясню. Значит, так. Лежишь, а она, — Он легко встал на колени рядом с Андреем и упёрся ладонями в его живот, — а она сидит на тебе. Сообразил?
— Ага, — натужно прохрипел Андрей. — Слушай, тяжело, кишки выдавишь.
— Я тебя за кости держу. Тут кости у тебя, а кишки между ними. Сейчас я тебе колени прижму, колени не сгибай. Так. Руки за голову пока. И садись. Не рывком, медленно. Та-ак. А теперь медленно ложись. И снова садись.
Андрей сел и ухватился за его шею.
— Подожди. Передохну малость. А она чего делает?
— Она? Садишься когда, она к тебе на колени ложится. А когда ложишься, опять садится на тебе. А чтоб легче было, за руки её держишь. Ну, и бьёшь при каждом каче.
— Ты это серьёзно? — Андрей тяжело дышал. — И это сколько раз надо?
— Ну, после десятого кача они вырубаться начинают. А если ещё у неё внутри ворочаешься, то быстрее.
— Да ну тебя, — Андрей лёг. — Это ж такая работа…
Эркин легко оттолкнулся от земли и встал. Отойдя на шаг, сбросил на землю шляпу и куртку, потянулся, сцепив пальцы на затылке, выгнулся на арку, коснувшись головой земли, и снова выпрямился.
— А ты как думал? — ответил он наконец. — Работа она и есть работа, — посмотрел сверху вниз на расстроенное лицо Андрея и рассмеялся. — Ну как, расхотелось учиться? Вставай. Поедем.
— Тянуться не будешь?
— На второй дневке. Сейчас ещё не хочу.
Андрей полежал, пока Эркин подбирал
— Поехали.
Они не стали подзывать лошадей, а подошли к ним. Андрей сел в седло чуть тяжелее обычного.
— Уже устал? — удивился Эркин.
— Иди ты… — Андрей не выдержал и рассмеялся. — Ты ж меня придавил так…
— Ну, они и потяжелее бывают, — Эркин сверился с картой и направил Принца, а когда Андрей пристроился рядом, продолжил: — Тебе хорошо было? Ну, со своими.
— Да, пожалуй… В общем… да, хорошо, — кивнул после недолгой заминки Андрей.
— Ну, и не надо тебе ничего больше. Ты ж… для себя это делаешь, так?
— Так, — сразу согласился Андрей. — А ты… тебе…
— Нет, — перебил его Эркин. — Мне вправду не хочется. Только… нет, не надо, Андрей.
— Не буду, — Андрей быстро отвёл глаза и улыбнулся. — Давай про жратву поговорим тогда. Про ужин.
— Давай, — рассмеялся Эркин. — Только мне всё понравилось.
— Мне тоже.
— А перепёлочки…
— Перепёлки класс! — Андрей даже причмокнул. — И маленькие, а скажи, какие сытные! Штуку съел и отвалился.
— Так мы до них сколько съели всего. А рыба какая была. Форель, да?
— Ага. Интересно, какая она живьём. И телятина с трюфелями.
— И эти, ну шарики с креветками…
— А ветчина…
— Слушай, а сыр. Я в первый раз сыр ел.
— Нет, я, вроде, ел, но не такой.
Они перебирали меню ужина, восторженно ругаясь на двух языках. Андрей так причмокивал и восхищался, словно ел.
— Постой, мы поворот не проскочили?
— Вон, как остатки ворот, от них сказано наискосок…
— Да, вон туда. Чего мы здесь не гнали? Смотри, какая трава.
— Ага. Наверное, мины только-только сняли. Слева имение должно быть брошенное.
— Вон оно. Одни головешки остались.
Они пришпорили коней, чтобы побыстрее миновать это место. И без советов Фредди понятно, что в брошенном имении можно на что угодно наткнуться. И ножи не помогут. Но обошлось. Ни оклика, ни выстрела вдогонку. Когда развалины остались далеко позади, Андрей перевёл дыхание.
— С зимы их не люблю. Не знаешь, на кого налетишь.
— Мг, — кивнул Эркин. — Всякое бывало.
И снова летящая навстречу земля, пологие холмы, негустые лески и рощи, ещё зелёные, но с какой-то неплотной, словно поредевшей листвой.
— А скажи, я не думал, что он такой богатый.
— Кто? Джонатан? Так был.
— Ну, всё равно. Чтоб у восьмилетнего сопляка и три комнаты. С ума сойти.
— Твой ум, — усмехнулся Эркин. — Хочешь — стой, хочешь — сходи.
— Ах ты! — задохнулся Андрей. — Ты смотри, как перехватил!
— А только тебе словами играть можно, что ли? — смеялся Эркин.