Анархия разума
Шрифт:
Даже так? Я не стал ничего комментировать, посчитав спор с женщиной о своём любимом виде спорта (который к тому же нещадно мутировал) не самой перспективной затеей.
В конечном итоге всё же пришлось попрощаться с Кирстен, как бы печально для неё это не было. Я исчез прежде, чем она успела что-то заметить. Затем я вернулся в центр, чтобы поговорить с Корти.
Я хмуро посмотрел на него и сказал:
— Объясните, зачем вы навязываете людям все эти знания?
— Никто ничего не навязывает, — оспорил Корти. — Однако есть такое понятие как «нерушимое благо постоянства». Вам оно не знакомо по объективным причинам. Объясняю: если раньше каждый цивилизованный человек был обязан знать историю
Я слушал молча и сосредоточенно, не перебивая. То, о чём сказал Корти, по сути, не дало мне ничего нового. Кроме очередного слоя неприятного осадка в душе.
— Неужели никто никогда не пытался нарушить предсказания циферблата? — не выдержал я и озвучил мучивший меня давно вопрос.
— На заре их появления, разумеется, находились хитрецы. Но у них ничего не получалось. Теперь же все усвоили уроки.
— Почему? — не унимался я. — Почему у хитрецов ничего не получалось?
— Объясняю. Многие, как вы понимаете, пытались обмануть смерть и в последнюю дату запирались в пустых комнатах, бункерах и так далее в надежде избежать предначертанную участь. Но их ждало разочарование — даже здоровые субъекты умирали в назначенный час. Как это происходит? До конца неясно, но есть мнение, что в первую же секунду активации циферблата в мозг человека проникает сверхвирус, не позволяющий ему жить дольше положенного. Отсюда получается, что, узнав свой дедлайн, ты обречён в любом случае.
Корти продолжал что-то говорить, но я запротестовал, проталкивая в его монолог очередной вопрос:
— Подождите-подождите, а почему никому не приходит в голову узнать дату своей смерти через кого-нибудь, не контактируя с циферблатом?
На это замечание у Корти имелось до скуки заурядное объяснение.
— Активировать персональный циферблат может лишь тот, кому он принадлежит.
На несколько секунд между нами зависло молчание. Я теребил пальцами по стене, облокотившись о неё. Посчитав меня слегка нокаутированным, Корти решил нанести контрольный, по его мнению, удар.
— А были и те, кто пытался обмануть историю обратным путём, — сказал он, задумчиво усмехнувшись. Наверняка вспомнил яркий эпизод из практики. — Зная последнюю дату, они совершали самоубийство задолго до неё.
Он прервался.
— И что было? — не выдержал я.
— Ничего, — спокойно ответил Корти. — Никто их, конечно же, не воскрешал, просто на циферблате высвечивалась так называемая теневая дата. Как один из возможных вариантов сценария для конкретного человека. Оба пути ему были предначертаны, а это значит, что в любом случае он не оказал бы никакого влияния на историю. Пешка в большой игре, чью потерю никто не заметит. Но… — Корти поднял указательный палец вверх, — именно благодаря таким хитрецам мы многое узнали о принципах функционирования циферблатов. Ведь в своё время, когда «Прогноз» ввёл их в оборот, даже местные работники знали об этих загадочных штуковинах далеко не всё. О тех же самых теневых датах, например.
— То есть как это? — не понял я. — Кто же их поставляет в таком случае?
— Я же говорил — люди будущего. Они заботятся о нас, но не хотят обременять лишними заботами. Обо всех таинствах функционирования циферблатов нам знать необязательно, иначе бы они снабдили нас более подробными инструкциями.
Заботятся, как же,
— Вы не доверяете людям будущего? — недовольно спросил он. — С молоком матери впитали устаревшую модель теории заговора?
Я не стал изображать лицемера и сказал всё напрямую:
— Если хотите знать моё мнение, вы — стадо инертных баранов. Не таким я представлял себе мир будущего.
Корти нисколько не задело моё откровение. Он лишь снисходительно покачал головой:
— Вы дики, как бунтарь, которого привели из джунглей на светский раут. Но вам простительно.
— Значит, никому пока не удалось обмануть предсказание?
— Никому. Циферблат всегда точен и безошибочен. «Ваша дата, мистер» для кого-то звучит как приговор, а для кого-то становится точкой отсчёта больших перемен.
Через неделю мне предстояла положенная отправка на Глизе-3. Почувствовать разницу, так сказать. Во время полёта случилось запоминающееся событие. Я познакомился с ещё одной девушкой, в этот раз блондинкой. Само по себе событие ничем не примечательное, знакомство должно было скрасить мои угрюмые переживания, но в итоге лишь сгустило в них краски.
Она сидела возле окна и смотрела на транслируемые пейзажи Прайма. Хрупкую фигурку обволакивал деловой костюм из тёмно-синей ткани, на лице застыло сосредоточенное выражение. Молодая светлая кожа, неброский макияж, острые изгибы и печальные голубые глаза. Мне показалось, что её что-то гложет, однако всеми силами она старалась замаскировать истинные чувства.
— О чём грустите, мисс? — я подсел к ней. Ноль реакции. Пришлось усложнить вопрос. — Ваши желания разошлись с предсказаниями великого и ужасного циферблата?
Сработало. Она повернула голову и одарила меня испепеляющим взглядом. Мне тут же захотелось исчезнуть. Её ответом стал, как мне показалось сначала, тривиальный для здешних мест жест — она вытащила из внутреннего кармана знакомую вещицу и протянула мне. Я уже намеревался разочаровать её, сказав, что не имею ничего похожего среди своих аксессуаров, но потом заметил некоторую странность. Её циферблат был почему-то не синим, а красным. Присмотревшись, я понял, в чём дело и ужаснулся — последняя дата отличалась от текущей всего лишь на час с небольшим. А над ней надпись: «Ваша дата, мисс ди Реста».
— О, прошу прощения, — я поспешил исправить свою бестактность. — Я не знал, что всё так серьёзно, иначе бы…
— Ничего страшного, — вдруг заговорила она, смущённо улыбнувшись. — Откуда вам было знать.
Наступило неловкое молчание, в котором я намеревался незаметно раствориться и отсесть. Но моя попутчица не позволила осуществить задуманное.
— А вы? — спросила она. — Когда наступит ваш красный день календаря?
Я недвусмысленно пожал плечами, вызвав у девушки реакцию оскорблённого удивления. После этого пришлось рассказать ей кое-что о себе. Удивления предсказуемо прибавилось, зато оскорбление сдуло мигом. Она с неподдельным интересом выслушала мой рассказ, задавала уточняющие вопросы и светилась от удовольствия. Мне даже стало не по себе.
— Сегодня я вам завидую, — призналась девушка. — Всегда думала, что знание даты своей смерти это высшее благо, дарующее нам возможность правильно спланировать отпущенные нам годы, но как только оказалась у черты…
— Всё изменилось, — закончил за неё я. — Вам захотелось пожить ещё. И теперь вы понимаете, что высшее благо — это непредсказуемость судьбы. Я прав?
Она отвела взгляд в окно. Жест, увенчанный молчанием, лучше всяких слов доказывал мою правоту.
— Почему вы летите на планету отступников? — спросил я.