Анархия разума
Шрифт:
— Мне всё равно предстоит умереть во время полёта, — ответила она, не поворачиваясь, — так что конечный пункт не имеет значения. Но на Глизе-3 похоронена вся моя семья.
У меня с рождения имелись проблемы с усвоением женской логики. Шли годы, менялись времена, но некоторые вещи оставались неизменными.
— Не лучше ли вам было провести оставшееся время в более благоприятной обстановке, а не на борту звездолёта? — поинтересовался я как можно тактичнее.
— Я хочу, чтобы это случилось во сне, — ответила девушка и посмотрела мне в глаза. — Так
— А, вон оно что, — я задумался, конструируя следующий вопрос. Мне хотелось задать его, не используя бездушное слово «тело». — Вас встретят по прибытии?
— Да, сестра. Кстати говоря, она отступница, — девушка облокотилась на локоть и продолжила изучать пляску красок на стекле. — Она так и не решилась активировать циферблат.
Ещё полчаса мы беседовали на разные темы. Пока в отсек не заглянуло фактурное трио подозрительных типов. Они молчали, но не сводили с нас глаз.
— Упаковщики пришли, — сказал девушка. — Мне пора.
— Упаковщики? — не понял я.
— Да. Законом каждому гражданину предписано провести последний час в их обществе. Они следят за всеми ритуалами отхода в лучший мир, чтобы человек не умер в людном месте или не совершил ничего безумного.
Она встала. Я озадаченно почесал затылок.
— Я даже не представился и не спросил вашего имени, — я протянул руку. — Клей Бёрн.
— Сьюзен ди Реста, — она ответила крепким для девушки её комплекции рукопожатием. — А ведь циферблат не соврал.
Я вопросительно посмотрел на Сьюзен, не выпуская её руки.
— Он предсказал мне уникальную встречу в последнем пути. А я всегда мечтала встретить возвращенца, ещё не получившего циферблат. Мечты сбываются, — она мило улыбнулась, а мне почему-то стало грустно.
В этот раз прощаться не хотелось мне, но с определённого момента наши пути расходились неизбежно и безвозвратно.
Мы прибыли на Глизе-3. Внизу стояла высокая девушка в чёрном плаще и солнцезащитных очках на пол-лица. Когда выносили мою попутчицу, уже «упакованную» в продолговатую округлую камеру, она направилась в сторону процессии. Сестра, понял я. Чуть позже я вновь встретил её в портовом баре, где решил выпить немного напитка забвения. Она сидела за стойкой бара и крутила в руках чёрный циферблат. Третий цвет — финальный, насколько я понимал. Уже бесполезная штуковина покойника, переставшая функционировать вместе с владельцем. Как урна с прахом. Никаких дат, отсчёта времени, всего лишь одна застывшая фраза: «Вы мертвы, мисс ди Реста».
— Вы приехали сюда из-за сестры? — спросил я.
Девушка бросила на меня секундный взгляд и скрестила руки на груди.
— Сегодня у меня выходной для особо наблюдательных и любопытных.
— Справедливое замечание, — согласился я. — Но всё же надеюсь, я могу рассчитывать не только на сухой официоз, учитывая, что я был последним человеком, с кем беседовала очаровательная Сьюзен.
Она изменилась в лице, и я понял, что попал в цель.
— Сьюзен умерла во время полёта в анабиозе, — холодным голосом сказала
— Я знаю. Она сказала, что так многие делают.
Ещё секунд десять мы молча смотрели друг на друга.
— Вы познакомились в звездолёте? — спросила девушка.
Я подтвердил и вкратце описал историю нашего недолгого знакомства.
— Из чего следует вывод, что, благодаря встрече со мной, ваша сестра отправилась в последний путь в лучшем настроении, чем планировала, — нескромно подытожил я. Однако девушка превратно восприняла мой вывод.
— Тебе выписать чек за акт благородства?
— Не обязательно. Достаточно привнести в свой образ чуть больше человечности, — я улыбнулся. Уж не знаю, что именно принесло плоды — улыбка или слова, — но мне показалось, что стена между нами постепенно начала рушиться.
— Извини, но на этой планете мне удобнее быть именно такой. Никогда не знаешь, кого встретишь очередным днём, ведь у меня нет циферблата.
— В мою эпоху их ни у кого не было. И люди как-то жили. Кстати, меня зовут Клей Бёрн, я возвращенец.
В моём исполнении это прозвучало чересчур гордо.
— Симона ди Реста. Да, я поняла, кто ты. Но тогда была совсем другая жизнь. Нельзя сравнивать.
— Возможно, — согласился я. — Могу я попросить тебя об одной услуге?
Симона вопросительно посмотрела на меня.
— Устрой мне небольшую экскурсию.
Огромное цифровое табло пестрело на пустынной обочине сиротским памятником цивилизации. Мы пронеслись мимо него с дикой скоростью, но я успел прочесть название населённого пункта, куда мы въезжали — Голем. Корти не обманул, внешний вид городских и загородных пейзажей меня мало чем удивлял. Помнится, в своё время Новый Токио произвёл на меня большее впечатление.
В Големе же всё выглядело ярко, помпезно, но отдавало некой вторичностью в сравнении с ранее виденным на Прайме. Город напоминал перенаселённый Лас-Вегас, заретушированный сотнями летающих в аэрожилетах тел. По всей видимости, они давно перестали входить в список передовых технологий, раз оказались в обиходе отступников. Светящиеся даже при свете дня вывески привлекали внимание, зазывали прохожих в казино, бары, бордели и всякого рода клубы по интересам. Некоторые кварталы предпочитали постоянную ночь — над ними расстилался матерчатый щит, едва касаясь верхушек зданий, защищавший территорию от лучей светила, как зонтик на пляже. Вот где настоящая жизнь, подумал я. По крайней мере, на первый взгляд.
— Куда мы едем? — поинтересовался я, разглядывая многолюдные тротуары.
— Ко мне домой. — Симона резко повернула налево, вынудив встречную машину затормозить и выразить недовольство своего наездника протяжным и противным гудком.
— Так сразу? — я улыбнулся, подчёркивая шутливый смысл вопроса.
Девушка подозрительно покосилась на меня, но промолчала. Затем всё же заговорила:
— Вечером мы заглянем в бар моего знакомого, а потом пойдём в закрытый клуб игроков.
— Что за игроки? Казино?