Анатомия Комплексов
Шрифт:
— Я вчера Алену встретил…
Александр испытывающее посмотрел на него, усаживаясь на край стола: разговор, по всему видать, обещает быть томным.
— И что?
— Да, так…Говорит замужем, детишек двое, — замялся Мальцев.
— Понятно, и ты решил узнать, правда ли? Счастливый, мне она и этого не сказала, так что извини, прояснить ситуацию не смогу, не в курсе. Детишек не видел, мужа тоже. Не знакомила, — Ворковский говорил насмешливо и раздраженно, но Сергей был готов к подобному тону, поэтому старался не
— Значит, придумала? Я так и подумал…
— А ты что хотел? Чтоб она тебе на шею кинулась? Придумала, не придумала, твое дело мимо идти.
— Зачем ты так, Саша? Я ведь по-хорошему…
— Я тоже! Как по-плохому умею, сам знаешь!
Мальцев кивнул и сник, свесил голову на грудь, начал ключи от машины изучать.
— Ты только за этим и пришел? Узнать, правда это или тебя восвояси интеллигентно отправили? — спросил Ворковский. — Или за деньгами, что за продукты заплатил?
Мальцев вскинулся:
— Не надо мне ничего! — опять сник, помолчал, на Сашу глянул. — Значит, она сказала, что меня встретила?
— Нет, сам догадался. Про тебя она и словом не обмолвилась. Прохожий, сказала, гуманитарную помощь оказал.
Парень потерянно кивнул и вдруг вскинул взгляд, подошел к столу и присел рядом. Ворковский удивленно выгнул бровь: наглеешь, "милый"?
— Я ей предложение сделал, — сообщил тот, глядя в глаза.
— Да ты что?! Честь-то какая! — ядовито скривился Саша и зло прищурился. — Ответ знаешь? Или более доходчиво объяснить?
— Ну, зачем ты так? Я ведь серьезно…
— Да плевать мне на тебя!! — подскочил мужчина, разозлившись окончательно. Вытащил пачку сигарет, подкурил одну, к окну отошел и бросил, не глядя на парня. — Уходи. И никогда больше не появляйся. Не нужен ты ей. Все.
— Это ей решать, не тебе, — упрямо заявил Мальцев.
— Мне! Она ничего решить не может! — затянулся дрожащей рукой и добавил тише. — Хватит об этом. Проехали. Была невеста и нет. Зато жена есть, вот с ней и живи. А то, что сберечь не смог, сам виноват, потерял, искать незачем, поздно.
— Да, я виноват…Не смог сберечь, говоришь? А ты смог? Тоже — нет, так не тебе меня и судить.
Ворковский предостерегающе посмотрел на Сергея и еле сдержался, чтоб не ударить. Затянулся, помолчал, разглядывая голые ветки деревьев под окном, и тихо, но внятно сказал:
— Пошел вон.
Мальцев с минуту придумывал себе оправдание, но понял, что все безнадежно испортил и не стал мучиться, вышел из кабинета, тщательно прикрыв за собой двери.
Саша даже не оглянулся, смотрел в окно и думал: а ведь прав, стервец, прав.
На душе было гадко, словно кучу навоза в нее высыпали…
Четыре года назад Ворковский даже мысли не допускал, что в их семью может прийти беда. Уютный мирок, в котором они жили, казался незыблемым, надежно огражденным от всяких треволнений. И если раздавались в их квартире звуки автоматных очередей, взрывов и крики жертв, то лишь из телевизора. Это там, бог знает где, шла война, гибли люди, пропадали без вести, попадали в плен и заложники. Там рушились дома, погибали целые семьи. Здесь этого быть не могло. Двое взрослых мужиков в семье…
Саша зажмурился на минуту и, затушив сигарету, буквально через секунду подкурил другую. Память уже тащила его в тот сентябрьский день, когда закончилось благополучие семьи Ворковских.
Хлопнула за Аленой дверь и словно разделила их мир на две части.
Тогда Саша не почувствовал и малейшей тревоги, не понял, не знал, что первый шаг к беде уже сделан…
Всю ночь он сидел в интернете и лег спать лишь утром. Казалось, только заснул, как какие-то негодяи стали ломиться в дверь. Чертыхаясь, Саша поплелся в коридор и впустил в квартиру родителей.
— Ну, ты даешь, сын. Хоть гранатами запасайся, — проворчал Ворковский—старший, снимая ботинки.
— Минут 20 стучим! — недовольно бросила мама и прошла с сумками в кухню. Саша поморщился и рванул в туалет. Уже в комнате, натягивая джинсы, увидел, что время без пяти двенадцать. А ровно в 12 ему надо быть у памятника Ильича. С Катей свидание. Черт!
— Где Алена? — крикнула мать из кухни.
— На даче, у Сокола, с Сергеем. Обещала в воскресенье вечером быть, — крикнул он в ответ, застегивая рубашку, а сам о девушке думал.
Катя, Катенька, Катюша…Милая тонконожка, остроумная и необидчивая прелестница, добрейшее и милейшее создание 23 лет от роду. Сколько он уже с ней? Почти два года. Не пора ли закончить конфетно-букетный период и податься в ЗАГС? Лучше все равно не найти…
— Родители, я исчез! — бросил он громко, накидывая кожанку, и хлопнул дверью.
— Катенька, кисонька, ну, не злись, — проворковал Саша, обнимая ноги любимой и виновато заглядывая в ее лукавые, рысьи глаза. Девушка рассмеялась, тряхнув каштановыми локонами, и поднялась со скамейки:
— Ты неисправим, Ворковский.
Хрупкая, точеная фигурка, обтянутая белыми брючками и кремовым кардиганом, привлекала внимание прохожих. Это и нравилось и не нравилось Саше. Он поднялся и поспешил ее обнять, наложив вето на заинтересованные взгляды мужчин.
— Пошли?
— Куда?
— В Киномакс, потом в кафешке посидим. А потом, что-нибудь придумаем, — прищурился хитро и потянулся к ней губами.
— Ну тебя, Саш, все-то баловаться, дитя малое, — шлепнула девушка его по плечу и рассмеялась, увидев скорченную лично для нее рожицу обиженного ребенка. — Ладно, уговорил, только мои дома…