Анатомия страха
Шрифт:
Система была невероятно громоздкой и запутанной, понятной, видимо, только самому хозяину, но вызвать интерес могла разве что у налогового инспектора. За исключением разделов, помеченных значками «собаки» и «амперсанда». Здесь без всяких пояснений обитали долларовые суммы со знаками «-» и «+».
Второй файл назывался «r.doc». Дима предположил, что это значит «радио», поскольку в нем содержались краткие записи, связанные с доходами и расходами радиостанции, с разбивкой по месяцам. А вот третий файл, «r1.doc», был закрыт паролем.
Дима задумался. Сразу везти дискету Стоцкому или попытаться устроить взлом? Среди его знакомых хакеров не было, но зиц-Гриша по образованию программист,
Он создал новый файл и закрыл его паролем, состоящим из шести букв «О». Потом вышел в «Нортон» и стал просматривать свой файл, меняя «вьюеры» — программы-просмотровщики, пока не увидел в уголке экрана шесть одинаковых значков-мордочек. Просмотрев тем же «вьюером» файл «r1.doc», Дима обнаружил в «парольном» месте четыре значка — разных. Значит, пароль состоит из четырех разных букв. На дальнейшие подвиги его компьютерной грамотности не хватило.
Дима уже хотел вытащить дискету, но вдруг кое-что вспомнил. Локи! Чем черт не шутит? Он вернулся в «Word» и, открыв файл, на предложение ввести пароль набрал на клавиатуре «Локи». Нет. А «локи»? Тоже нет. А если «ЛОКИ»?
Сверху вниз на экран брызнули буквы и цифры. Ни фига себе! Подпольная бухгалтерия. Вот тебе и «r1», поправочка, значит. Дима открыл второе окно и вывел на него «r.doc», а затем на третье — «pr.doc», расположив все три кошка мозаикой.
Вот и суммы с «собакой». Только в «r1» они помечены буковками «ИЕ». А гораздо большие с «амперсандом» — «О». Да, похоже, Серега действительно крупно обувал родную радиостанцию. Валентин говорил, аудиторы обалдели. Интересно, а о таком раскладе они знали? Подобное в одиночку не уделаешь, наверняка главбух в доле, а может, и коммерческий директор. Может, «ИЕ» и «О» — это они?
Попрощавшись с Ольгой, Дима повез дискету Стоцкому. Все равно в подобных обстоятельствах цена ее была не больше, чем цена информации «добровольного сотрудника», записанной опером на спичечном коробке. Мало ли что можно набить на дискету. Вот если злодей сидит и пашет за компьютером, а ты его раз — и берешь с поличным в присутствии понятых. И тут же распечатку делаешь под их подпись…
— Миленько, — прокомментировал Стоцкий. — На халяву и хлорка — творог. «ИЕ», надо понимать, — это Ирина Емельянова, главбух. А кто такой «О»? Коммерческого директора звали Никита Векшин. Кстати, его уволили уже. Видишь, что творили? Особенно с рекламой. Даже на такой дохлой станции денежки немаленькие крутятся. Скидки-накидки, прайм-тайм и так далее. Агентам оклад не платили, только процент — они об окладе и не знали даже. Вроде, мелочь, но приятно. Знаешь, есть такие люди, которые хоть скрепку с работы да упрут. Не потому, что она им жизненно необходима, просто так они чувство собственной значимости ощущают. Вот так по мелочи там, по мелочи сям — а в целом троица изрядно поживилась. На Векшина дело завели по хищению, а вот Емельянова выкрутилась, отделалась строгачом. Хитрая стерва! Все стрелки на Балаева перевела. Я не я и лошадь не моя. Подписи, дескать, подделаны, и вообще ничего не знаю.
Валентин так увлекся тонкостями радиомухлежа, что Дима едва смог его остановить:
— Валь, это все прекрасно, но немного не по нашему ведомству. Мне кажется, мадам Гончарова на эту дискетку как-то заглянула и сведения использовала, чтобы Сергея выманить в нужное место. Кстати, ответ на запрос пришел?
— Держи, — фыркнул Валентин, протягивая лист. — Обхохочешься.
Ответ гласил, что Наталья Николаевна Гончарова, родившаяся 7 июля 1979 года в Мурманске, скончалась 22 декабря 1998 года. Причина смерти — суицид, отравление психотропными препаратами.
— Красота! А кого же мы тогда имеем на станции? Фоторобот сделали?
— Сделали. И объявили в розыск. Теперь вопрос, действовала она сама или по чьей-то указке? И еще, как же она на эту дискету забралась? Дома — жена, на работе бухгалтер в том же кабинете плюс секретарша и охранник в предбаннике, он там чай пьет и телевизор смотрит. Ну-ка, ну-ка… — Валентин полистал блокнот и набрал номер. — Ольга Артемьевна? Добрый день, Стоцкий беспокоит, Валентин Сергеевич… Да-да, привез… Ольга Артемьевна, постарайтесь припомнить, в апреле-мае вы не уезжали куда-нибудь на день-два без Сергея Павловича?.. Точно?.. Большое спасибо, до свидания.
Положив трубку, Валентин задумчиво поправил очки:
— Черт, опять оправа треснула. Надо новые покупать. Ну что… В середине мая, числа 15 — 16, точно не помнит, она уезжала в Боровичи, к матери. Это Новгородская область.
— В конце мая Гончарова уволилась, а 5 июня Сергей пропал…
Договорить Диме не дал телефонный звонок. Он снял трубку и протянул Валентину.
— Да… Да…. Да?.. — брови Стоцкого изумленно взлетели к самой границе редеющей шевелюры. — А подъехать вы можете?.. Да хоть сейчас…Скажете дежурному, что к Стоцкому.
— Ну вот тебе и рояль в кустах, — сказал он, положив трубку. — Свидетель. Вчера робот Гончаровой по телику показали. Утверждает, что видел ее.
— Когда?
— Приедет через полчаса и расскажет. Что меня всегда убивало — это насколько наш успех зависит от случайностей.
— От рояля в кустах?
— От него, родимого.
Дима подвинул к себе пепельницу и закурил. Курить он начал вскоре после развода и с тех пор, как Марк Твен, неоднократно бросал. Но чтобы бросить окончательно, не было стимула.
— Вам кто римское право читал? — спросил он.
— Иванов.
— Он наверняка говорил, что 99 процентов преступлений раскрываются случайно, и главная задача сыщика этот случай поймать и направить в нужное русло. Он всем это говорит.
— Возможно. Я не помню.
— Прогуливал, наверно. А что касается рояля в кустах…
И Дима начал рассказывать длиннющую и занудную историю про своего приятеля из ГУВД Костика Малинина, который пригласил девушку в пивной ресторан, а потом пошел провожать ее домой. Пиво, как известно, жидкость коварная, а девушка еще недостаточно хорошо знакомая, чтобы можно было извиниться и за дерево отойти. Проводил он ее и начал по сторонам оглядываться. Приглядел палисадничек с кустиками. Фонари не горят, окна тоже — время позднее, все спать легли. Костик ныряет в кусты, обо что-то ударяется, но ему уже все равно. И только он убедился, что душа действительно лежит чуть пониже мочевого пузыря, как вдруг из подъезда выскочил некий гражданин и с воплями начал лупить Костика шваброй. Еле-еле тому удалось вывернуться и удостоверение достать. Гражданин, чуть не плача, начал оскорблять всю российскую милицию оптом. Костику это не понравилось…
— Понятно, Жванецкий. Только при чем здесь рояль?
— Ну, не рояль, пианино, неважно. Гражданин его куда-то перевезти хотел и грузовик заказал. А машина почему-то не пришла. Вот он и затащил инструмент в кусты, а сам из окна на первом этаже посматривал. Тут появляется Костик…
Стоцкий вежливо поаплодировал и взялся за телефон.
— Витя, Атаулин не ушел еще? Пусть ко мне зайдет.
Через пару минут дверь открылась, и в кабинет вошел высокий плечистый парень лет двадцати восьми, одетый в джинсы и синий свитер.