Анатомия страха
Шрифт:
— А когда ты идешь в школу с невыученными уроками, на что надеешься? — с ужимками зануды-педагога спросил Валентин.
— На то, что не спросят.
— Ну вот, сама и ответила. Пошли-ка лучше пирог есть, — он подхватил на руки Тишку, стараясь не испачкаться о ее грязные лапы.
— Да-да, уже пора, — поспешно закивала головой Нина, довольная, что можно уйти от спора, который сама затеяла и бесславно проиграла.
В квартире она быстро вытерла тряпкой Нюськины лапы, стащила куртку и ботинки и убежала на кухню.
—
— В десять лет меня интересовали машинки, хоккей и девочка Ася. И я был уверен, что стану командиром подводной лодки.
— А я хотел быть путешественником, футболистом, автогонщиком и машинистом башенного крана — все сразу. А Ниночка случайно не юристом хочет стать?
— Хуже, — вздохнул Валентин, надевая тапки. — Журналистом, который пишет на юридические темы. Не знает только, куда поступать: на журфак и заочно на юр — или наоборот. Просто патология.
Из кухни выглянула Инна в веселеньком фартучке с ежиками поверх джинсов и свитера. Ее русые волосы были наскоро прихвачены на затылке «крабиком», под левым глазом размазалась тушь. За ней в коридор просочились запахи жареной свинины и горячей выпечки.
— Дим, привет! — кивнула Инна. — Команде руки мыть, бочковым накрыть столы!
— Вот кто у нас командир подводной лодки, — притворно вздохнул Валентин, обнимая ее за плечи.
Все это было так по-домашнему, тепло и уютно, что у Димы защипало в носу. Что-то происходило с ним такое непонятное…
Сочные отбивные с хрустящим картофелем и салатом исчезли, как по волшебству. Наступила очередь таинственной «Угадайки», которая оказалась круглым пирогом с черной смородиной и орехами. Начинка рисовала на разрезе правильные кружки. Дима и Валентин посмотрели друг на друга с недоумением: а правда, как же это туда запихано?
— Я думала, у юристов логика должна иметь место быть, — рассмеялась Инна, запустив пальцы в волосы. — Это просто колбаски с начинкой, которые свернуты по спирали.
Стоцкий даже крякнул от досады. Нина довольно запрыгала:
— Не угадали! Не угадали! Это я такой рецепт нашла!
Покончив с пирогом, Дима нерешительно попросил у Инны разрешения украсть Валентина ненадолго.
— Да что ты, Дима, прямо как барышня? — Инна посмотрела на часы. — Сейчас наш с Нинкой сериал начинается. Так что на час он твой. За это можешь отвезти нас домой.
Они ушли в спальню-кабинет, где уже расположились кошки. Тишка вскарабкалась гостю на колени и легла животом на ладонь, как огромная меховая варежка. Пугливая Нюська наблюдала со шкафа, прикрыв один желтый глаз.
— Держи, — Стоцкий достал из стола бумажный рулончик. — Кое-что мне еще рассказали устно, по телефону. Короче, Гончарова проходила курс лечения от наркомании, но покончила с собой. Большая доза транквилизаторов. А до этого полтора года училась в Питере, в Герце. В Мурман вернулась в 98-ом. Что касается родственников. Один ребенок в семье. Отец — Гончаров Николай Петрович, 52-го года, родился там же, в Мурманске. Коллега, между прочим, наш юрфак окончил. Потом много всего было. КГБ, одним словом. Остров Русский — это тебе о чем-нибудь говорит?
Дима только присвистнул.
— Ну очень серьезный товарищ, — продолжал Валентин. — Такие кадры на вес золота. Вот только в 91-ом не на ту лошадь поставил.
— ГКЧП?
— Оно. То есть он. Очень активно поддерживал. Впал в немилость. В отставку ушел в звании подполковника всего. Умер от сердечного приступа, хотя кое у кого были сомнения. Уж больно много знал всего. Теперь мать. Там посмотри, фотография из паспортного стола. Правда, шестнадцатилетней давности. Да и факс дрянной. На робот не похожа.
Дима развернул рулончик. Да, на фоторобот точно не похожа, а вот на девушку с кладбища… Что-то общее есть.
— Ну вот, продолжал Валентин, — зовут ее — не падай! — Наталья Николаевна Гончарова.
— Это как? — не понял Дима.
— А что такого? Некто Наталья Николаевна Стрепетова вышла замуж за Николая Гончарова. Дочь назвали в честь матери. Вот и вышло, что обе они — Натальи Николаевны Гончаровы. Родилась матушка в 58-ом, в Мурманске. Замуж вышла в 79-ом, через три месяца родила дочь. Потом уже закончила медфак Петрозаводского университета, ординатуру. Работала в Мурманске в областной больнице. По специальности психиатр. Подхалтуривала частной практикой. Между прочим, пациенты ее — очень даже непростые. После смерти дочери уволилась, продала квартиру и исчезла.
— Миленько! — кивнул Дима. От его неловкого движения кошка недовольно заворчала. — Сегодня мне еще мадам Емельянова кой-чего порассказала. Все запутывается с каждым днем. Скоро самому психиатр понадобится.
— Ты извини, Митька, мне кажется, ты делаешь какую-то стажерскую ошибку — пытаешься работать по всем версиям одновременно. Выбери одну и раскручивай. Отпадет — возьмешь другую. Мне тебя учить, что ли?
— Решено. Ставлю на мадам Гончарову.
Ирина не находила себе покоя. Ее грызла зависть и досада. Мало того что только что похоронила мужа, так еще и это!
Объявилась ни с того ни с сего младшая сестрица Леля, которая четыре года назад вышла замуж за толстого рыжего еврея по фамилии Лиогенький и уехала с ним на постоянное место жительства в Хайфу. Столько времени ни слуху ни духу — и пожалуйста, позвонила. Похвастаться, не иначе. Лиогенький, высококлассный программист, на исторической родине быстро пошел в гору. Да так быстро, что через два года возглавил филиал солидной американской компьютерной фирмы. И не в Израиле, а в Бостоне. Такой вот он… космополит!