Анатомия страха
Шрифт:
Надо было попасть в квартиру, непременно. Пожалуй, ни проповедникам, ни почтальону Свирин не откроет. Он вообще никому, пожалуй, не откроет. Придется пойти старым, избитым путем. Она — соседка снизу, которую залило водой. Нет, лучше дерьмом, прущим из унитаза. Главное, чтобы на шум не вылезли соседи, знающие нижних в лицо. А еще — надо пристроить на время сумку. Дело даже не в том, что сопрут, просто время такое, к бесхозным сумкам с опаской относятся. Вызовут еще ментов с собакой чего доброго.
В конце концов сумку вместе с пальто
Наталья вышла во двор, забралась в кусты, нажала на корень языка и вызвала рвоту, а потом долго и надсадно кашляла. Сказав на пробу пару слов, осталась довольна: самое то! А громко будет совсем отлично.
Поднявшись на восьмой этаж, она принялась названивать в дверь, за которой прятался Свирин. Она трезвонила и трезвонила, стучала кулаком и ногами и наконец скорее почувствовала, чем услышала внутри какой-то шорох.
— Открывай, засранец! — заорала Наталья хриплым басом. — Ты мне всю квартиру говнищем залил, только ремонт сделали!
— У меня все в порядке, — возразил из-за двери робкий голос.
— Да прет-то от тебя! Открывай, пока милицию не вызвала!
Упоминание о милиции сработало: замолк щелкнул и дверь открылась. Сметая Свирина с дороги, она вернулась в квартиру.
— Смотри, тетка, у меня все нормально, — Олег мельтешил сзади.
— Это ничего не значит! Прет из унитаза. Ты спустил какую-то дрянь — и привет!
Наталья ничего не понимала в сантехнических тонкостях и даже не знала толком, возможно ли то, о чем она говорит, но это было неважно: главное, звучало убедительно.
— Слушай меня! — продолжала вопить она. — Аварийку я вызвала. Составим акт и завтра будем в жилконторе разбираться. Не оплатишь ремонт — подам в суд.
— А может, обойдемся без акта? — Свирин был похож на щенка, описавшего ковер. — Я оплачу. Сколько?
Наталья не секунду растерялась, поскольку понятия не имела, сколько теперь может стоить ремонт санузла. Они с Николаем ремонтировали свою квартиру лет пятнадцать назад. И это обошлось им в убийственную сумму — аж 870 рублей.
— Сотню баксов! — сказала она нахально.
Похоже, Свирин ожидал большего, потому что вздохнул с облегчением и направился в комнату за бумажником. Наталья мгновенно прилепила за отворот висящей на вешалке куртки крохотного «клопа» на липучке. Вернувшись, Олег протянул ей две пятидесятидолларовые купюры, и она ушла, недоумевая, почему никто не додумался до такого простого и доходного бизнеса. Хотя нет, надо быть загнанным в угол трусом, чтобы безропотно отдать деньги, не сделав ни малейшей попытки спуститься вниз и проверить, все ли так ужасно, как говорят.
Наталья вдела в ухо наушник: такой солидной даме плеер не годится, скорее слуховой аппарат. Подкрутила настройку лежащей в кармане коробочки приемника и услышала злобный голос: «Нагадят через край, аж не смыть, а потом виноватых ищут!»
Сходив за сумкой, Наталья снова натянула пальто и косынку. Третья задача была не из простых: найти квартиру или комнату в этом же доме. Весь первый этаж занимал магазин, поэтому она поднялась на второй и позвонила в первую попавшуюся квартиру.
— Кто? — спросил из-за двери старческий голос.
— Простите, вы не знаете, кто может комнату сдать ненадолго? — спросила Наталья жалобным голосом.
Дверь приоткрылась на длину цепочки, над которой показался увенчанный волосатой бородавкой длинный нос.
— Понимаете, у меня сынок в госпитале, из Чечни привезли, — тараторила Наталья. — Я приехала, у меня сестра двоюродная здесь живет, в этом доме. А ее нет, соседи говорят в отпуск уехала. И телеграмму, значит, не получила. А что теперь делать?
— А в гостиницу? — спросила бабка.
— Так дорого. Соседи Лидины говорят, поспрашайте, может пустит кто.
— Вы откуда будете?
— Из Мурманска.
— Паспорт дайте поглядеть!
Поколебавшись секунду, Наталья достала паспорт и протянула старухе. Документ исчез в темноте за цепочкой: видимо, бдительной бабушке хватало света с площадки.
— Что-то не похожа ты на карточку, — как и красавчик-милиционер, засомневалась бабка.
— Дак сколько лет прошло-то! Семнадцать лет карточке.
— Пусть тебя, что ли? — сомневалась бабка. — Надолго?
— Дней на десять. Может, на две недели.
— Сто рублей в день. Устроит?
Наталья прикинула, что меньше платит за свою квартиру, но выбирать не приходилось. Тем более в кармане лежали две свиринские купюры, пусть сам оплачивает слежку за собой.
Бабка провела ее в маленькую загроможденную мебелью гостиную.
— Вот здесь и располагайся. Сейчас белье принесу. Если в холодильник что положить, так я тебе среднюю полочку освобожу. Женщина ты немолодая, безобразить, думаю, не станешь. Да у меня и красть нечего, разве что слонов, — бабка кивнула на комод, где красовались — «С ума сойти!» — ахнула Наталья — семь фарфоровых слоников.
Хозяйка принесла постельное белье, полотенце, строго наказала посуду мыть за собой сразу («Чтоб тараканы не топтали!»).
— Ой, а что это у тебя с ухом-то? — удивилась она. — Никак аппарат слуховой?
Сочувственно покивав головой, старушка («Зови меня баба Зоя»), скрылась в комнате, где невнятно бубнили телеголоса.
Вымыв лицо и почистив зубы, Наталья постояла перед зеркалом, разглядывая свое лицо. Одному только Богу известно, во что превратится ее кожа через неделю походно-полевых условий. Придется вспомнить молодость — спать, не раздеваясь, не снимая парика, а самое ужасное — не мыться. Вот весело-то будет, если Свирин уйдет в тот момент, когда она влезет под душ.