Андердог
Шрифт:
Раньше бывало, что привозили новых заключённых, но это было крайне редко, а сейчас их вообще нет. То есть, здесь остались лишь те, кто не отсидел свой срок, хотя, не понимаю я этих Ц.В.Т., ведь они полностью контролируют этих людей, так зачем держать их здесь? Имитация обычного мира, только под своим контролем? Жаль, что я пока не знаю, как сейчас дела обстоят снаружи, но если такие дела происходят в тюрьмах, тогда мне как-то не по себе от мыслей о «свободе».
Честно говоря, вечное молчание в тюрьме угнетает. От такой тишины даже иногда умереть хочется. Я чаще чувствую себя ненормальным, нежели здоровым человеком, так как общаюсь сам с собой уже непомерно много, в сравнении с нормальными людьми.
Эта тюрьма представляет собой огромное здание, площадью в тысячу квадратных метров. По крайней мере, для меня оно огромное, не знаю уж, каким оно будет по меркам других. Раньше здесь было около пяти сотен заключённых, но это был не предел, наверно. Сейчас же здесь не больше двух сотен. Толстые стены, которые никаким образом не проломаешь изнутри. В каждой камере по маленькому окошку. Кстати, именно под светом из этого окошка я всегда и пишу. Здесь нет решёток. Здесь просто одна большая железная стена с дверью, вот и всё. Столовая находится в отдельном здании, и мы туда три раза в день ходим. Без понятия, какая она по площади, но тоже не маленькая. Так же здесь есть медицинский корпус – самое нормальное место из всех. Хотя бы там есть с кем поболтать, но лишь час в день. Если бы была возможность, я бы жил в том корпусе. Всё это великолепие окружено высоким забором под напряжением, хотя, сбегать отсюда явно никто не собирается…кроме меня…хотя, и я сам не особо верю в такие чудеса, как побег».
Прошло два с половиной часа, и, наконец, Джонатан проснулся. Ещё не открыв глаза, он понял, что день, скорее всего, будет тяжёлым, так как голова начинала болеть, а прошло всего-то два часа, и это только начало. Парень открыл глаза и прямо над собой увидел лицо того мужика, которому пробил камнем голову. Джонатан закричал от ужаса, и начал махать руками, чтобы ударить возникший образ, чтобы он исчез, но таким образом только гонял по комнате воздух. Через несколько секунд лицо исчезло само по себе, а Джонатан буквально полетел к умывальнику. Подходя к уборной, он увидел, что дверь лежит, и только через пару мгновений вспомнил, что сам же её и выбил. Он включил холодную воду, и подставил голову под струю. Хоть в этом и было мало приятного, но он, таким образом, надеялся очнуться от своих галлюцинаций, и, решив, что хватит уже, поднял голову, и посмотрел в зеркало, где на этот раз увидел горящие трупы тех мужиков. Его сердце начало биться намного быстрее, а глаза от ужаса расширились, затем он изо всех сил ударил в зеркало, да так, что оно разлетелось в дребезги, поранив всю его кисть. Он даже не чувствовал боли, так как главным для него сейчас было избавиться от галлюцинаций, и ничего более. Джонатан присел в угол, и закинул голову назад, и начал причитать о том, как же его это достало.
Несколько минут ушло на то, чтобы вытащить все мелкие осколки, которые остались в кисти после удара, а затем промыть рану, после чего Джонатан перебинтовал руку.
Он медленно идёт к столу, садится за него, и вновь начинает пить, чтобы забыть о том, что только что видел…
На следующее утро Джонатан очнулся. Оказалось, что он лежал на столе, и пустил целую лужу слюны, пока спал. Вокруг был сплошной бардак. Всё, что он купил, вчера он съел и выпил, остались лишь пустые коробки, пачки от закусок, пакетики, бутылки, и всё это постепенно превращало дом Джонатана в помойку. Хоть голова и болела, но парень был более-менее бодр, так как рассчитывал, что всё будет намного хуже. Он решил, что стоит прибраться в доме, иначе так он совсем сопьётся, и превратится в отребье. Хотя, если он запьёт, тогда и не успеет превратиться в чучело, так как его слишком быстро вычислят, и вновь прочипуют, а по завершению соревнований убьют за невыполнение задач. Джонатан долго решался на то, чтобы хотя бы встать из-за стола, не говоря уж о начале уборки, как вдруг раздался звонок.
– Мистер Уайт, у меня одна новость, но её можно расценивать, как плохую и хорошую одновременно.
– Не тяни уж, рассказывай, – крайне уставшим голосом, сказал Джонатан.
– Вы пили? – сразу заподозрив такой вариант, спросил Грин.
– Совсем немного.
– Да, я так и понял… - хмыкнул Грин. – Ладно, дело Ваше, но будьте готовы к выполнению нашего задания, пожалуйста.
– Да, я в любое время готов, хоть сейчас, – медленно произнёс парень, а затем испустил громкую отрыжку.
– Великолепно. И так, новость. Этой ночью убили австралийца.
– Опа! Я же говорил, что он долго не продержится.
– Не так всё просто, мистер Уайт. Это были не сотрудники О.К.О., это был кто-то другой. Даже организаторы к этому никакого отношения не имеют, так как они сами нас предупредили о том, что кто-то третий вступил в игру. Им, в общем-то, плевать на это, им даже интереснее будет, но у нас из-за этого появляется всё больше проблем. Как мне кажется, это организация, которая изначально выступала против кибернизации. Советую Вам быть осторожнее, и желательно, сегодня вообще не выходить из дома, в целях безопасности. Ведь всё-таки Вы убили их неподалёку от дома, поэтому…
– Ну, это не так уж близко, хотя, да, лучше будет не высовываться, но тогда с тебя еда на весь день, так как у меня в холодильнике мышь повесилась.
– Прямо так всё плохо?
– Хуже, чем ты думаешь, – усмехнулся Джонатан.
– Хорошо, я закажу сейчас всё, так что ждите. Скоро всё принесут.
– Ты там это…побольше…
– Я понял, мистер Уайт, – засмеялся Грин, а затем сбросил звонок.
– А я пока что поваляюсь в постели, – вздохнул Джонатан, и, схватившись за больную голову, пошёл в комнату, перешагивая через мусор. – А…чёрт, мне же убраться надо… - опомнился он, и принялся за уборку.
Наступил вечер, Джонатан, объевшийся ещё с утра, лежал в постели и доедал очередную пиццу. Рядом с постелью у него валялись коробки и пакеты от фастфуда. Обильная отрыжка заставляла его быть бодрым и продолжать есть. Наконец, он решил лечь и отдохнуть, но как только он отложил пиццу в сторону, прозвучал звонок.
– Джонатан, только что один из участников выполнил второе задание.
– Ну, поздравь его от меня.
– Некого поздравлять, его практически сразу же убили после того, как он сделал это. Игра стала намного более жёсткой и опасной. Нас как будто выслеживают. Если организаторы игры заодно с теми, кто убивает участников – у нас практически не остаётся шансов на победу.
– Как его убили?
– Ну, у меня на экране высветилось сообщение о том, что группа «11» выполнила вторую задачу первыми, и там были всякие поздравления, их баллы, и дополнительные начисления за то, что они первыми это сделали. Буквально через десять минут, когда у меня появилось свободное время, я решил позвонить Вам, и сообщить об этом, но мне пришло ещё одно оповещение, в котором написали, что участники группы «11» ликвидированы. При этом они написали, чтобы мы действовали более осторожно, иначе игра закончится слишком быстро.
– Как-то это подозрительно. Завтра пришлёшь бомбу, и не забудь про пистолет. Без него сейчас будет нереально.
– А Вы хотя бы стрелять умеете?
– Если ты знаешь, за что меня посадили в тюрьму, тогда должен понимать, что это глупый вопрос. Я, конечно, не спец, но уж точно не стушуюсь, и смогу выстрелить в противника.
– Это хорошо, думаю, что это главное в решении подобных инцидентов. Значит, завтра утром ждите свою посылку. До завтра, мистер Уайт.
Разговор завершился, и Джонатан откинул телефон на край постели.