Андердог
Шрифт:
– Уточню. Мы говорили тогда о том, что в случае победы я смогу помочь Вам в исполнении этой задачи, но сейчас никакой речи не идёт о том, что мы сможем заставить каким-то чудодейственным образом чипы отключиться, и тем самым мы спасём людей от контроля Ц.В.Т., такого не будет мистер Уайт.
– Тогда для чего мы это делаем? Для чего вы убиваем толпы невинных?
– Джонатан! – вдруг крикнул Грин. – Пойми, что от этого зависят наши жизни, а это не шутка. Тебе дороже кто-то посторонний или ты сам? Ты думаешь, что если ты откажешься от всего, то всем станет легче, и ты сделаешь великое добро этим людям, а потом они будут с трепетом вспоминать тебя, как своего спасителя? Нет, Джонатан, это не так, ты никому не нужен, как и я. Ни раньше, ни сейчас, ни в будущем. Этот мир рассчитан на индивидуальное выживание, и у нас появился шанс, которым мы обязаны воспользоваться.
– Скажи честно, как ты избавился от чипа, и избавился ли ты от него вообще? – спокойно спросил парень.
– Это связано с тем, что нам присвоен статус «андердог», наша группа изначально была провальной, и организаторы это ясно понимали. Мы их забава, но я не собираюсь проигрывать этим набитым дуракам, которые возомнили о себе, хрен знает что, а ты мне в этом поможешь, тебе ясно, мистер Уайт?
– Нет, Грин, пока ты не расскажешь мне всё так, как есть, я даже не отвечу на твой вопрос.
– Они сами удалили мой чип. Для них это что-то вроде проверки.
– Кто это «они»?
– Организаторы всего, в чём мы сейчас участвуем. Даже не спрашивай о том, кто они на самом деле, так как я уж точно не знаю об этом ничего. Сам подумай, смысл им вообще рассказывать мне об этом?
– Я понял. То есть они тебе сами удалили чип, и для чего им это? Проверить на что способны люди без чипа против чипованных? Испытание на прочность? Но они же не знают, что чип практически не действует.
– Нет, этого они не знают, но им это и не нужно было, так как они рассчитывали, что я буду управлять тобой, поэтому было бы то же самое, что и если бы у тебя не было чипа.
– Не скажи. Когда два человека образуют тандем, это совсем другое, нежели если ты тупо управляешь кем-то. Два мозга против одного явно выигрывают. Они на это не рассчитывали, и поэтому мы их и порвём в клочья.
– Теперь, Вы, мистер Уайт, согласны сотрудничать со мной и двигаться к одной и той же цели?
– И наша цель подразумевает смерть множества?
– Да, преуменьшать в этом случае не стоит, так как могут погибнуть от наших рук десятки тысяч.
– Давай скажем честно, погибнут они от моих рук, а не от твоих.
– Пусть так, но мы одна команда, и поэтому это будет на нашей совести, а не лично на Вашей.
– Что-то мне не кажется, что ты будешь так же сильно переживать, как и я. Знаешь, после того, как я обрушил тот небоскрёб, во мне что-то перевернулось, и это так просто не объяснить. Ты не поймёшь этого, так как ты действуешь из тени. Я тебя не осуждаю, ведь у тебя такая задача. Но говорить, что всё это будет наше общее – неправильно, как минимум. Большую часть переживу и сделаю именно я, но, тем не менее, мне намного больше жаль тех, кого я лишил жизни в тот день, нежели тебе.
– Пойми, что сейчас это не люди.
– А кто это сейчас? Куклы? Да, они ничего не понимают, выполняют строго предложенный им сюжет, строго выполняют одни и те же действия, но у них в груди бьются сердца, которые доказывают каждую секунду, что они живы.
– Но на самом деле они мертвы, ты и сам это понимаешь, Джонатан! Сейчас важны только наши жизни, и больше ничьи. Если придётся пожертвовать хоть миллионами ради моей собственной, я буду на это согласен. Я без промедления скажу, что я готов ими пожертвовать ради себя, потому что это я, и если я умру ради них, то какой от этого будет толк? Лично я с этого ничего не буду иметь. Ты думаешь, что в мире настолько важна честь и достоинство? Чувство самопожертвования считается героизмом? Это просто порыв слабоумия и ненависти к самому себе, или желание сделать себя героем в глазах других, желание увидеть слёзы на чужих глазах, когда тебя не станет, желание почувствовать, что ты реально кому-то нужен. Если бы сейчас было другое время, и люди были бы нормальными, если бы у них были чувства и эмоции, и они понимали, что всё это происходит ради них, я бы ещё задумался…если мне было ради кого это делать, я бы подумал ещё над этим, но сейчас мне дорог лишь я сам, и даже ты мне совершенно не интересен, ведь ты тоже являешься одним из этапов, тем самым ключом к двери от моей свободной жизни.
– Ты просто эгоист, и не более. Честно говоря, Грин, я тебя понимаю. Правда, понимаю. Но мне совершенно не нравится то, что я убиваю. Мне не жаль этих людей. Мне просто тошно от того, что я этим занимаюсь. Я тебе скажу больше, я тоже эгоист, и я не желаю разбрасываться своей жизнью просто так, но и продавать души тысяч людей дьяволу, чтобы спасти свою собственную – это перебор.
– Это не перебор. Выживает сильнейший, и по-другому этот мир не позволяет жить. В любом случае, мы топим друг друга, убиваем, делаем то, что заставляет людей идти на самоубийства и так далее, до бесконечности. Сама жизнь подразумевает то, что тебе нужно бороться, нужно выталкивать других, чтобы жить самому.
– Если жизнь такая на самом деле, то это хреновая жизнь, скажу я тебе.
– А я и не говорил, что она хорошая, но жить хочется каждому, Джонатан, и тебе пора это понять, так как ты уже не маленький мальчик.
– Мы оба рассуждаем, как маленькие дети. Я сейчас кажусь тебе слишком правильным, а ты мне кажешься моей противоположностью, поэтому мы и не можем придти к общему выводу.
– Джонатан, мы лишь участники игры, так сделай одолжение и мне, и организаторам, и самому себе. Живи и делай всё, чтобы выжить, иначе какой смысл от того, что ты проделал такой путь от рождения до нынешнего момента? Ты предпочитаешь сдаться? Ты хочешь положить голову ради сборища марионеток? Извини, но я не такой, Джонатан. Я повторюсь. Я очень дорожу своей жизнью. Она мне дороже, чем что-либо, поэтому я собираюсь победить в этом соревновании, и уделать всех, кто встанет на моём пути, а ты мне в этом поможешь. Теперь же, я приступлю к поиску Элизы, а ты подумай ещё раз над тем, что мы только что обговорили. До следующего разговора, мистер Уайт, – сказал Грин, а затем сбросил звонок.
– Я понимаю тебя, как никто другой, ведь если бы не понимал, то повесился ещё в той тюрьме или не подрывал бы этот чёртов небоскрёб, и сдох бы уже от рук этих долбанных организаторов. Думаю, что стоит выиграть хотя бы потому, что хочу увидеть этих людей, которые устроили подобную ерунду. Мне даже интересно, не они ли эти самые Ц.В.Т., и если это они, то на самом деле, играют они с нами. И если это действительно так, тогда под конец должны будут в любом случае убить всех нас, но так как мы без чипов, у нас есть преимущество.
Джонатан открыл дверь, и зашёл в дом. Некоторое время он ещё беспокойно ходил по дому, стараясь что-то обдумать, но кроме тех же мыслей, что и приходили ему в голову во время разговора с Грином, ничего не посещало его. Решив, что это лишь ещё раз забьёт ему голову ненужной информацией, он лёг на кровать, и включил музыку, а через несколько минут крепко уснул.
«Тюремный дневник. День сорок пятый.
Много дней прошло с тех пор, как я в последний раз писал. Всё это удаётся мне нелегко, так как писать на самом деле не так-то просто, особенно о себе. Узнавать собственные страхи путём исследования своего мозга и сердца, это задачка ещё та. Да, и вообще, писать, думать о том, как подставить нужное слово, чтобы было более понятно мне самому – это тоже не так-то просто, ведь я не чёртов гений, способный разобрать любую ересь, которую я напишу. Да, и в общем, вся ситуация в этой тюрьме, она слишком угнетает, и не даёт сосредоточиться на своих мыслях. Еды мало, поэтому на умственную деятельность остаётся не так много энергии после моих физических тренировок, а после сна я полностью разбит, и делать ничего не хочется, будто пропадает всякое желание жить, хочется только снова уснуть. Сегодня же у меня просто появилось небольшое желание, и как только я начал писать, меня тут же затянуло в мой маленький «бумажный мир». Здесь я могу быть самим собой, хотя, раз в день я тоже бываю самим собой с кое-кем. Этот человек мне сейчас очень дорог, поэтому я открываюсь ему. Думаю, что чуть позже я напишу о нём. Можно сказать, что он помогает мне выжить в этом месте. Если бы не его поддержка и не общение с ним, я бы либо свихнулся, либо попросту умер от скуки.