Андрей Боголюбский
Шрифт:
Невольно подчиняясь приказанию девушки, Василько поспешил за нею.
Умирающий тяжело хрипел.
Марина подвела к нему молодого дружинника.
Широко раскрыв глаза, смотрел Фёдор на последнего, видимо стараясь что-то вспомнить.
– Он, мой Василько!
– громко воскликнул изограф. Перед молодым человеком точно открылась какая-то завеса.
– Батюшка!
– воскликнул он, падая на колени перед умирающим.
Окружающие не могли удержаться от слёз.
Потрясённый неожиданным свиданием, Фёдор положил левую руку на голову сына и прошептал, слабо возлагая на себя крестное знамение:
– Ныне отпущаеши
Слабая улыбка появилась на губах умирающего, руки беспомощно повисли, и, тяжело вздохнув последний раз, он отошёл к Богу.
XV
Старого изографа похоронили возле вновь построенной церкви. Василько, хотя на короткое время узнавший отца, чтил его память и собственноручно выбил из камня крест на его могилу.
В Боголюбове приготовлялись к освящению нового храма. Из соседнего Владимира князь пригласил духовенство.
Ко дню освящения в Боголюбово собралось множество народа, привезено было много больных и калек, которые после молитв у иконы исцелились от своих недугов.
В назначенное время из храма вышел крестный ход, обошедший его троекратно. Прибывший на торжество ростовский святитель благоговейно отслужил литургию и совершил чин освящения.
Игрищ, обычных по праздникам в то время, Андрей, как набожный человек, не пожелал устраивать, но, по окончании трапезы в новой обители, он долго пировал с дружиною и ближними людьми за селом Боголюбовом, на лугу. Немало суздальцев и ростовцев было на этом пиршестве. Все превозносили доброту и щедрость князя.
Братья Андрея, княжившие в Суздале и Ростове, не приехали на освящение храма.
Народ вообще был недоволен своими властителями и намеревался просить Андрея стать их князем, но последний помнил завет отца и не хотел нарушать его.
– Чем сидеть тебе здесь, в Боголюбове, без дела, шёл бы на суздальский стол!
– подговаривали князя свояки его Кучковичи.
– Сам, поди, видишь, как народ тебя любит и ждёт не дождётся твоего прихода.
Но князь отрицательно качал головою и не хотел следовать их советам.
Стало вечереть. Тёплый июньский день кончался. Усталые пирующие готовы были расходиться, тем более что гостям, прибывшим на торжество, возвращаться было не близко.
Вдалеке на дороге заклубилась пыль.
– Кто-то сюда спешит, - заметил Иван Кучкович, - ишь как понукает коня!
– И впрямь кто-то сюда поспешает!
– добавил Семён.
Все с нетерпением ожидали, когда всадник подъедет к княжему шатру.
Вот он соскочил с усталого коня, бросил поводья и вошёл в шатёр. Подойдя к князю, он низко поклонился и произнёс:
– Князе Андрее! Родитель твой, князь Юрий Владимирович, преставился!
Не ожидавший подобной вести, Андрей взволнованно встал со своего места и сотворил крестное знамение:
– Помяни, Господи, усопшего раба твоего в селениях святых!
И, обращаясь к гонцу, проговорил:
– Расскажи мне, как произошла его кончина? В княжеской ставке воцарилась чуткая тишина.
– Мая в пятнадцатый день, - начал гонец, - родитель твой, великий князь наш Юрий, встав ото сна, был радостен и весел. Не раз он вспоминал и про тебя. Вершил дела, чинил суд и расправу, а под вечер на пир идти изволил к Петриле, боярину, что был его любимцем. В свои хоромы после пира он вернулся, на отдых лёг и больше не вставал. Что с ним тут приключилось, мы не знаем… Но мы нашли его уже почившим…
Задумчиво слушал Андрей рассказ о смерти отца. Он много перечувствовал в эти минуты. Позднее сожаление о том, что его не было в это время около отца, заставило больно сжаться его сердце.
– За киевский стол я спор держать ни с кем не стану! Останусь здесь!..
– Как поволишь, княже! Мы из твоей не выйдем воли!
– с поклоном отвечал гонец.
– Себе вы сами избирайте князя!..
– докончил Андрей.
Весть о кончине великого князя киевского прервала пир.
Все поднялись из-за стола, Кучковичи ходили между именитыми суздальцами и ростовцами и уговаривали их вторично звать к себе князем Андрея.
– Теперь наверно он пойдёт! Отца уж нет в живых! Своя воля…
И ещё недавно находившаяся в зародыше мысль о приглашении Андрея княжить в Ростов и Суздаль была близка к осуществлению.
Один из именитых суздальцев, пошептавшись со своими товарищами, подошёл к князю, низко поклонился ему и промолвил:
– Мы бьём тебе челом, наш прирождённый князь, твоею вотчиною Суздалем и просим княжить и нами володеть!
Нерешительно посмотрел Андрей на стоявших перед ним суздальцев.
– Что вам сказать в ответ, друга, не знаю! Что Суздаль, что Ростов, всё нераздельно, всё едино… Коль сяду я на суздальском столе, а на ростовском останется мой брат Мстислав [51] , пойдут раздоры. Враги придут извне и, пользуясь раздором нашим семейным, захватят Суздальскую землю и водворят другой порядок!
51
…на ростовском останется мой брат Мстислав…– Мстислав Юрьевич, с 1150 г. князь волынский, затем недолгое время князь новгородский, ростовский, в 1162 г. вместе с братьями Васильке, князем суздальским и Всеволодом (будущим Большое Гнездо), и матерью-гречанкой были изгнаны Андреем в Византию.
– Тебя мы также просим, княже!
– стали просить Андрея ростовцы.
– Княжи у нас, от Суздаля мы не отстанем!..
– А как же быть мне с братьями, Мстиславом и Василько? Родительский завет нарушить?!
– Братьям ты, княже, дай удел другой! Они ведь малолетки… За них бояре наши правят…
Долго не соглашался ещё на просьбы ростовцев и суздальцев Андрей, но, замечая, что просьбы их не ослабевают, решительно проговорил:
– Ну, коли так, да будет Господня воля! В Ростов и Суздаль сяду я на княжий стол.
Согласие Андрея было принято всеми с радостью.
XVI
Андрей был прав, снять малолетних братьев с княжения было нетрудно. Суздальцы и ростовцы давно уже прочили себе в князья Андрея. Избрание его было единодушным.
Вскоре Андрей перебрался с дружиною в Суздаль, бывший стольным городом его отца Юрия. Всё-таки не забывал он Владимира и часто, отправляясь на охоту, проживал в нём по нескольку дней.