Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив
Шрифт:
Так что в целом я отмазывался от армии почти два года Но все равно туда попал, потому что каким-то непостижимым образом понимал, что все такие вещи обязательно случаются именно со мной. От армии до депрессии и тяжелых болезней в будущем. Какое-то ощущение нестандартности своего мира опять нахлынуло на меня с новой силой. Как тогда в 10 классе на уроке литературы учительница спросила наш класс: «Дети, а есть ли среди вас так называемая „белая ворона“», и Миша, наш заводила, указал именно на меня. Я до сих пор помню, что сидел и писал в этот момент очередную историю о шпионах на последней странице тетради.
А проверка в органы происходит
Конечно, сейчас я уже не пошел бы никуда, да и со справкой от психиатра были бы большие проблемы, хотя скрытая депрессия сейчас убивает каждого второго, но все-таки как необычна жизнь, да? Никогда, никогда, никогда не зарекайтесь. То, что сегодня и сейчас вам кажется истинным, буквально через минуту может стать иллюзорным. И в мире всегда есть только один человек — это вы. А все остальное — ваши проекции.
Служим Отечеству
Солдаты российской армии не носят берцы, это привилегия офицеров. Конечно, некоторые старослужащие умудряются носить высокие зашнурованные ботинки, просто с попустительства командира роты или взвода. Да и то, не все солдаты понимают, зачем им нужны берцы. Большинство, привыкнув к кирзачам, так в них и остается.
Это очень удобная, ноская обувь. Она легко чистится, не капризная. Там, где ботинки давно бы уже нахлебались грязи, сапоги просто пачкаются. Мало кто носит портянки, разве что молодые призывники. Потом многие переходят на носки, зимой шерстяные носки. Но, впрочем, это на любителя. Хочешь носить портянки — стирай вовремя, иначе тебе их засунут под подушку.
Громадное количество вопросов, на которое в гражданской жизни родители, учителя, воспитатели тратят несметное количество времени, здесь решается за один день. Парень приучается к самодисциплине, гигиене, уходу за собой, прямой осанке, постоянным физическим упражнениям и боли. Миф о том, что солдаты российской армии — неухоженны, небриты или просто ходят грязными — несостоятелен на 100 процентов. За вонь, щетину, нечищенные зубы, грязную форму, ногти, сальные волосы дрючат по полной программе.
Всего этого потом парням очень недостает в обычной жизни. Трудно представить себе, насколько дисциплина приучает человека к правильному к себе отношению, насколько режим потом благотворно сказывается на общем развитии. Призывники приходят разные — хлюпики, толстые, нервные, дерганые, обрюзгшие, спесивые, лениво-апатичные-изведавшие-все-на-своем-веку. Выходят они через два года (тогда было два года) нагловатыми циничными парнями, которые реально понимают, за что и как отвечает человек и как можно использовать других людей.
Я подъехал на такси к военному городку. Таксист спокойно предупредил меня, что въезд на территорию ему запрещен.
Интересно, что милиции он тоже туда запрещен. За все время моей службы я понял одно — на первом месте здесь командир части, на втором — вор в законе. Угадайте, где он жил? Правильно, напротив моей двери. Они грамотно делили власть между собой, особо не наезжая на области влияния друг друга. Впрочем, позже я расскажу о том, как по нашей вине часть окружили несколько десятков ребят с битами и что из этого вышло.
На входе меня встретила стройная блондинка лет 40, погоны были сержантские. Ей было все во мне жутко интересно — серый свитер-водолазка, черные джинсы, сумка через плечо и даже кожанка также черного цвета. Но дольше всего ее взгляд остановился на моих очках. Приятный такой я интель приехал в армию, и это качество мне потом пригодилось. Мой живот слепка сводило, и я с тоской думал о том, что посрать мне скорее всего придется нескоро.
День был на удивление солнечный, осенний, сентябрь рассказывал мне бабьи сказки. Природа там поистине была волшебной — пока я ехал, вокруг были леса, в самом городке деревьев было много. Солнце ласково пробивалось сквозь их листву, успокаивая и настраивая на мирный лад. Городок окружал саму военную часть. Если в городке военные жили с семьями, и даже в довольно много было гражданских — детей, родственников военных, то на территории части, конечно, сплошь виднелись хаки и зеленка.
На втором посту, на входе в саму военную часть, меня встретил солдат. Вежливый, чистенький, подтянутый. Я ему объяснил, что прибыл на военную службу, он отзвонился дежурному по части. Мне пришлось подождать минут десять. Ничего страшного не происходило — вокруг была та самая бесконечная тишина, шелест деревьев и солнце, ради которых я бы вернулся туда опять.
Я знаю, вам очень бы хотелось узнать, что меня ждало за вторым постом — непосредственно на входе в часть. Но вернемся в то лето 2005 года, когда с ФСБ у меня не очень-то получилось и куратор перестал звонить мне. Ну а смысл звонить и продолжать обучение, если мои документы уже в Москве? Он так и сказал: «Если тебя в этом году не призовут, ждем у себя».
То лето было настолько хреновым по ситуации с работой на заводе, что я решил уволиться. Не знаю, куда бы я пошел. Вот удивительно — я ведь ни хрена не делал и заваливал все технологии. Мой непосредственный начальник просто бесился. Я откровенно забивал болт, лгал и изворачивался. Но именно меня, по сути самого безалаберного, равнодушного и незанятого, отправляли в качестве представителя завода по линии изделий на испытание в Москву на НТЦ им. А. Люльки. Звучит смешно, но я был рад там оказаться.
Это были месячные или недельные командировки, в которых я опять ни хрена не делал, а просто докладывал о состоянии дел в Уфу. Мне это казалось каким-то диким и нелепым, но меня уже вводили в курс отношений между начальниками более высокого ранга, вплоть до замдиректоров заводов. Я делал умный вид, нравился москвичам, пил с ними коньяк и был просто хорошим парнем. Да, и меня ожидало повышение. Хрен его уже знает куда. Я ведь подал заявление.
Был август, и мне реально надоело так работать. Вбил себе в голову, что нужно быть каким-то полезным членом общества, что ли. Да и молодая жена постоянно оставалась дома одна, что тоже нехило нервировало. Ипотека висела, мы тогда как раз въехали в новую квартиру. Спасибо родителям, они помогали, а с моей зарплатой на заводе я бы ее не вытянул в одиночку. Потом грозящая армия, ожидание работы в органах добивали всю картину, и я просто был в каком-то подвешенном состоянии.