Андрей Миронов
Шрифт:
Зачем вспоминать про фильм Бондарчука, если Андрей Миронов там не снимался? Да затем, что после съёмок «Ватерлоо» за фирмой итальянского продюсера Дино де Лаурентиса (тем ещё выжигой и плутом, замечу я вам!), остался большой долг «Мосфильму», который де Лаурентис соглашался погашать не иначе, как участием в новом кинопроекте.
Пришли к соглашению, что это будет эксцентрическая комедия, сценарий которой поручили написать Эмилю Брагинскому и Эльдару Рязанову. Первоначально сценарий назывался «Спагетти по-русски». Дино де Лаурентис потребовал внести в него как можно больше трюков, что было сделано. «Спагетти по-русски» стали «Итальянцами в России». Трюков было столько, что Эльдар Рязанов как-то признался, что ему жаль режиссёра, который
Как оказалось, жалел он сам себя, ведь «Невероятные приключения итальянцев в России» поручили снимать ему. Причём в очень жёстком, чисто капиталистическом темпе. Подготовка к съёмкам заняла всего месяц, что по весьма неспешным советским меркам было немыслимо. Сами съёмки картины начались в Москве в мае 1973 года, и за два месяца успели снять чуть ли не девяносто процентов всего метража – всю «советскую» часть картины.
Сюжет фильма был не шибко мудрёным. Русская эмигрантка, умиравшая в одной из больниц Рима, перед кончиной успела сообщить своей внучке Ольге, что всё её несметное состояние спрятано в Ленинграде «подо львом». На поиски сокровищ в Советский Союз выехала целая бригада – внучка и те, кто случайно услышал про сокровища: врач, два санитара, пациент со сломанной ногой и конечно же типичный итальянский мафиози. В Советском Союзе они познакомились с гидом, Андреем Васильевым (его играл Миронов), который на самом деле был капитаном милиции… Сокровища нашли. Ольга влюбилась в Андрея и осталась в Советском Союзе. О-о, мамбо итальяно!..
Автомобильные трюки, посадка самолёта Ту-134 на шоссе, взрыв бензоколонки, прыжки с разведённого моста, эпизоды со львом, падение колонны… Режиссёру очень нужны были крупные планы актёров во время трюков, и Андрей Миронов добросовестно висел на поднятом крыле моста над рекой, метрах так в пятидесяти от воды…
Со львом, как вспоминал Эльдар Рязанов, вообще было много проблем:
«Все эпизоды со львом происходили в белые ночи. Белую ночь мы снимали в режиме, то есть в течение двадцати-тридцати минут на закате солнца и в такой же промежуток времени на рассвете. Поскольку время съёмки ограничено, лев был обязан работать очень точно.
В первую съёмочную ночь со львом выяснилось, что актёры панически его боятся. Сразу же возникла проблема, как совместить актёров со львом и при этом создать безопасность. У Антонии Сантилли – актрисы, исполняющей роль героини фильма, – при виде льва начиналась истерика, даже если Кинг был привязан и находился далеко от неё. Но это ещё полбеды! Главное, что лев чихать хотел на всех нас! Это был ленивый домашний лев, воспитанный в интеллигентной семье архитектора, и он не желал работать. Кинг даже не подозревал, что такое дрессировка. Этот лев в своей жизни не делал ничего, чего бы он не желал. Ему было наплевать, что у группы сжатые сроки, что надо соблюдать контракт с итальянцами, что это совместное производство, что между странами заключено соглашение о культурном обмене. Кинг оказался очень несознательным.
Когда нам понадобилось, чтобы лев пробежал по прямой пятнадцать метров, этого достигнуть не удалось. Хозяева кричали наперебой: „Кинг, сюда! Кингуля, Кингуля!“ – он даже головы не поворачивал в их сторону: ему этого не хотелось.
Я был в отчаянии! История со львом являлась одним из краеугольных камней сценария. На этот аттракцион мы очень рассчитывали. К сожалению, способности льва были сильно преувеличены. Лев был недрессированный, невежественный и, по-моему, тупой. Мы намытарились с этим сонным, добродушным и симпатичным животным так, что невозможно описать…
Бесстрашнее всех вёл себя со львом Миронов. Хотя поначалу льва никто не боялся, думая, что он дрессированный и послушный. Но потом это мнение изменилось. Где-то вскоре после начала съёмок мы решили пустить льва без привязи. Снимался кадр, где на инвалидной коляске ехал дублёр Евстигнеева (один из дрессировщиков). За коляской должен был бежать лев, а уж за ним четверо актёров – Андрей Миронов, Нинетто
А на следующий день Андрею Миронову предстояло встретиться с неуправляемым хищником один на один. Я не сомневался, что Андрей откажется от свидания с Кингом. Я бы на его месте на рожон не полез…
В эпизоде, о котором идёт речь, наш доблестный сыщик, которого играл Миронов, слезает со сфинкса, куда лев загнал всю компанию кладоискателей, и проводит со зверем душеспасительную беседу в духе коммунистической пропаганды, пытаясь пробудить в хищнике сознательность. Стоят три камеры. Кинг на свободе, не в клетке, он не привязан. Между артистами – львом и человеком – нет спасительного стекла или решётки. У исполнителей прямой личный контакт, как по системе Станиславского. Всех участников съёмочной группы бьёт крупная дрожь.
Андрей поразил меня своей храбростью и отчаянностью. Он имел все права отказаться, ведь накануне уже произошёл несчастный случай. Но эпизод был необходим. Андрей это знал, и чувство актёрского долга возобладало над личным страхом. По моей команде (господи, какой у меня в это время был мандраж!) Миронов полез со сфинкса вниз. Лев, который сначала лежал, встал. В фильме на лице Андрея отражается вся внутренняя борьба, которая происходила в нём в тот момент. Он одновременно и страшился льва, и преодолевал ужас. Кстати, эти эмоции и требовались по роли. Андрей сделал три дубля. Он трижды спускался со сфинкса и точил лясы со львом. Сцена снята без всяких поддавков, в ней нет никакого обмана. Очевидно, актёр потряс своим бесстрашием не только меня, но и Кинга».
Дино де Лаурентис, необязательный и крайне экономный, досаждал Рязанову не меньше льва, а то и больше. Всё, что полагалось по договору, из итальянской стороны надо было буквально выбивать. На это уходило время, тратились нервы. Так, например, во время съёмок в Италии советскую группу поселили в захудалом отеле на окраине Рима, да ещё пытались заставить Рязанова вести уличные съёмки в Риме чуть ли не «с колёс» и без дублей – экономия, дескать. Рязанов психанул и решил поставить жадных партнёров на место. Форму протеста выбрал самую приятную – потребовал обеспечения нормальных условий как рабочих, так и бытовых и объявил забастовку. Вдобавок заявил, что не собирается работать без своего ассистента и художника по костюмам, приезд которых итальянцы первоначально «зарубили». Поняв, что Рязанов не шутит (ох уж эти коммунисты!), де Лаурентис уступил и выполнил все требования советской стороны. Съёмки возобновились.
О забастовке пришлось вспоминать ещё не раз – и когда итальянцы торговались по поводу количества статистов, участвовавших в массовке (Рязанов просил двести человек, ему давали только пятьдесят, но, в итоге, сошлись на ста двадцати), и когда режиссёру понадобилась вывеска «Ospedale» («госпиталь» – итал.) на здании, изображавшем больницу.
Судьба распорядилась так, что Андрей Миронов и Ольга Аросева провели в Риме три недели, имея всего лишь по два съёмочных дня, так уж был составлен график. Они гуляли по городу, бывали в музеях, ездили на экскурсии… Екатерина Градова, ожидавшая возвращения мужа (тогда ещё они были женаты) гораздо раньше, позвонила Андрею в Рим и поинтересовалась, что он там делает. «Я здесь живу!» – ответил Андрей.