Андриеш
Шрифт:
Черный Вихрь среди ущелий,
Чародейством победил
И в каменья превратил,
Из камней воздвигнул гору,
Вплоть до неба высотой,—
Самому лишь Вихрю впору
Влезть на склон ее крутой!
И гора во тьме маячит,
И грозит, и глухо плачет
Непрестанно, день и ночь,
Словно просит ей помочь.
Здесь меня не держат крылья,
Трудно мне лететь во мгле,
Здесь я должен от бессилья
Опуститься
Ты один ищи дорогу
В эту страшную берлогу,
Но дубраву обойди,
Что темнеет впереди!
В дикой чаще буреломной
Там скитается бездомный
Стрымба-Лемне неуемный,
Глупый великан огромный.
Черный Вихрь наверняка,
Замысел тая лукавый,
Одурачил бедняка —
Сделал сторожем дубравы.
Лучше не ходи туда,
Ну, а если уж придется
И с тобою там стрясется
Неминучая беда —
Дунь три раза на Восток,
И, по всей земле кочуя,
Вмиг на помощь прилечу я,
Мой бесстрашный пастушок!
Войошел поцеловал
Андриеша — и пропал,
Только след его в лазури
Взвился пылью снежной бури…
…В небо зимнее закат
Взмыл полотнищем цветастым.
Брел пастух по снежным настам,
Брел и не глядел назад.
Вот, сопровождая тьму,
Легкий сон слетел к нему…
В чистой зимней тишине
Задремал пастух на пне,—
Но наутро без заминки
Вновь пустился по тропинке.
Спешка тут не помешает:
Пастушонок поспешает
Вдоль заснеженных полей,—
Ощущает пастушонок:
Стало в воздухе теплей,
Жар в лицо — ну и дела!
Зимний холод студит спину.
Тропка хлопца привела
Прямо в Желтую Долину.
Не пройдешь ее с разбегу,
Нету здесь ни льда, ни снега,
Украшенье той долины —
Только комья желтой глины,
Раскаленные пласты
Отвратительно желты,
Глина жутким пышет жаром,
Как расплавленная медь, —
Видно, паренька медведь
Предостерегал недаром!
Заорешь тут, как под пыткой:
Ноги вязнут в глине жидкой!
Вспомнил тут пастух совет,
Что давал медвежий дед:
Понял — тут прохожих ловят,
Плен и гибель им готовят,
И других немало зол!
Только он пока — не пленник!
И пастух тогда пошел,
Не вставая с четверенек,—
Он полез на склон отлогий,
Словно зверь четвероногий.
Из-под глинистого слоя,
Пастушонка беспокоя,
Слышные едва-едва,
Стали долетать слова:
«Пешеходу — стыд и срам!
Он боится по горам
Путешествовать на двух —
Струсил,
Встань на две ноги, трусишка:
Трусам здесь, в долине, крышка!»
Верить им пастух не хочет
И на четырех топочет,
И рычит: «Эй вы, внизу,
Всем пупы поотгрызу!»
Он спешит. Болит спина.
Впрочем, вот уже видна
Почва твердая, — иди,
Снег, прохлада впереди!
Андриеш на скалы влез,
Встал, вошел в холодный лес
И проговорил устало:
«Где-то мой дружок Пэкала!
Вот бы на пути моем
Посмеяться нам вдвоем!
Скучно топать в одиночку!»
И по свежему снежочку
Пастушок пошел вперед —
Цель торопит, цель не ждет!
Андриеш побрел один
Мимо вздыбленной дубравы.
Всюду клочьями седин
Мертвые торчали травы.
В неизвестную страну
Шел пастух — и то и дело
Он играл на дудке смело…
Вдруг из чащи в вышину
С дуба ласточка взлетела
И, приветствуя весну,
Неожиданно запела,
Рассыпая трель с небес.
Песней ласточки согретый,
Андриеш забыл советы
И пошел наперерез,
Углубляясь в темный лес
За певуньей белогрудой,
Где лежали, тяжелы,
Друг на друге темной грудой
Буреломные стволы.
Там стоял под старым дубом
Великан в кожоке грубом
И суки вязал в узлы.
Лупоглазый, глуповатый,
С шевелюрою лохматой,
Он железною рукой
Изгибал стволы дугой
И вязал из них канаты.
Закричал он: — Эй! Куда ты?
Признавайся, кто такой?
— Я простой пастух овечий,
Андриешем я зовусь…
— Ишь, какой ты важный гусь
Убирайся, человече,
Не вводи меня во грех,
Не дразни меня, повеса.
Знай, что я сильнее всех,
Стрымба-Лемне, сторож леса,
Не терплю ни в чем помех.
Я — гигант железнорукий,
Погляди на кулаки —
Как пудовые тюки.
— Замолчи, лохмач мордастый,
Перед храбрыми не хвастай!
Не боюсь я болтовни.
Если хочешь потягаться,
То скорее объясни:
Как и чем мы будем драться?
Посмотрел на чабана
Стрымба-Лемне, сплюнул смачно
И воскликнул: — Вот те на!
Больно ты глядишь невзрачно!
Как же ты со мной сразишься?