Андриеш
Шрифт:
— Сила у тебя в избытке,
Видно, ты здоров как бык,
Только разумом не прыткий,
Только думать не привык,
Шевелить своей убогой,
Низколобой головой.
Не терзай дубы, не трогай,
А ступай своей дорогой!
Черный Вихрь — обидчик твой.
Он один лишь виноват,
Что сестры лишился брат.
Потерпи немного! Скоро
Доберусь до людомора
И, когда настигну вора,
Сокрушу его в борьбе
И
Устыдившийся колосс
На прощанье произнес:
— Не спеши, пастух, идти.
Может, встретишь на пути
Исполина ты помешанного,
Разъяренного и бешеного,
От которого спешат
Звери дикие тревожно —
Словом, спутать невозможно,—
Он двоюродный мне брат!
Сфармэ-Пятра, братец мой,
Позапрошлою зимой
В край неведомый подался
И назад не возвращался.
Мать его — сестра моей.
Ты его, дружок, не бей,
Передай привет от братца,
Да скажи, что не видаться
С близкими людьми — грешно…»
«Стрымба-Лемне, мне смешно:
Он же знать не знает, где ты!»
«Ну, так что ж… Давай советы
Всем другим — а только мне
Ясно: это очень дурно,
Недостойно, некультурно
В гости не ходить к родне!..
Ну, пастух, ступай, пожалуй!»
Свистнул глупый добрый малый,
Отступил в корявый лес,
За деревьями исчез.
Взяв с собой ковер летучий,
Андриеш побрел по круче
К отдаленному хребту.
Молча брел чабан усталый,
А вокруг леса и скалы
Погружались в темноту.
Андриешу спать пора.
Он зевнул и улыбнулся,
Расстелив под головой
Кожушок потертый свой.
Долог путь и скуден ужин —
Но зато и сон заслужен!
Отступите прочь, дела!
Опустись, ночная мгла!
Сколь тропа ни тяжела —
Сон, коснувшийся чела,
Все посевы лжи и зла
Истребит, сожжет дотла.
Если ночь на мир сошла —
Сну спокойному хвала!
Утро вечера умней,
Солнце полночи сильней.
На земле, среди камней,
Чабаненок смуглокожий
Крепко спал, как па пуху,
Как на мягком барском ложе.
И приснились пастуху
Все его пути-дороги,
Приключенья и тревоги.
Видит, как в воде зеркальной,
Облик женщины печальной,—
Начинает понимать:
Это Стрымбы-Лемне мать.
Спит в неведомом краю
Эта женщина седая,
Видит, всей душой страдая,
Дочь любимую свою.
Андриешу тоже спится,
Тот
Он дивится всей душой:
Можно ль видеть сон чужой?
…Вот, в саду
На виду,
На ветвистой,
Многолистой
Кроне древа —
Справа, слева —
Ни цветка,
Ни лепестка.
Только — вот:
Один цветет!
И звучит издалека:
«Дочка, выйди из цветка!
Ты покинь цветок пахучий,
Ожиданьем нас не мучай,
С пестика цветочка
Ты пустись в полет,
В детский хоровод
Поспеши-ка, дочка!
Весело и юрко
Спрыгни к нам, дочурка!»
Флоричика из цветка
Спрыгивает с высока,
Весела, стройна,
В пляс идет она!
И за нею много деток
Следом спрыгивают с веток,
Что качались в вышине:
Так бывает лишь во сне!
Прежде никогда подпасок
Не видал подобных плясок:
Пляшут юные цветы
Несравненной красоты.
То ль цветы ведут игру
Здесь в лихую детвору,
То ль совсем наоборот —
Это детский хоровод,
На цветочный так похожий?
…Спит пастух на жестком ложе,
…Колокольчик полевой,
Слышен звон веселый твой,
Ты не мальчик ли? Да нет,
Вот он, мальчик-первоцвет!
Ты не девочка ль, фиалка?
Нет?.. Опять ошибся, жалко.
Впрочем, в суете такой
Разберешь ли — где левкой,
Где ромашка, где нарцисс —
Вправо-влево, вверх и вниз,—
Встала вдруг, как на картине
Флоричика посредине,
Плавно повела рукой,
Повела напев такой:
— Дере-дере-деревцо!
Ты взгляни-ка мне в лицо!
Вете-вете-ветерок!
Ты слети ко мне, дружок,
Свистни звонче зяблика,
Принеси мне яблоко!
Пусть на крыльях ветерка
Полетят два лепестка,
Словно два кораблика.
Я за ним полечу —
Будет так, как я хочу!
Крошка требует — не просит!
И послушный ветерок
Шевеля цветущий дрок,
Плавно девочку уносит.
Далеко внизу — левада,
И пастушье сердце радо:
Там, внизу, — овечье стадо,
Белорунная отара
Под охраною Лупара!
Все смешалось… Тяжкий вздох:
Сон, конечно же, неплох,
Солнцем, светом напоен,