Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя

Синицин Игорь Елисеевич

Добрую дружбу граф Чернышев завязал с одним из самых талантливых маршалов Франции — Бернадотом и его женой Дезире, бывшей еще не так давно любовницей Наполеона. Под маской верности своему императору и добродушия Бернадота молодой русский граф-психолог сумел разглядеть ревность к Бонапарту и недовольство его эгоистичным хамством по отношению к подчиненным. Совершенно неожиданно эта дружба обернулась великой пользой для России.

Случилось так, что осенью 1810 года в Стокгольме собрание высших чинов Швеции избирало наследного принца на шведский трон, который занимал бездетный король Карл XIII. Среди многих претендентов на наследование шведского

трона из разных стран Европы взошла звезда французского маршала Бернадота. Он был избран наследником шведского монарха и приглашен в Стокгольм занять свое место во властной иерархии страны.

Той же осенью граф Чернышев побывал в Петербурге. Он прибыл туда для того, чтобы подтвердить секретными французскими документами, что император Александр и его генералы уже знали от тайных агентов графа, а именно: в Париже вынашивают стратегию похода Наполеона на Россию с привлечением к нему всякого сброда из мелких европейских государств в виде Великой армии. По каналам и официальной, и тайной российской дипломатии и разведки в Петербург приходили сообщения о подготовке Бонапартом коалиции европейских стран против России. Швеция, которая незадолго до этого пережила свою последнюю войну — с Россией — и потеряла в результате ее в 1809 году Финляндию, считалась французским императором самым естественным и сильным союзником Франции на севере Европы. Наполеон также полагал, что его маршал, ставший шведским наследным принцем, будет активно подстрекать шведов к войне с русскими, а мощная шведская армия с севера нападет на столицу России.

Но в Петербурге рассудили по-иному. Граф Чернышев, прибыв к царю с подробнейшим аналитическим докладом, в котором уже были данные о начале дислокации Великой армии Наполеона против России, весьма своевременно смог обсудить с государем складывающуюся ситуацию. За свою блестящую работу в качестве военного разведчика и личного представителя императора Александра при Наполеоне двадцатичетырехлетний кавалергард был удостоен звания полковника. Царь, обладавший не только смазливой внешностью, но и изощренным умом, решил через своего флигель-адъютанта провести одну из акций тайной дипломатии, которая вошла блестящей страницей в историю России.

В декабре 1810 года новоиспеченный полковник отбыл из Петербурга в Париж. Но на этот раз не обычным путем — через Ригу, Гамбург и Амстердам, а через Финляндию, Стокгольм, Данию и Мекленбург. Буквально на третий день после отъезда с берегов Невы Чернышев прибыл в шведскую столицу. Однако дипломатический протокол запрещал посланцу российского императора видеться с кем-либо до того, как его примет король. Карл XIII дал аудиенцию флигель-адъютанту Александра буквально на следующее утро после прибытия графа Чернышева в Стокгольм. Уже в ходе первой встречи с посланцем царя шведский монарх высказал искреннее желание сблизиться с Россией и укрепить с ней дружбу.

Сразу после приема у короля Чернышев отправился к старому другу. Наследный принц раскрыл ему свои объятия, и они по многу часов проводили с глазу на глаз за те пять дней, которые полковник кавалергардов провел в шведской столице. Сердечная дружба принца Карла-Юхана, как шведы звали Бернадота, и флигель-адъютанта русского царя, а также общие стратегические интересы России и Швеции в Европе привели к тому, что наследник шведского престола от своего имени и по поручению шведского короля дал тайному посланнику русского императора честное слово в том, что Швеция не двинется при любых обстоятельствах против России.

В начале XIX

века честное слово монархов и политиков было подчас более крепким, чем скрепленные на бумаге сургучом договоры о вечной дружбе и ненападении. Общеизвестно, что в походе 1812 года на Москву наполеоновской Великой армии, составленной из лоскутьев всей Европы, в том числе и Польши, шведская армия участия не принимала. Бонапарт долго подстрекал Швецию нанести синхронно с его походом удар по Петербургу с севера, через Финляндию, которую Россия стала числить своею лишь за три года до этого, вернуть себе эту колонию, а также русскую Прибалтику в состав королевства. Но мудрость и честность шведов отвергли его стратегические расчеты. Швеция осталась нейтральной и таковой пребывает до сих пор. Она не только не участвовала в малых войнах за последние двести лет, но хранила свой нейтралитет в годы Первой и Второй мировых войн.

Таким образом, шведский наследный принц Карл-Юхан, положивший начало нынешней династии шведских королей Бернадотов, и русский военный разведчик, полковник граф Чернышев, построили основание дружбе России и Швеции и имели самое прямое отношение к тому, что самая мощная страна Северной Европы и сейчас оказывает своим нейтралитетом влияние на все мировое сообщество.

…Весьма активным поклонником тайной дипломатии был Иосиф Сталин. Вероятно, это отвечало не только тогдашним потребностям внешней политики Советского Союза, с которым из-за большевистской сущности его доктрин многие государства не хотели иметь прямых отношений. На скрытную дипломатию Москвы влияли также конспиративные привычки Третьего коммунистического интернационала и византийские черты коварного характера вождя.

Самым широко известным в мире продуктом тайной дипломатии Сталина было заключение в августе 1939 года советско-германского Пакта о ненападении и секретных протоколов к нему.

Поиски контактов с советским руководством, приведшие к подписанию сенсационных дипломатических документов, потрясших всю Европу, начались в Турции по инициативе германской стороны. Еще весной 1939 года немецкий посол в Анкаре искал встречи с заместителем наркома иностранных дел Потемкиным, находившимся тогда в командировке в Турции. Об этом почти одновременно сообщили в Москву резидентура советской разведки и полпред СССР Терентьев.

Терентьеву было поручено провести с германским послом фон Папеном серьезную беседу по стратегическим вопросам отношений между Берлином и Москвой. Германский посол в этой беседе упорно повторял, что нужно строить отношения на новых основах, а идеологические разногласия следует отставить в сторону. Москва дала согласие на встречу и беседы с фон Папеном не как послом, то есть чиновником высокого ранга, а прощупывала его позицию как бывшего канцлера Германии, сохранившего связи в высшем руководстве своей страны. После бесед советского полпреда с германским послом Сталину и Молотову стало ясно, что Гитлер дал фон Папену весьма широкие полномочия.

Дальнейшую тяжкую работу по формированию новых отношений с Германией в сфере тайной дипломатии Сталин переложил на плечи советника полпредства СССР в Берлине Георгия Астахова. Советник Астахов был не только дипломатом, но и разведчиком. Именно он тайно поддерживал советско-германские отношения на неформальном уровне. Он готовил также все те договоренности, которые были подписаны в Кремле 23 августа 1939 года Молотовым и неожиданно появившимся в советской столице германским министром иностранных дел фон Риббентропом.