Андропов

Медведев Рой Александрович

Горбачев был избран секретарем ЦК КПСС в ноябре 1978 года. Он работал на этом посту очень энергично, но не слишком успешно. Во всяком случае, никаких заметных перемен к лучшему в сельском хозяйстве страны не наблюдалось ни в 1979-м, ни в 1980 году. В конце 1980 года Горбачев стал не только секретарем ЦК, но и членом Политбюро. Однако с ростом возможностей и влияния у него уменьшились возможности простого человеческого общения, которыми он не был обделен в Ставрополье. Он, например, не мог ни разу встретиться и побеседовать с Андроповым в неофициальной обстановке. Перебравшись зимой 1980/81 года на новую дачу, Горбачев обнаружил, что теперь он стал соседом Андропова. Однако лишь летом Горбачев пригласил Андропова к себе. «Я позвонил Юрию Владимировичу, — вспоминал Горбачев.

— Сегодня у нас ставропольский стол. И как в старое доброе время приглашаю вас с Татьяной Филипповной на обед.

— Да, хорошее было время, — ровным, спокойным голосом ответил Андропов. — Но сейчас, Михаил, я должен отказаться от приглашения.

— Почему? — удивился я.

— Потому что завтра уже начнутся пересуды: кто? где? зачем? что обсуждали?

— Ну что вы, Юрий Владимирович! — совершенно искренне попытался возразить я.

— Именно так. Мы с Татьяной Филипповной еще будем идти к тебе, а Леониду Ильичу уже начнут докладывать. Говорю это, Михаил, прежде всего для тебя.

С тех пор желание приглашать к себе или быть приглашенным к кому-либо у нас не возникало. Мы продолжали встречаться со старыми знакомыми, заводили новых, приглашали к себе, ездили в гости к другим. Но не к коллегам по Политбюро и Секретариату» ^[279] .

На такое же «кремлевское одиночество» жаловался позднее и Гейдар Алиев, ставший членом Политбюро в 1982 году. Горбачев внимательно следил за «дворцовыми играми» 1981–1982 годов, но у него не имелось никаких возможностей повлиять на их исход, хотя Андропов старался держать его в курсе своих планов, правда больше в форме намеков. Смерть Брежнева и приход к власти Андропова изменили атмосферу и ситуацию в Кремле и на Старой площади, но не коренным образом. Встречи и беседы Андропова и Горбачева были теперь гораздо более частыми. Именно Горбачев стал на время главным советником Андропова по кадровым вопросам. Горбачев поддержал выдвижение Воротникова, а также рекомендовал перевести на работу в ЦК КПСС Н. Рыжкова и Е. Лигачева. По совету Горбачева были назначены заведовать отделами в ЦК КПСС В. Медведев и Н. Кручина. С другой стороны, Андропов существенно расширил круг обязанностей Горбачева. Об отношениях между Горбачевым и Андроповым и о преемственности их политики имеется немало высказываний. Так, например, Егор Лигачев еще в конце 1990 года говорил в своих интервью, что подлинным автором программы и плана «перестройки» являлся Андропов. Горбачев же был всего лишь одним из членов «команды», подобранной Андроповым, и он вместе с другими, прежде всего с Лигачевым, Рыжковым и Воротниковым, осуществлял после кончины Андропова его инициативы, допуская при этом нерешительность, непоследовательность и половинчатость ^[280] . Это ошибочная точка зрения, и ее отвергали как сторонники, так и противники горбачевской «перестройки». «Несомненно, — писал обозреватель газеты «Известия» Лев Корнешов, — что Юрий Андропов, получив гниющее брежневское наследство, выделял среди других Горбачева. Ясно и то, что Андропов, выдвигая новых людей к руководству партией и страной, пытался расшатать окрепнувшую при Брежневе сталинскую систему казарменного "социализма". Смею утверждать, что Ю. В. Андропов понимал: если эту систему своевременно и добровольно не демонтировать, она рухнет и под ее обломками будет похоронено немало действительно ценного и полезного. Логично и то, что он пытался подобрать и выдвинуть людей, которые разделили бы это понимание и необходимость такой трудной работы, сумели бы ее выполнить. Было ли это началом перестройки? Анализ основных документов партии этого периода дает все основания для совершенно однозначного ответа — нет. Речь шла об исправлении ошибок давнего и недавнего прошлого, о новой честной политике, о попытках вывести партию и страну на дорогу цивилизованного развития и, наконец (будем откровенными), о стремлении подремонтировать систему, не затронув ее устои» ^[281] . Сегодня к словам Корнешова можно добавить, что Ю. Андропов был не только более консервативным, но и более осторожным и умным политиком, чем Горбачев. Вспоминая отношения между Андроповым и Горбачевым, В. А. Крючков писал: «Ю. В. Андропов нечасто затевал разговоры о Горбачеве. Познакомились они в Ставропольском крае, куда Андропов выезжал на отдых. Горбачев часто навещал Андропова. Если последний был с женой, то и Горбачев наведывался с супругой. Вспоминая, Ю. В. отмечал живой ум М. С., но непременно подчеркивал, что "человек еще не дозрел". Когда М. С. перебрался в Москву, то общение между ними сводилось к совместному участию в совещаниях, заседаниях и телефонным звонкам. Уверенно можно сказать, что мнение у Ю. В. об М. С. не сложилось. Ю. В. подмечает такую черту М. С., как торопливость, а в большой политике это уже серьезный недостаток. До конца Ю. В. не был с ним откровенен. "К большой политике М. С. надо еще приобщать", — как-то бросил Ю. В. фразу. Перед смертью Ю. В. так и не назвал преемника на пост Генерального секретаря» ^[282] .

279

Там же. С. 189.

280

Союз. Еженедельник. 1991. № 3 (янв.). С. 10.

281

Там же.

282

Из заметок, переданных автору в 1992 году В. Крючковым из тюрь¬мы «Матросская тишина».

Сам Горбачев писал в мемуарах, что в одном из разговоров с ним в самом конце 1982 года «Андропов многозначительно сказал:

— Знаешь что, Михаил, не ограничивай круг своих обязанностей аграрным сектором. Старайся вникать во все дела. — Потом помолчал и добавил: — Вообще, действуй так, как если бы тебе пришлось в какой-то момент взять всю ответственность на себя. Это серьезно» ^[283] .

Думаю, что оба эти свидетельства соответствуют истине, ибо именно Андропов пытался приобщить Горбачева к большой политике. Конечно, слова из разговоров и бесед наедине, о которых пишут почти все авторы мемуаров, никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Мемуары важный, но не всегда достоверный источник. Но в истории любой страны немало крайне важных решений принимается отнюдь не только на основании занесенных в протоколы решений и резолюций. Это обстоятельство и делает историческую науку порой похожей на детектив.

283

Горбачев М. Жизнь и реформы. С. 234.

По поручению Андропова Горбачев сделал в апреле 1983 года доклад о Ленине на торжественном заседании в Кремлевском дворце съездов. Это был важный сигнал для партийного аппарата. Одно из заседаний июньского Пленума ЦК КПСС, также по поручению Андропова, вел Горбачев. Отчетно-выборная кампания в КПСС осенью 1983 года проходила также под руководством Горбачева, который присутствовал на некоторых наиболее важных областных партийных конференциях. Оказавшись в больнице, Андропов попытался еще больше увеличить полномочия Горбачева. Андропов настаивал на том, чтобы именно Горбачев выступил на итоговом зимнем Пленуме ЦК КПСС с заключительной речью. Узнав об этом, премьер Николай Тихонов также выступил, с одобрения Андропова, еще с одной заключительной речью. Начиналось новое перетягивание каната в Политбюро, однако инициатива принадлежала на этот раз уже не Черненко и его сторонникам. По свидетельству бывшего помощника Андропова А. И. Вольского, в декабре 1983 года, перед Пленумом, Юрий Владимирович вписал в тезисы своего доклада, оказавшегося последним, два пункта. Первый — «Об ответственности членов ЦК перед народом». Второй пункт звучал так: «Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу в данный период принимать активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить вести Политбюро и Секретариат ЦК КПСС товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу» ^[284] .

284

Вольский А. Смотреть открытыми глазами // Неделя. 1990. № 36. С. 6–7.

Вольский пишет, что он ознакомил с этим письмом двух наиболее близких Андропову людей, и, не имея на то права, они сняли с письма одну копию, которую он теперь и публикует. «Когда я пришел на Пленум, — пишет Вольский, — эти тезисы, или, как мы их тогда "деликатно" называли, "текст речи", раздавали его участникам. Получив текст на руки, я вдруг с ужасом обнаружил, что там нет последнего абзаца». Как считает Аркадий Вольский, речь Андропова была подобным образом «исправлена» по решению Черненко, которого поддерживали также Тихонов и Устинов.

Оценивая это свидетельство Вольского, бывший помощник Черненко В. Печенев в статье «"Завещание" Андропова: миф или история?» не оспаривает возможность такой рекомендации Андропова. Но Печенев, по-моему, справедливо пишет, что соотношение политических сил в Политбюро и ЦК к февралю 1984 года оказалось таким, что приход к власти Горбачева был тогда еще маловероятен, даже если бы Пленум принял рекомендацию Юрия Владимировича. М. С. Горбачев мог провести в январе 1984 года 3–4 заседания Политбюро и Секретариата, но для успешной борьбы за власть после смерти Андропова у новой группы более молодых членов Политбюро еще не было реальных шансов.

Эти шансы, однако, появились и не были упущены весной 1985 года, после смерти Черненко.

Юрий Андропов и Борис Ельцин

Поручив Горбачеву, а затем Рыжкову и Лигачеву подготовить список кандидатур на выдвижение в высшие органы партийной и государственной власти, Юрий Андропов рекомендовал им обратить особое внимание на первых секретарей областных партийных организаций. Нет ничего странного, что Борис Николаевич Ельцин оказался одним из первых в этом списке: 51-летний Ельцин уже был известен в ЦК КПСС и в Совете Министров СССР не только благодаря своей твердости и энергии в управлении подведомственной ему Свердловской областью, но и весьма решительной борьбой против коррупции и разного рода необоснованных привилегий.

До осени 1976 года Ю.Андропов не только не знал, но, вероятно, ничего не слышал о Ельцине, который занимал тогда относительно скромный пост второго секретаря Свердловского обкома партии. Своим выдвижением сначала на пост заведующего отделом обкома, а затем и одного из секретарей обкома Ельцин обязан первому секретарю Свердловского обкома партии Якову Петровичу Рябову. Свердловский обком давно уже служил источником кадров для руководства промышленностью страны. Отсюда пришел в Москву Андрей Кириленко. После XXV съезда КПСС в 1976 году получил предложение о переходе на работу секретарем ЦК и Я. Рябов. На вопрос, кто мог бы возглавить после него областную партийную организацию, Рябов уверенно назвал кандидатуру Бориса Ельцина.

По экономическому потенциалу, по роли в индустрии ВПК, по численности населения и по географическому положению Свердловская область считалась одним из важнейших регионов Советского Союза. Во многих отношениях Свердловская область являлась центром всего Уральского края, притягивая к себе Челябинскую, Пермскую и Курганскую области. Человек, который должен был возглавить Свердловский обком партии, не мог не получить одобрение КГБ и Министерства обороны СССР, ибо он входил отныне в очень узкий круг «посвященных», связанных друг с другом не только специальным телефоном. Осенью 1976 года Ельцин прибыл на «смотрины» в Москву. Он встречался здесь сначала с секретарями ЦК И. Капитоновым и А. Кириленко, затем с М. Сусловым. Еще через день в сопровождении Капитонова и Рябова Ельцин встретился с Л. И. Брежневым. Генсек принял Ельцина довольно радушно, даже пошутил: «Так вот кто в Свердловской области решил захватить власть!» Беседа продолжалась около 40 минут и состояла из обмена разного рода банальными фразами. «Добро» было получено, и 2 ноября 1976 года на заседании областного комитета партии Ельцина избрали первым секретарем обкома.