Ангел-хранитель
Шрифт:
Как он добрался до суши, Суржиков совершенно не помнил. Теоретически доплыть самостоятельно он вполне мог – от места, где он выпал за борт, до берега было относительно близко, и если двигаться в нужном направлении, доплыть можно. Там, в открытом море, когда вокруг ничего не видно, кроме воды, сориентироваться в пространстве сложно. Алекс плыл по наитию, его целью было удержаться на воде, не захлебнуться в бурном потоке.
То, что он выжил, Алексей считал чудом, подарком Всевышнего. «Можно отмечать день своего второго рождения, – грустно подумал он. – Знать бы еще, какое сегодня число». Неизвестно, как долго он пролежал на берегу – может, всего несколько часов, а может, и пару дней.
Суржиков не знал, что случилось с «Графчиком».
Отчего-то ему вдруг стало очень спокойно: никуда не требовалось идти и думать тоже ни о чем не хотелось. Несмотря на неизвестность, которая по меньшей мере должна была вызвать у него тревогу, Суржиков чувствовал себя как никогда счастливым. Лунная дорожка, ласковые волны, запах веника… Черт! Что это за дурманящий запах?! Такой обычно бывает рядом с баней, когда ты выбегаешь после парилки на снег охладиться. На морозце обостряются все чувства, и запахи ощущаются особенно отчетливо. Запах простого березового веника кажется таким приятным и пьяняще-сладким. Без него баня – не баня, и удовольствие от нее не то.
На нем была футболка, поверх нее – спортивная кофта из флиса, джинсы. Суржиков пошарил по карманам: в джинсах, кроме влажного носового платка и водорослей, ничего не было, в нагрудном кармане кофты лежали банковская карта и водительские права. В этой кофте он выходил в Хельсинки. Она была очень удобной и практичной: мягкая, теплая, с карманами на молнии. На яхте Алексей ее не таскал, носил «дачные» вещи. Когда начался шторм, он надел ее, потому что она подвернулась ему под руку, а искать что-то другое было некогда.
Находка Суржикова очень обрадовала. Наличие денег, хоть и виртуальных, успокаивало. Правда, в округе не замечалось и намека на банкомат, но это уже были мелочи.
Алексей решил пройтись, оглядеться, попытаться понять, куда это он попал. Впереди оказался лес – не дремучий, с кривыми елями и деревьями с раскидистыми кронами, а скорее лесок из пригнутых ветром неказистых сосенок. Алекс прислушался, не шумит ли где дорога, но, кроме звуков леса, ничего не услышал. «Ночь на дворе, вот и нет никого», – не унывал Суржиков, идя дальше. Он уже отмахал километра полтора, а лес все не кончался. Сосны перемежались с кустарником, иногда хлюпало под ногами болото, и тогда Алексей сворачивал в сторону. Интуиция ему подсказывала, что ничего он не найдет: ни людей, ни машин, ни дороги. Алексей почувствовал жуткую усталость и голод. Есть было нечего – с собой, понятное дело, никаких припасов с яхты он не прихватил, если в этом лесу и росли какие-то ягоды, найти их в потемках не представлялось возможным. Азарт прошел, и он разумно рассудил, что утро ночи мудренее. Выбрал полянку посуше и устроился прикорнуть.
Алекс проснулся от озноба. Уже вовсю рассвело, желтое солнце поднялось над деревьями и лениво грело влажную траву. По солнцу он сориентировался в частях света и решил, что лучше двигаться на юг, к побережью. То есть вернуться в исходную точку. На берегу хотя бы не заблудишься, а то кто его знает, когда закончится этот лес! В светлое время суток идти было и легче, и труднее одновременно. Легче тем, что было видно, куда ступаешь, меньше спотыкаешься, и вообще, при свете приятнее. В темноте же не видать ни зги: болото ли под ногами, коряги – все равно, и от этого не страшно, идешь себе, как танк по шоссе, и море тебе по колено. Он рассчитывал выйти к людям – должны же они где-нибудь быть! Хорошо бы обнаружить пришвартованный «Графчик», причаливший к тому же берегу, на который выбрался он.
Часа через два вдали показалась серебристая полоска моря. Суржиков зашагал бодрее, и скоро он вышел на побережье. Он сразу понял, что это не то место, где он очнулся накануне. Берег был другим: ровная полоска песка горчичного цвета, за ней угадывались дюны вместо вчерашних
Суржиков брел по кромке воды на восток. Направление он выбрал наугад – ему было все равно, в какую сторону двигаться: что восток, что запад, все едино. «Куда-нибудь да приду», – решил он. Спустя какое-то время он наткнулся на заброшенную деревянную пристань. А вокруг – лес, и опять ни души. «И то хорошо», – оптимистично заметил он и зашагал дальше. Как он рассудил, где-то рядом должен быть действующий причал, – и не ошибся.
Аккуратненькие досочки, грунтовые дорожки, каменные ступеньки, ведущие наверх, в дюны. И опять никого. Алексей поднялся по ступеням, но наверху тоже оказалось пусто, словно все вымерли. Дорожки уводили в глубь острова, куда и направился Суржиков.
Он только зря прошелся – дорожка никуда его не привела. Вернее, она привела в лес. Алексей недоуменно посмотрел на то место, где она переходила в сочную ярко-зеленую траву. Как он догадался, он находился в заповедной зоне, на островке дикой природы, который шведы предпочли не портить вмешательством благ цивилизации. Здесь было хорошо: легко, умиротворенно. Душа успокаивалась, мысли упорядочивались. Идеальное место для отдыха – лучше любых южных отелей у моря и жаркого солнца. «Но без питания и отдых не отдых», – опять вспомнил Суржиков про еду. Он мог долго ничего не есть, но старался не подвергать себя таким испытаниям. Все-таки сытым быть куда как приятнее, а от голода настроение портится, появляется раздражительность.
Алексею ничего не оставалось, лишь вернуться обратно к пристани и, как Ассоль, ждать прибытия какого-нибудь плавучего средства. На алые паруса он не претендовал, его устроила бы любая посудина, лишь бы с ее помощью связаться с цивилизацией. Неожиданно его взгляд наткнулся на чей-то силуэт. Кто-то брел вдоль берега. Он был настолько далеко, что сложно было определить, кто это – мужчина или женщина. Суржиков поспешил в ту сторону. По мере приближения он понял, что это мужчина. Человек средних лет, одетый в свободную футболку и шорты, шлепал по кромке воды. Светлые до плеч волосы, широкое лицо с небольшой аккуратной бородкой, приветливая улыбка. «Финн», – подумал Алексей. Но он ошибся – незнакомец оказался ирландцем.
Лукас, как он потом рассказал, проводил на этом острове отпуск. Он работал музыкантом и время от времени нуждался в единении с природой, для чего и приезжал сюда. Остров Синей Девы входил в гряду Аландских островов. Ближайшим населенным пунктом считался финский Шепсвик, но с ним сообщения почти не было. Сюда два раза в неделю приходил катер из Швеции. Этот остров не пользовался популярностью среди туристов из-за своей дурной славы. Ходили легенды, что хозяйка острова – Синяя Дева – тепло привечает своих гостей и не любит, когда ее покидают. У того, кто побывал на этом острове, после возвращения домой круто меняется жизнь, и не всегда в лучшую сторону.