Ангел Кори
Шрифт:
Он как раз дошел до того, с чего начал свои размышления, как все случилось. Его одолевали мысли, говоря, что он устал, спрашивая, как он держится. Прошло так много времени, может быть, пришло время отпустить свой дух и встретиться с ними, где бы они ни были. Он знал, что его семья будет рада его видеть.
А потом появилась она со своей заразительной улыбкой и рождественской музыкой. С нею вместе появились елки и огоньки. Впервые за долгое время он с нетерпением ждал праздника, каникул. Они играли в снежки, а затем пили горячий шоколад из обжигающих чашек. Поздние ночи любви привели ко сну на следующее утро.
Он соскользнул на пол, потому что его руки ослабли, его внутренности превратились в кисель.
Звонок телефона избавил его от страданий, заставив вскочить и побежать к нему. Когда она дала ему номер своего мобильного телефона, он изменил мелодию звонка для нее, чтобы играла особая песня. Мелодия «Mary, Did You Know?» заполнила дом. Это была песня, которую Иден напевала, когда прохаживалась по дому или устраивала уборку. Каждый раз, когда он слышал это, думал о ней.
— Привет?
— Кори. — Ее голос слышался кристально ясно и звучал так, словно она улыбалась.
— Иден, все в порядке?
— Да, я хотела узнать, не мог бы ты прийти за мной. — Она споткнулась и заколебалась, как будто он мог сказать «нет».
Разве она не знала, что он сделает для нее что угодно?
— Куда ты хочешь пойти, Иден?
— Я хочу вернуться домой, Кори.
Он не плакал; если кто-то спросит, дом нуждается в уборке. Да, Иден сделала ее до того, как ушла, но нужно было сделать ее снова, потому что его аллергия усиливалась. К черту, Иден хотела прийти домой; это было достаточной причиной, чтобы плакать.
— Я скоро буду. — Его голос скрежетал как гравий, но он не замечал этого.
— Буду ждать.
Он вышел на улицу и позволил своему телу изменить форму. Он собирался найти самого важного человека во всем мире.
*~*~*~*
Я хочу вернуться домой, Кори. Ее живот сжался, когда она произнесла эти слова. Ее плечи сгорбились на мгновение, пока она ждала, что он отвергнет ее, чтобы сказать, что она уже дома. Облегчение, которое она почувствовала, когда он сообщил, что придет за ней, почти заставило ее колени подогнуться. Его голос был настолько хриплым, что почти напомнил ей о гравии, а ее трусики стали мокрыми. Уедет ли она? Нет, она будет скучать по Кори, а этого нельзя допускать.
Отойдя от двери, она села на скамейку в фойе. Она была старой и дорогой, но ее родителям она нравилась, потому что пришла из эпохи, когда ни у кого из их семьи не было денег. Это позволяло им чувствовать, что их новые деньги имеют старые корни.
Иден пожал плечами; она не ценила скамейку так сильно, как ее родители, но она находилась в отличном месте. Она могла сидеть и смотреть на входную дверь, сейчас это было все, что важно.
Идя сюда, она думала, что воспоминания ее родителей ошеломят ее. Она ожидала, что воспоминания потребуют, чтобы она жила в этом доме и вышла замуж за богача, но этого не случилось. Ее родители, даже ее бабушка
Она позволила себе потеряться в мире смеха, пока слезы падали из ее глаз. Даже если ее папа не был жив, чтобы произнести эти слова, он бы сказал их, если бы он был здесь, и она это знала. Воспоминания о семье и о том, как сильно они ее любили, давали ей возможность держаться, ей не нужен был дом для этого. Именно тогда она поняла, что хочет пойти домой. Не обязательно в дом Кори, но к Кори. Ее дом был там, где он хотел преклонить голову, и она планировала, надеялась и молилась, чтобы она всегда была рядом с ним.
Она напевала «Mary, Did You Know?», ожидая Кори. Когда он появился перед ее дверью, она не удивилась. Она поспешила открыть ему, но не выбежала, потому что не хотела выглядеть отчаявшейся.
— Привет. — Она подняла голову и улыбнулась ему.
Он подошел и обнял ее.
— Иден. — Он глубоко вдохнул ее запах. — Я скучал по тебе.
Это застало ее врасплох, заставив снова взглянуть на него. Его лицо было измучено, заставляя ее думать, что кто-то украл у него что-то ценное.
— Я здесь, Кори. Я никуда не уйду. — Она обняла его и положила голову ему на плечо. Горячие слезы лились из ее глаз, когда она наконец позволила всему, что случилось с ней после смерти родителей, выйти наружу.
Он держал ее, не говоря ей, что все будет хорошо, или требуя от нее собраться. Он просто позволил ей плакать и позволил боли, страху и яду внутри нее выйти. Он взял на себя ее ношу.
Она отошла, стараясь как можно лучше вытереть лицо, прежде чем улыбнуться, напоминая ему о радуге после шторма.
— Я готова. Ммм… — Ее щеки порозовели, когда она взглянула на него. — Можно ли взять эти вещи с нами? — Она указала на пол рядом с дверью, где стояли несколько чемоданов и сумок. Он говорил когда-то, что ненавидит летать, держась за пакеты.
Он громко рассмеялся, как ей показалось, от чистого сердца.
— Да, любимая, — он провел рукой по ее щеке. — Все вещи можно взять с собой.
Она наблюдала, как сумки выплыли в дверь. Они последовали за ними, закрывая замок. Он снова обнял ее, но на этот раз его крылья двинулись, и они покинули землю. Она прижалась ближе к нему. Она ощущала покой, летая с ним высоко над землей. Закрыв глаза, она задремала, зная, что Кори не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
— Мы дома, любимая.
Она открыла глаза и обнаружила, что они стоят в гостиной.
— Я уснула.
— Все в порядке, ты устала. — Он поставил ее на ноги, и его форма изменилась, пока он не встал перед ней в своем человеческом теле.
— Не устала, мне просто нужен душ.
Она подтащила несколько своих сумок к елке и опустилась на колени, выкладывая под нее подарки. Там уже были подарки, на нескольких из которых она могла видеть свое имя. Она улыбнулась ему через плечо, но они оба молчали.
— Остальные сумки идут в спальню. — Она наблюдала, как сумки оторвались от пола на несколько дюймов и влетели в спальню. Черт, она хотела бы тоже уметь так.