Ангел разрушения
Шрифт:
Старки вернула запись к тому моменту, когда они с Рафинадом лежат на земле, и остановила ее. Она протянула руку и коснулась изображения Рафинада на экране.
— Бедный малыш. Бедный, бедный малыш.
Потом она перемотала пленку на начало, вытащила ее из видеомагнитофона и выключила телевизор.
Дважды за вечер звонил телефон. Оба раза звонивший оставлял сообщение. Она не стала их проверять.
Старки легла спать, так и не выпив джина, она спала крепко. И ей ничего не приснилось.
— А
— Александр Уэверли, адвокат. Я звонил относительно Далласа Теннанта.
Охранник изучил карточку Калифорнийской коллегии адвокатов, вернул ее и сделал отметку в своих бумагах.
— Хорошо. Вы новый адвокат Теннанта?
— Да, сэр. Я звонил, чтобы организовать встречу со своим подзащитным.
— Вы уже навещали своих клиентов здесь, в Атаскадеро, мистер Уэверли?
— Нет. Мне не доводилось прежде бывать в таких заведениях. Я специализируюсь на медицинской небрежности и психиатрических отклонениях.
Охранник улыбнулся.
— Мы называем это «заведение» тюрьмой. Но если вы спросите мое мнение, то наша тюрьма больше похожа на загородный клуб. Вы хотите побеседовать с Теннантом о причинах его безумия?
— Ну, вы недалеки от истины, но разве мне следует обсуждать с вами этот вопрос?
— Нет. Наверное, нет. Ладно, вам нужно расписаться здесь и вот здесь. И я должен проверить ваш портфель, а потом вам придется пройти через металлоискатель.
— Хорошо.
— У вас есть при себе оружие или металлические предметы?
— Сегодня нет.
— Сотовый телефон?
— Да. Разве я не могу пронести сотовый телефон?
— Нет, сэр. Пейджер, пожалуйста. Но сотовый телефон проносить запрещено. Вам придется оставить его здесь. А как насчет магнитофона?
— Да. У меня есть портативный диктофон. Но я ведь могу его взять с собой? Уж очень я не люблю делать записи вручную.
— Магнитофон вы можете взять. Мне просто нужно на него взглянуть.
— Хорошо, но я хочу сказать относительно моего телефона. Что, если на мой пейджер поступит сообщение и мне нужно будет позвонить? У меня коллега в суде.
— Вы дадите нам знать, и мы отведем вас к телефону. У вас не возникнет никаких проблем.
Он расписался в книге посетителей своей ручкой, при этом стараясь не касаться стойки, книги или других предметов, с которых можно снять отпечатки пальцев. Он не обращал внимания на охранника, пока тот обыскивал его портфель и изучал магнитофон, затем прошел через металлоискатель, улыбаясь охраннику, ожидавшему его с другой стороны. Здесь он обменял сотовый телефон на портфель и магнитофон, а затем последовал за вторым охранником через двойные застекленные двери и зашагал по дорожке в соседнее здание. Он заметил, что его засняли на камеру. Видеозапись будут тщательно изучать, напечатают его фотографию, но он не сомневался в качестве своей маскировки. Они не сумеют понять, как он выглядит на самом деле.
Джона Майкла Фаулза отвели в небольшое помещение, предназначенное для бесед, где
— У вас есть тридцать минут, мистер Уэверли, — сказал охранник. — Если вам что-нибудь потребуется, я буду за столиком в конце коридора. Вам достаточно высунуть голову и позвать меня.
— Вот и отлично. Благодарю вас.
Джон подождал, пока дверь закроется, а затем положил свой портфель на стол. Он широко улыбнулся Теннанту и развел руки в стороны.
— Мистер Рыжий, к вашим услугам.
Теннант медленно поднялся на ноги.
— Это… большая честь. Да, именно так. Для меня это большая честь. По-другому и не скажешь.
— Я знаю. Наш мир — удивительное место, Даллас.
Теннант протянул руку, но Джон не стал ее брать.
Он посчитал, что Теннант недостаточно следит за личной гигиеной.
— Я никому не пожимаю руки, дружище. Кто знает, может быть, ты только что играл со своим членом или занимался чем-нибудь вроде того. Ну, ты меня понимаешь.
Когда до Теннанта дошло, что Джон не станет пожимать ему руку, он подтолкнул к нему через стол тяжелый альбом. Движения Теннанта были так неуверенны и неловки, что у Джона возникло желание его ударить.
— Я бы хотел показать вам мой альбом. Вы в нем есть.
Джон не обратил на альбом ни малейшего внимания. Он снял пиджак, повесил на спинку стула, затем расстегнул ремень. Стул он передвинул носком ноги.
— К книге мы еще вернемся, но прежде ты мне расскажешь про гексоген.
Теннант наблюдал за Джоном, как собака за хозяином, который открывает новую банку корма.
— Вы принесли? То, о чем мы говорили? Вы это принесли?
— Только не надо пускать слюни, Даллас. Неужели ты думаешь, что я раздеваюсь для того, чтобы вымыть свой член?
— Нет-нет, прошу меня извинить.
— Мистер Рыжий — человек слова. Не забывай об этом. И я надеюсь, что и ты сдержишь свое слово, Даллас. Для меня это очень важно, а также для наших будущих отношений. Ты не должен хвастать, что Мистер Рыжий тебя навещал, понимаешь?
— Да, конечно, никогда.
— А если ты меня обманешь, то будешь платить по счету. Я тебя просто предупреждаю, понимаешь? Я хочу, чтобы между нами была полная ясность.
— Я все понял. Если я кому-нибудь расскажу, то вы больше ко мне не придете.
— Совершенно верно.
Джон улыбнулся, абсолютно убежденный в том, что Даллас Теннант и недели не сможет вытерпеть, чтобы не рассказать кому-нибудь о встрече с Мистером Рыжим. Впрочем, Джон именно на это и рассчитывал.
— Полиция уже была здесь, и они могут вернуться, вы же понимаете. Я не хочу, чтобы вы думали, будто я им что-то рассказал. Но я не могу помешать им еще раз сюда приехать.
— Все в порядке, Даллас. Об этом ты можешь не тревожиться.