Ангел с ледяными пальцами

Ильин Андрей

А что будет, если вот эти не поделят с теми вот этот кусок? Или если постараются вернуть то, что когда-то потеряли? И как на все это посмотрит третья сторона? И как отнесутся ближние соседи? К кому они примкнут? И кто поддержит из дальних? Как отреагируют на эти сдвижки сверхдержавы? И внутренняя умеренная оппозиция? А радикальная? Религиозные лидеры? Бизнес-элита?

Вопросы, вопросы, вопросы… На которые нужно получить максимально развернутые ответы. И увязать их с другими, ранее полученными, отчего неизбежно возникнут следующие вопросы. И новые ответы.

А если после того, как… те, которые против… поступят вот так? А если не так? Или

черт знает как? А те, которые не должны были, прореагируют? Но не так, как ожидалось? Какие на этот счет могут быть прогнозы?

– Вы задаете слишком сложные вопросы. Политика – это вам не арифметика, где, если к иксу прибавить игрек, обязательно получится зет. Политика – это как живой организм, который постоянно развивается, трансформируется, видоизменяется… И еще зависит от случайности. Да-да! Какой-нибудь нечаянный выстрел, ссора соседей, которые принадлежат к разным религиозным концессиям, неосторожно брошенное слово, любой пустяк могут изменить ход истории в конкретном регионе. А новый, никем всерьез не воспринимаемый персонаж вдруг совершенно неожиданно пойдет в рост, отбрасывая в сторону политических тяжеловесов. И главное, не понять почему! Потом, конечно, политологи находят объяснения всем этим парадоксам, но это потом, а вначале хоть бы кто предположить мог! И тому масса примеров в истории. Скажу больше, именно такие вот непредсказуемые случайности и непонятно откуда возникшие персоны переламывают ход истории. Маленький капрал, добравшийся до пушек, становится императором – Наполеоном становится. Картавый интеллигент, вовремя вскарабкавшийся на броневик, создает одну из самых жестких, но и успешных империй. Художник-неудачник с усиками за какие-то пятнадцать лет формирует одну из самых боеспособных армий и завоевывает половину Европы, при всем при этом имея звание ефрейтора. А разбивает его в пух и прах недоучившийся семинарист. Почему? Как такое могло случиться?.. Просто какой-то калейдоскоп несуразностей. А вы говорите, прогнозы… Политика – это, доложу я вам, как погода – никогда не угадаешь, что завтра будет. Вроде по всем прогнозам – солнышко, но может и снежок выпасть! Запросто!

– Но как тогда понять, что «день грядущий нам готовит»?

– Присматривайтесь к персоналиям. От них зачастую зависит больше, чем от народов. Массы редко бывают самодостаточны, им поводыри нужны. И если такие находятся, то народ может пойти за ними хоть даже на плаху, отвергая и топча прежних кумиров.

– А есть такие?

– Конечно! Свято место пусто не бывает.

– Вы можете их назвать?

– Вы хотите знать расклад политических сил в данном регионе?

– Скорее, террористических сил.

– Какая, простите, тема вашей книги?

– «Террор как инструмент современной политики».

– Хм. Могу попробовать. Но, предупреждаю, это мое чисто субъективное мнение.

«Субъективное» лучше, чем объективное! Когда люди излагают «объективное» мнение, они начинают цитировать передовицы газет и колонки политобозревателей.

– Меня как раз интересует личное ваше мнение.

– Тогда давайте начнем со «Священного джихада». На сегодняшний день это самая мощная организация, проповедующая воинствующий ислам. Она располагает наибольшим числом сторонников, читай бойцов, во многих странах, аккумулирует серьезные финансовые ресурсы, пользуется поддержкой многих западных политиков и религиозных и общественных деятелей.

– То есть они наиболее опасны?

– Как сказать… Они, конечно, революционеры, но состарившиеся революционеры,

которые начинали еще лет двадцать назад и за многие годы успели жирком порасти. Жены, дома, счета в банках, дети, у кого-то уже внуки… все это мало способствует активной революционной деятельности. Тогда, в молодости, они были буянами – взрывы учиняли, угоны самолетов, похищения известных людей. Но теперь подутихли. Хотя авторитет не растеряли. Конечно, внутри их организации взрастает молодая агрессивная поросль, но им воли пока не дают.

– Можно узнать имена?

– Их много. Они называют себя «Волки джихада». Лидер их – Саддам. Наверное, в перспективе, он сменит уставших от борьбы заслуженных бойцов, возглавив движение «Священный джихад», так сказать, перехватив знамя. Если, конечно, его до этого не убьют.

– Кто?

– Чужие. Или, не исключено, свои. Конкуренцию и внутриреволюционную борьбу никто не отменял.

Интересное замечание…

– Много опаснее, на мой взгляд, группировка «Революционно-освободительная армия ислама». Организация молодая и оттого агрессивная. В лидерах там ходит Мутаз, что, кстати, в переводе означает «гордый».

– А фамилия?

– Нет у них фамилий. Если вы хотите назвать кого-то полным именем, то вам придется перечислить всех его предков. Отца Мутаза звали – Ахмед, его деда – Амир, его прадеда – Сулейман, а его прапрадеда – Шараф Эль Дин. Получается, что полное имя интересующего вас человека Мутаз Ахмед Амир Сулейман Шараф Эль Дин. Будем полностью его называть или по имени?

– Лучше по имени.

– Я тоже так думаю. Можно, для простоты, добавлять к имени кличку. У Мутаза несколько кличек – Мутаз Бешеный, Мутаз Беспощадный…

– Хорошо, пусть будет Мутаз Бешеный. Что вы о нем можете сказать?

– Ничего, кроме того, что он есть и, оправдывая свою кличку, отличается крайней жестокостью. Недавние взрывы на юге Европы его рук дело.

– Кто еще проявляет себя активно?

– «Воины ислама», «Мученики джихада»… И еще десятки мелких движений и партий. Там ведь каждая деревня может организовать собственную вооруженную группировку, чтобы воевать, к примеру, с соседями.

– А кто в этом раскладе играет против нас?

– Все! И никто! Потому что они не только против нас – они против всех. Это же Восток. Сегодня они с вами нежно дружат, заверяя в вечной любви и преданности, а завтра недрогнувшей рукой глотку перережут. Они дружат с теми, с кем на данный момент выгодно, предают, когда это сулит выгоду, и снова предлагают вечную и искреннюю дружбу. Поймите, это другая цивилизация, со своими представлениями, своей моралью, если хотите философией.

– Но как тогда с ними может строить отношения остальной мир?

– Вы хотели спросить, как должен строить?

– Пусть так.

– С позиции силы. Восток понимает только выгоду или силу, причем силу больше чем выгоду. Так было всегда, издревле, чем более жестока по отношению к ним была власть – не важно, своя или чужая, – тем больше они ее уважали. Интеллигентские штучки вроде равенства, братства и прочей ерунды здесь не проходят. Если вы говорите с ними не с позиции силы, значит, вы слабак и ничего собой не представляете. Вы можете осыпать их золотом, они его примут, но уважать при этом не будут. Уважать будут того, кто придет, всех от мала до велика выпорет розгами и эти подаренные богатства отберет. Это инстинкты – покажите собаке слабину, и она вас укусит. Продемонстрируйте агрессию, и она подожмет хвост, признав в вас более сильного хищника.